Восточные страны Европейского союза получили тяжелую гуманитарную нагрузку, связанную с размещением украинских беженцев, а западные страны ЕС поставлены перед фактом разрыва экономических отношений с Россией, а в перспективе – и с Китаем, сообщили в программе Новости «24 часа» на СТВ.
О том, как складывается международная обстановка, кому она стратегически выгодна и какие факторы мешают быстрому завершению боевых действий в Украине, расскажет Андрей Лазуткин.
Андрей Лазуткин, политолог:
Когда мы говорим слово «Запад», есть мнение, что это такая организация, где все работают заодно и борются с нами. Но ничего подобного. Самая жесткая борьба идет внутри, а наши проблемы – только повод, чтобы делить сферы влияния. Например, для США Евросоюз – это не союзник, а конкурент, и ему надо создать проблемы. Самый простой вариант – это ограничить закупки дешевого газа из России, потому что газ – это основа промышленности, и надо будет либо сворачивать производства, либо их куда-то переносить, а значит, открывать рынки для американских товаров.
И поэтому два последних года шла жесткая борьба вокруг «Северного потока». Пока Меркель оставалась канцлером, была задача максимально затянуть его постройку. И мы хорошо помним 2020 год, как американцы предложили Германии заморозить «Северный поток» сначала после наших выборов, а второй раз – после посадки самолета. Связи тут никакой, но искали любой повод для задержки.
Андрей Лазуткин:
И вот при Меркель построить не удалось. А потом от немцев начали поступать сигналы – может запустим, а может нет. Но как только Россия признала ЛНР и ДНР, то есть за сутки до начала операции, Шольц заявил, что сертификацию отозвали, то есть «потока» не будет.
И так американцы еще до начала боевых действий решили свою главную задачу. Теперь ближайшие лет 10 они будут продавать в ЕС собственный сжиженный газ. И его покупают не по долгосрочным контрактам, как российский, с фиксированной ценой, а по краткосрочным сделкам. Вот какая сегодня цена на рынке, по ней вы и должны покупать. То есть на фоне войны на СПГ еще и задрали цены.
Все ближайшие годы это будет окупать его добычу, а главное – позволит окупить дорогие терминалы, которые построили для перевалки танкерами, например, в Польше. И таким образом американцы будут еще и поддерживать своих союзников. Хотите наш газ – покупайте его у поляков, они вам продадут, только чуть дороже.
Андрей Лазуткин:
Вторая главная задача, кроме газа – это устроить войну на границе Евросоюза. А любая война имеет тяжелые последствия – это и беженцы, и преступность, и нагрузка на социальную сферу. Но главное – это удар по европейским политикам. С одной стороны, у людей подорожают товары, отопление, бензин, а с другой – на улицах появятся беженцы из Украины. И не только женщины, а например, члены радикальных группировок. Это вызовет и недовольство, и протесты. И политики Европы будут терять популярность и слабеть, проигрывать на выборах. А значит, все больше обращаться за американской поддержкой и терять самостоятельность. Что и нужно США.
Андрей Лазуткин:
Есть и третья задача, она связана с Китаем. По нашим границам, по Прибалтике, Украине и Польше хотят поставить железный занавес и закрыть сухопутный транзит. Зеленский выступил с таким предложением, и это тоже выгодно американцам. Надо, чтобы в ЕС не поступал не только дешевый российский газ, но и дешевые китайские товары, например, микроэлектроника. Все это придется покупать у США, причем в условиях, когда у Европы будут закрыты свои производства. А Китай таким образом тоже теряет европейский рынок сбыта. Эту задачу американцы пока не решили, но видно, очень хотят.
Четвертое направление – это затягивание украинского кризиса, а лучше, чтобы операция началась и на других направлениях. США ведь не просто так вооружали Польшу. Для них желательно, чтобы по всем границам России было военное напряжение. Но не для того, чтобы всех нас убить – это невозможно, они очень боятся ядерной войны и сами об этом говорят. Нет, их реальная цель – продать Европе как можно больше американского оружия. А как его продать? Надо создать спрос. Вот российская угроза, и давайте с ней бороться, покупать танки и самолеты.
Андрей Лазуткин:
А потом мы удивляемся, почему так интересно идут российско-украинские переговоры. Сложилась ситуация, когда быстрое завершение войны крайне невыгодно для США и Великобритании. Если эту войну растянуть хотя бы на год, а лучше лет на пять, это гарантирует полное выполнение всех четырех задач, и будет обеспечено полное господство США в Европе. Но в этом нет ничего нового. Это сегодня ЕС – самостоятельный игрок. А еще лет 40 назад Европа была поделена между нами и американцами, и государства там имели ограниченный суверенитет. Та же ФРГ вообще была на ручном управлении.
Но потом разваливается Советский Союз, бывшая советская Европа переходит под американский контроль, а дальше на востоке появляются огромные ничейные территории, которые должны были стать колониями. То есть это Россия и бывшие советские республики.
И вот, по совпадению, в 1992 году появляется такое образование, как Европейский союз. В чем была его специфика? Вроде, это мощный союз богатых государств, такой новый блок, мировой игрок. Но они при этом остались в НАТО, то есть США сохранили полный военный контроль. И вся их самостоятельность была до понятного предела. Вот США захотели разбомбить Югославию и сделали это, не спрашивая союзников, хотя это центр Европы.
Андрей Лазуткин:
Что касается нас и России, здесь вообще не должно было быть проблем. Та верхушка, которая появилась в конце 1980-х и в России, и в Беларуси, и в Украине, и в других республиках, они все очень хотели дружить с Западом и красиво жить. Для этого Союз и разваливали. Там были и националисты, и либералы, и кто угодно. США могли только выбирать, с кем работать.
Андрей Лазуткин:
Но потом появились сложности. Понятно, был, например, Лукашенко как региональный лидер. Но они не считали его большой угрозой. Одна-две цветные революции, и власть упадет, как это происходило везде в СНГ. Мы, правда, устояли, но вот более серьезной проблемой стал Владимир Путин. С одной стороны, он пришел из окружения Ельцина, то есть на него сначала смотрели, как на своего. Но он жестко и не так, как хотел Запад, завершил войну в Чечне. Потом поставил под контроль остальные регионы, чего не было при Ельцине, а потом уже взялся за внешнюю политику.
И вот знаменитая речь Путина в Мюнхене.
Владимир Путин, президент России:
Что же такое однополярный мир? Как бы ни украшали этот термин, он в конечном итоге означает на практике только одно: это один центр власти, один центр силы, один центр принятия решения. Это мир одного хозяина, одного суверена. И это в конечном итоге губительно не только для всех, кто находится в рамках этой системы, но и для самого суверена, потому что разрушает его изнутри.
Андрей Лазуткин:
Это он говорит о США. И это был сигнал для Европы, что мы не будем вашей колонией на востоке, как вам хотелось в 1992 году, когда создавался Европейский союз. Что у нас свои интересы и своя сфера влияния, в которую вы не должны лезть.
Но одно дело сказать. А теперь за такие вещи надо очень дорого заплатить. И перед Россией сегодня встал вопрос этой цены.
А с вами был Андрей Лазуткин и выпуск «Занимательной политологии».
