Время диктует коррективы. Почему именно сейчас в Беларуси пересматривают Военную доктрину и какие постулаты становятся ее броней? Что за новеллы, кроме милитари, появятся в Концепции нацбезопасности? Кто и как проработал и установил блок на потенциально триггерные точки национального интереса? На площадке ток-шоу «По существу» военные ученые, разработчики доктрины и аналитики разберут блок социально-экономических вопросов.
«Если не дай бог, что». Как будут действовать в Беларуси в случае ЧС?
Кирилл Казаков, СТВ:
Болезнь «икс» в Давосе очень часто используют в качестве экономического рычага. Говорят: «Посмотрим, как мир будет развиваться. Если что-то пойдет не так, у нас вдруг есть в запасе пандемия. Что за пандемия, мы пока не скажем, а когда будет понятно, какая она должна быть, мы ее запустим». Прежде всего это экономика, как ни крути. Разговор был о том, что Концепция национальной безопасности – это в том числе и экономика. Если вырвать из контекста, прозвучало, что социально ориентированная экономика и обязательные социальные обязательства в том числе и у индивидуальных предпринимателей будут исполнены, в том числе и в этой концепции. Насколько эта история категоричная?
Александр Субботин, председатель Витебского облисполкома:
Может, многих это пугает. Но все прописано, особенно в последний год-полтора, «на всякий случай» или «если не дай бог, что». Наша задача – чтобы обычный человек не заметил никаких изменений экономических, социальных и так далее, а страна поступательно развивалась дальше. Мы восстанавливаем то, что было в советские времена: законодательную базу, какие-то мероприятия, какие-то даже строения, бомбоубежища. Смотрим, чтобы они на всякий случай были готовы. Дай бог, это не понадобится. Как показывает практика, если к чему-то мы усердно готовимся, то это не наступает.
Может быть, в начальном периоде, когда мы чуть-чуть рельсы меняем и актуализируем то, что было нашими родителями когда-то создано и разработано, оно какой-то дискомфорт вызывает. Какие-то, может быть, ухищрения необычные – повод для слухов или сплетен. Новые нормативные акты, мы проверяем запасы продуктов на всякий случай, одежды, медикаментов. Но это в нормальном обществе должно быть.
Если не дай бог что (не обязательно военное положение) – может быть, стихийное бедствие, ураган, пожар. И мы должны быть готовы. Куда переехать, как переехать, где найти лекарства. Если только с этим дискомфорт связан, я думаю, в ближайшее время все равно уляжется, когда все алгоритмы будут проверены и перепроверены и мы спокойно будем жить дальше, развиваться, растить детей.
Какой будет классификация конфликтов в обновленной Военной доктрине?
Виктор Тумар, заместитель начальника Генерального штаба по научной работе Вооруженных Сил Беларуси:
У нас есть военный конфликт, который включает в себя вооруженный конфликт. Вооруженный конфликт может быть межгосударственный и внутренний. А бывает война – межгосударственная и коалиционная. Это уже социальное крупное явление, когда будут задействованы все силы государства для отражения непосредственно агрессии. Вооруженный конфликт можно рассматривать как определенный инцидент, который надо купировать в том или ином месте. То есть непосредственно государство, или при возникновении этого инцидента на границе. И сейчас эта система принята почему? Потому что она логична. Каждый вооруженный конфликт – следующий уровень вытекает из предыдущего. Естественно, возможно такое, что может перескакивать в рамках эскалации обстановки, то есть быстрой эскалации обстановки. И вот эта классификация позволяет нам правильно реагировать на риски, вызовы и угрозы. При этом правильно распределять силы и не ввергать государство сразу же: не ставить экономику на военные рельсы, не устраивать каких-то мобилизаций, а купировать своевременно и правильно. Эффективно использовать силы и средства Вооруженных Сил.
Читайте также:
Транснациональные компании, ЧВК и не только. Какие риски прописаны в новой Военной доктрине
«Это дело каждого гражданина». Почему важно освещать тему национальной безопасности?
«Ответ простой: у нас с этим хорошо». Субботин о готовности народного ополчения и теробороны
Международное право умерло или все еще работает?
Алена Сырова, СТВ:
С точки зрения общества мы понимаем, что некоторые международные правовые акты не имеют никакой силы. Международные организации молчат, когда происходят ужасные события. А в военной сфере, несмотря на то, что некоторые государства выходят, входят, забывают о своих важнейших соглашениях, на мой взгляд, никто не самоубийца – так или иначе, стараются придерживаться.
Наталия Горбатова, начальник 5-го научно-исследовательского управления НИИ Вооруженных Сил Беларуси:
Конечно, придерживаются. Если говорить о том, что международного права вообще не существует, то не будет тех же правил, по которым нужно вести даже вооруженную борьбу и отношения между государствами. Поэтому несколько лукавят, когда говорят о том, что никакие нормы не действуют. На самом деле очень выгодно представлять, что международного права нет сегодня и то, что оно не действует. Да, в пример, конечно, приводится бездействие ООН. Мы понимаем, что бомбежки Югославии, ситуация по Израилю…
Кирилл Казаков:
Последний удар по Донецку, 28 погибших. Хотя Гутерриш высказал озабоченность.
Наталия Горбатова:
Высказал озабоченность, что нельзя наносить удары по мирному населению. Вы говорили о когнитивных, информационных войнах. Когда начинается вооруженный конфликт, где-то тлеющий, и переходит в вооруженную фазу, мы всегда видим информационное сопровождение. Оно как раз опирается на те правила войны, про которые говорят, что они сейчас не действуют. Но одна и вторая сторона конфликта, как правило, очень подробно в своих информационных сообщениях и выступлениях МИДа показывают именно нарушения с одной и со второй стороны правил ведения войны.
Кирилл Казаков:
Посмотрите, что происходит в Газе. Это нарушение всех правил войны, говорят об этом все, но при этом это абсолютно «нормально». Либо на прошлой неделе бомбардировка Ираном своих соседей. Либо попадание по американскому консульству. Американцы же ничего не говорят вообще.
Наталия Горбатова:
Вы же знаете фразу «это же другое». Это использование права в тех интересах, которые мы сейчас преследуем. Если для Израиля сейчас актуальнее говорить о том, что они применяют эти меры для самообороны, то они, естественно, из всего международного права выбирают именно те статьи, которые в уставе ООН заложены о праве на самооборону. О тех правилах ведения военных действий, когда нужно соблюсти достаточность, военные цели чтобы были. Они подбирают терминологию и факты именно под то «недействующее» международное право.
Естественно, после активной фазы вооруженных конфликтов по всему миру международное право будет пересмотрено. Наверняка, как это было после Второй мировой войны. Но основы останутся те же. Возможно, поменяется организация, которая будет главной. Но право останется.
«Мы наблюдаем борьбу цивилизаций». Почему Запад пытается переделать историю под себя?
Кирилл Казаков:
На прошлой неделе было 79 лет освобождения Варшавы. 600 тысяч солдат, 1-й Белорусский фронт освободили этот город. В итоге памятника нет, все это забылось. Многие эксперты, в том числе и военные, говорят: вы знаете, вы сторона проигравшая, мы будем сравнивать Сталина и Гитлера как двух одинаково важных людей, которые развязали Вторую мировую войну. Победили как раз таки в этой войне американцы. И там накручивается именно та история, что Вторая мировая война американцами была выиграна, а мы становимся страной проигравшей. С ней можно делать все что угодно. Как только мы говорим: 9 Мая – День Победы, мы победили, с нами сложнее разговаривать, сложнее обращать в свою веру. Так это?
Виктор Тумар:
Сейчас мы наблюдаем борьбу цивилизаций между друг другом. Естественно, история является главным фундаментом, от которого в этой войне отталкиваются. Поэтому стирание этой истории, а второй шаг – дискредитация нашей цивилизации славянской или цивилизации Востока. Следующий шаг – шаг непосредственно агрессия. Они готовятся к повторению этой истории. Здесь очень большой вопрос, зачем они это делают, для чего они идут к повторению этой истории.
Богодель: недавно западные политики говорили, что у Лукашенко нет никакого ядерного оружия. Бах – появилось.
«Патриотизм – это подушка безопасности»
Кирилл Казаков:
Мы будем витриной нашего Союзного государства, чтобы люди сюда приехали. Это работает?
Анастасия Боброва, руководитель центра человеческого развития и демографии Института экономики НАН Беларуси:
Борьба цивилизаций. Самое страшное, что мы приходим к тому, что массы населения мира вообще вне цивилизации и вне правил. Возможно, интересы больше не государства и руководства стран, а неких транснациональных корпораций. Элитарного общества, к которому они себя относят, которому человеческие судьбы абсолютно безразличны. Получается, что 2020 год то же самое показал. Люди, которые были на грани. Это маргинаыл в чисто литературном виде, им сказали – они побежали.
Патриотизм – это подушка безопасности. Если в нас с детства правильно закладывается патриотизм… Это должно исходить, и спекулировать на этом можно, но не долго. Мы вроде говорим об одном и том же. Но что касается демографии, здесь здоровье и физическое, и психическое, и здоровье семьи. Если мы говорим о борьбе за каждого человека, то здесь действительно и пандемия, и военные действия – это тоже угроза существованию государств. Опустошить, обезличить – потом проще захватить.
Защита семьи начинается с воспитания патриотов. Как и с какого возраста начать?
Алена Сырова:
Сейчас мы понимаем, если происходит вооруженный или военный конфликт, то это одна из последних стадий. Значит, что на предыдущих уже удалось. Думаю, что люди военные – те, кто больше всех заинтересован в сохранении мира, поэтому, может, есть и забота о гражданских?
Наталия Горбатова:
Этот разговор сегодня – как раз забота о гражданских, чтобы они понимали, что государство заботится, прописывает основы применения вооруженной силы. Если сравнивать гражданских и военных, тогда я хочу вернуться к традиционным ценностям. Семью нужно защищать в том, что мы должны воспитывать патриотов. То есть того человека, который идет в детский садик. Мама и папа должны отводить ребенка уверенными в том, что его там будут правильно воспитывать, и они должны понимать, как воспитывают ребенка. Это к созданию вот этого информационного пузыря и противодействию ему, потому что зачастую после 2020 года иногда было слышно о том, что как это – моему ребенку с 1 сентября начинают петь гимн страны?! При этом никого не смущает в той же Америке, что каждый день начинается с этого.
Коллективный Запад пытается насаждать свои ценности другим
Алена Сырова:
За последнее время к чему было больше внимания, касаемо Военной доктрины? К теме наших союзнических обязательств? Что там подразумевается?
Андрей Богодель, заместитель начальника факультета Генерального штаба Военной академии Беларуси:
О традиционных ценностях. Существуют ли какие-то ценности? Мы говорим: западные ценности плохие, а восточные хорошие. А готовы ли мы принять многоженство или одеть наших прекрасных девушек в паранджу? Но ведь это же чьи-то восточные ценности. Плохие западные ценности… Готовы ли мы жечь книги Ницше, Гегеля, Канта, отказаться от Жюля Верна?
Кирилл Казаков:
Есть традиционные религии, и там в принципе нормы морали похожи. Вопрос в том, что Запад вообще отказывается от традиционной морали.
Андрей Богодель:
Может быть, это традиции. Ну, хотят они себе такие традиции. Пусть будут. Давайте посмотрим лет через 20-30-40, что у них получится, когда будут однополые браки.
Кирилл Казаков:
С этой их ЛГБТ-традицией люди перестанут рождаться.
Андрей Богодель:
Плохо не то, что есть традиции. А плохо то, что их пытаются везде насаждать. Это насаждение уже стало как мантра. Папа Римский говорит, что однополые браки не так уж и плохи, давайте благословлять. Пусть благословляют. Насаждение – вот что самое страшное. И сегодня нам, россиянам, на Ближнем Востоке пытаются насаждать эти ценности. Это делает коллективный Запад. Нет ничего более коллективного. Мы пытаемся выстраивать что-то коллективное в рамках ОДКБ, Союзного государства, и нам постоянно мешают.
Читайте также:
«Семья – основа демографической безопасности». Представитель НАН о проекте Концепции
«То ли это грипп, то ли это оспа» – откуда пришла болезнь «икс»? Александр Субботин о биолабораториях
Богодель: Военная доктрина – это документ про то, как избежать конфликта
