Новости Беларуси. В гостях программы «Постскриптум» политолог Николай Щекин, журналист RT Константин Придыбайло и депутат Игорь Марзалюк.
Юлия Бешанова, ведущая:
Наверное, не поспорите со мной, если я скажу, что 2020 год был знаковым не только для всего мира, но и для Беларуси и России. Проверяли на прочность и до сих пор проверяет нас не только пандемия, но и такие сложные отношения и взаимоотношения внутри страны, а также с теми странами, с которыми мы долгое время выстраивали какие-то дружеские отношения. Все это нас вынудило говорить о том, что на законодательном уровне нужно закреплять некоторые вещи, о которых раньше мы не могли и подумать.
В частности, на весенней сессии наш парламент будет рассматривать закон о недопустимости героизации нацизма. Вообще, что из себя этот закон будет представлять? И как вам кажется, это должен быть закон, который будет наказывать за какие-то проявления, или это все-таки должно быть какими-то предупредительными точечными мерами?
«Они «продавали» сердечко, кулачок и два пальчика»
Константин Придыбайло, журналист RT:
Я всегда люблю такие разговоры: вот, понимаете, плохой Запад, он с нами борется, еще что-то. Подождите, у меня вопрос: сейчас какой по счету парламент заседает? Прозаседавшийся. Какой по счету парламент сейчас в стране?
Николай Щекин, политолог, кандидат философских наук:
Много созывов, несколько созывов.
Константин Придыбайло:
Ну. Где этот парламент был, извиняюсь, в сентябре, а то и в мае, когда появились намеки на цветную революцию? Когда в августе появился бело-красно-белый флаг, которого не было, кстати.
Николай Щекин:
Долгое время не было.
Константин Придыбайло:
Они «продавали» сердечко, кулачок и два пальчика.
Юлия Бешанова:
Да, были другие символы.
Игорь Марзалюк: «Должна быть административная ответственность за клевету и фальсификацию исторической правды о войне»
Константин Придыбайло:
Да. Потом появился бело-красно-белый. Почему, извиняюсь, все депутаты сидели и ничего не делали? Не все, некоторые где-то там выступали, комментировали. Почему в режиме чрезвычайной ситуации не была создана какая-то новая сессия экстренная, где сразу это можно было пресечь?
Юлия Бешанова:
Наверное, потому что мы за годы спокойствия и независимости отвыкли к такому экстренному реагированию.
Если говорить о том, что запрещают, – в Латвии запрещена символика СССР, Украина что-то пытается запрещать. Насколько мы в этом плане выглядим современно, актуально? Потому что очень часто нас как раз критикуют за излишнюю строгость закона.
У них сносят памятники, убирают символы истории. Это прошлое, но оно наше общее
Константин Придыбайло:
В России вышел действительно закон о героизации нацизма и так далее. Просто сравнивать, например, запреты советской символики, в Украине декоммунизацию так называемую, и то, что произошло в Латвии, – это не совсем корректно. У них сносят памятники, у них убирают символы истории. Да, это прошлое, но оно наше общее.
Юлия Бешанова:
Можем сказать, что это и есть та самая героизация нацизма?
Бело-красно-белый флаг – у меня к нему абсолютно конкретное отношение. Он никогда не был связан с независимой Беларусью
Константин Придыбайло:
В какой-то степени да. Но там уничтожают, условно говоря, памятники воину-освободителю, переносят его из центра города, переносят просто куда-то там на задворки и так далее. Косвенно, да. Они там борются с историей, а мы боремся с попыткой сейчас изменить ситуацию посредством каких-то тех образов.
Николай Щёкин: после того, что произошло в августе, Лукашенко стал экзистенциальным Президентом
Вот тот же бело-красно-белый флаг. У меня к нему абсолютно конкретное отношение. Я не знаток истории Беларуси, но я озадачился, изучил этот вопрос: он по факту существовал несколько лет на территории современной Беларуси. И он ни разу не был связан, самое главное, на мой взгляд (на что госпожа Нина Багинская не смогла мне ответить буквально во время одного из праздников оппозиции), этот флаг никогда не был связан с независимой Беларусью.
Николай Щекин:
С государственностью.
Константин Придыбайло:
Да. Потому что этот флаг появился во время оккупации немцами территории Беларуси. Квазигосударство БНР – им дали этот бело-красно-белый флаг, чтобы хоть как-то их обозначить. Что произошло дальше? Спустя несколько лет эти же люди, те же самые немецкие граждане пришли сюда во время Великой Отечественной войны – и дали тот же символ.
Николай Щекин:
Статус.
Константин Придыбайло:
Да. Людям, которые были согласны жить по законам фашистов, по законам фашистской Германии. Это независимое государство?
Николай Щекин:
Конечно, нет.
«Под бело-красно-белый флаг подсовывают современные фейки»
Константин Придыбайло:
Это праздник, который они отмечали не так давно? Этот символ никак не связан с тем, что пытаются под него подложить. Независимость от кого? Госпожа Нина Багинская говорит, что в 18-м годзе (она здоровая, бегает очень быстро) гэты сцяг ознаменовал независимость як ад царскай Расеі, так і ад немцаў. Я говорю: «Так вам немцы этот флаг дали». «Нічога не знаю». Ну конечно, «не знаю». Она хоть и пожилая, но тогда она еще не жила. Поэтому в чем различие? Под бело-красно-белый флаг подсовывают современные фейки, скажем так.
Юлия Бешанова:
Мы так тактично долгое время молчали о тех, кто принимал участие в судьбе Хатыни и других таких же населенных пунктов. Наверное, молчали с точки зрения поддержания братских отношений. Сейчас ситуация несколько изменилась. Стоит ли вообще спустя столько времени ворошить прошлое и говорить об этом?
«Мои бабушки, дедушки вообще не хотели говорить про Великую Отечественную войну»
Константин Придыбайло:
Слушайте, это звучит весьма даже кощунственно. Мы буквально в прошлом году отметили 75 лет Победы, 80 лет начала войны будет. И говорить о том, что это было когда-то давно, это в том числе попадает под оправдание нацизма. Из разряда: «Ой, а кто помнит, кто жив там? Ветеранов осталось-то…» А в том-то и дело, ветеранов осталось мало и ветераны не хотят об этом говорить. Это, к счастью, была самая последняя трагедия и белорусского народа, и вообще советского народа.
Например, мои бабушки, дедушки вообще не хотели говорить про Великую Отечественную войну. Мне бабушка дарила немецкие марки, которые ей присылали, и она больше ничего не рассказывала. И они и не будут рассказывать.
Но, представьте, когда эти люди до сих пор живы и они видят и слышат о том, что говорят... Выходит условная пожилая бабка, жительница города Минска, со своим сцягам и говорит: это мой сцяг, а вот то, что у вас висит, – это нет. И представьте, эти люди видели, как с этим сцягам на плече убивали их друзей, родных, близких. Это наша история.
Платят деньги за то, чтобы дискредитировать официальную государственную позицию
Константин Придыбайло:
И самое главное, это уже не секрет. Мы можем зайти на, условно, фонд NED, в котором написано черным по белому (Беларусь не выделяют сейчас отдельно, она там завуалирована), опубликованы, по-моему, 19 февраля новые гранты американского фонда NED – 99 тысяч долларов с учетом налогов будет потрачено на (прямо так и написано) работу с дискредитацией официальной государственной позиции (в частности России, но мы понимаем, что бьют по нам всем вместе), официальной истории. То есть то, что мы рассказываем на государственных каналах, вы рассказываете, мы в России, то, что мы говорим о наших героях, о нашей Победе, – они будут платить деньги, чтобы какие-то люди дискредитировали это, чтобы они говорили: «Не-не-не-не».
Николай Щекин:
Ну, бог с ними. Недопустимо на нашей территории, извините меня, это даже не героизация проходит. Во-первых, так работает вообще-то разведка, правда, она слишком открыто работает, если уж на то пошло. Чересчур. Если вербуете, то вербуете, а то, что произошло сейчас в Бресте, я считаю, это просто наши разведслужбы накрыли какую-то разведслужбу. Там была не просто чистка мозгов, а вербовка людей с малых там лет. Промывка мозгов. И, опять-таки, вы посмотрите, какие интересные вещи: что только существует польская история, что Беларуси не было, что даже флаги (вот так называемый бел-чырвона-белы) похожи наши, ведь тоже отсюда все идет.
Константин Придыбайло:
Я здесь могу выступить адвокатом дьявола. Вы говорите абсолютно верные вещи, но давайте все-таки не уподобляться демократическим странам. Допустим, та же Гродненская область – там довольно много этнических поляков.
Николай Щекин:
Никто же не спорит.
Константин Придыбайло:
Но мы же не можем лишить их права изучать польский язык?
Николай Щекин:
Нет-нет, мы не говорим о национальном вопросе, вот то, что сейчас поляки хотят поднять. Мы говорим не о национальном вопросе, а говорим о разжигании национальной розни и религиозной розни.
Константин Придыбайло:
Зная и белорусских политиков, и российских, в нас могут бахнуть атомной бомбой по всему этому, не разобравшись. Но давайте не будем ущемлять права людей на их культуру, но это очень сложно.
Николай Щекин:
На территории Беларуси, насколько мне известно, за годы независимости ни одного, скажем так, даже выпада не было ни к одной стране, ни к одной национальности. Как раз наша Беларусь единственная на постсоветском пространстве, может быть, в соцлагере, который был, где не было вообще проблем этих. Эти проблемы появились искусственно, прежде всего на религиозной почве. И сейчас видите, как закручивают на национальной почве.
Это момент очень сложный, его непросто сейчас будет, скажем так, разобрать подетально и проанализировать. Но еще раз говорю: никогда в Республике Беларусь… Это позиция и власти была. И почему уполномоченный по делам религий и национальностей у нас был? Специально эта должность введена. Для того, чтобы все эти вопросы решать на местах. И проблем никогда не было. И польские школы были, и украинские, и литовские, и на языках говорили. Все.
Константин Придыбайло:
А туда ходили?
Николай Щекин:
Это уже другой вопрос.
Константин Придыбайло:
Подождите, нет. Не пнуть лишний раз парламент, депутатов – я не могу упустить шанс.
Николай Щекин:
Но условия были созданы.
Константин Придыбайло:
Извините, что вы делали? Вы допустили иностранные организации.
Николай Щекин:
Но мы говорим о культуре. Условия все были созданы для развития любой культуры.
О том, что произошло в «Польской школе» в Бресте: «Это не то что разжигание какой-то розни, это объявление войны»
Константин Придыбайло:
В эту «Польскую школу», которую давно нужно было закрыть, где висит карта Польши с отрезанной половиной Беларуси. Извините, это не то что разжигание какой-то розни, это объявление войны.
Николай Щекин:
Надо было немножко раньше этим вопросом заниматься. Но, опять-таки, очень-очень филигранно.
Читайте также:
«В начале мероприятия гимн Польши спели». Каких героев «учат любить» в частной школе Бреста?
«Для любога беларуса гэта плявок у твар». Игорь Марзалюк высказался о проведении в Польше мероприятий памяти «проклятых солдат»
МИД Беларуси о скандале в Бресте: грубейшее нарушение обязательств польской стороны по недопущению героизации нацизма
«Они говорят: удастся ли Лукашенко расколоть государство по национальному признаку?»
Константин Придыбайло:
А вот те, которые нас поучают жить, прямо сейчас один из, на мой взгляд, экстремистских телеканалов, который живет там, где поучают жить, опубликовал новый видеоролик, где говорят, что в Хатыни… Я не буду в камеру показывать, но они говорят о том, что все, что было на Хатыни – это фейки.
Юлия Бешанова:
То есть людей там не было?
Константин Придыбайло:
Я не посмотрел этот ролик, я читаю описание – почему вдруг Лукашенко вспомнил про Рижский мир 21-го года, карта которого… И сейчас уже идет камень в сторону действующей власти, о чем мы сейчас с вами говорим. Почему я предупреждаю – не надо бить пушкой по воробьям. Они говорят: удастся ли Лукашенко расколоть государство по национальному признаку? Отвечает там некий политолог.
«Эти деструктивные Telegram-каналы вдруг осознали: чёрт побери, мы обсуждаем государственное телевидение»
Константин Придыбайло:
Да-да, там не тишина – и это очень забавный момент. Они сами в этом признались, это очень смешно. Несколько недель назад, я думаю, многие видели, эти деструктивные Telegram-каналы вдруг осознали: черт побери, мы обсуждаем государственное телевидение, мы обсуждаем программы СТВ у себя в Telegram. Они просто как консервы вскрылись. Они вскрылись, что мы смотрим, условно там, СТВ – Гришу Азаренка, мы смотрим БТ – Ксюшу Лебедеву.
Николай Щекин:
И внимательно слушаем.
Константин Придыбайло:
Мы цепляемся за каждое слово. Я говорю, следующий санкционный список от Польши – вы там будете.
Николай Щекин:
Предателей всегда хватало.
