Новости Беларуси. Признания, инсайты, факты и откровенный расклад после телеисповеди Романа Протасевича легли в основу дискуссии на площадке ток-шоу «По существу». В прямом эфире у Кирилла Казакова и Алены Сыровой собрались политологи, адвокаты, депутаты, эксперты и специалисты психоанализа.
«У нас нет улицы, у нас ее нет и не будет». Самое важное из интервью Романа Протасевича читайте здесь.
Кирилл Казаков, генеральный директор СТВ:
Виталий Юрьевич, вопрос вам как законодателю. Сейчас внесены изменения в очень большое количество кодексов, в том числе и в Уголовный кодекс, и в Административный, и в закон о СМИ. Достаточно ли этого всего, чтобы предотвратить будущие, дай бог, их не будет, подобные события, которые у нас случились в августе 2020 года.
Виталий Уткин, депутат Палаты представителей Национального собрания Беларуси:
Не только юридических сил для этого хватит, но и хватит уже философии общества. Мы сегодня пытаемся говорить о революции, но это государственный переворот.
Кирилл Казаков:
Это мятеж. Революция – это слишком романтично звучит.
Виталий Уткин:
Мы прекрасно видим, что сегодня зарубежный шпион провалился, и, как всегда, на практике существует, прошла четкая перевербовка.
Кирилл Казаков:
А Протасевич – шпион?
Виталий Уткин:
Конечно. Он работал на деньги чужой страны, выполнял чужой заказ и работал против интересов своего народа скрыто, только потом он себя обнаружил за рубежом. Шпиона взяли, прошла перевербовка, он согласился. Это международная практика. Какие вопросы к нам?
Кирилл Казаков:
Андрей, а он говорит, что журналист.
Андрей Кривошеев, председатель Белорусского союза журналистов:
Здесь депутаты немного лукавят, потому что принята лишь часть из того пакета, на котором настаивало и журналистское сообщество, и вообще белорусское общество.
Виталий Уткин:
Мы не лукавим, мы делали то, что требовало сегодня общество.
Андрей Кривошеев:
Мы благодарны за то, что и Совбез, и силовые органы, и наш парламент, обе палаты, поддержали решение, когда журналистам-расследователям, которым реально угрожает опасность жизни и здоровью, их внесли в перечень особо охраняемых лиц в государстве – госзащита так называемая. Но где закон об иностранных агентах? Гайдукевич на четырех эфирах как человек-лоббист в парламенте обещал.
Кирилл Казаков:
Сергей, где закон об иностранных агентах?
Сергей Клишевич, депутат Палаты представителей Национального собрания Беларуси:
Закон пишется не за одну ночь, не за час и даже не за неделю.
Кирилл Казаков:
Есть пример России, где законы принимаются действительно до выборов превентивным методом.
Сергей Клишевич:
Совершенно верно. И есть такие же примеры в России, когда принятые законы совершенно не работают или работают против граждан. Здесь вопрос в чем? Никто не против, чтобы принимать закон об иностранных агентах. Мы все за. Единственное, нужно время на то, чтобы действительно подготовить.
Андрей Кривошеев:
Вы два месяца рассуждаете – отдельным законом или пакетом. Ну, как так?
Кирилл Казаков:
Виталий Юрьевич, скажите, закон об иностранных агентах в парламенте у нас обсуждается?
Виталий Уткин:
Мы сегодня говорим о тех мероприятиях, которые прошли. Сегодня о степени влияния иностранных агентов, модном слове, можно говорить с натяжкой немного. О тех массовых беспорядках, которые произошли на улицах, мы это видели. Сегодня нужно было принимать эти действия первично, чтобы человек, который поднял оружие или руку против работника милиции или на общественный порядок посягал...
Андрей Кривошеев:
Глава Национального фонда демократии США публично рассказывает о том, что они 20 лет строят здесь параллельное гражданское общество и параллельно создают нам медиаландшафт. Он прямо об этом говорит, что мы даем деньги даже не через фонды, а напрямую. Он же об этом говорит. У нас харцевское движение, нацистов чествуют в Бресте.
Кирилл Казаков:
Юрий Хаджимуратович, скажите, было ли видно в августовском мятеже вмешательство иностранных, пусть не разведок – участия иностранцев в этих беспорядках?
Юрий Караев, помощник Президента – инспектор по Гродненской области:
Естественно. Что же за люди раздавали деньги на торговых точках из автомобилей? Что это, пожертвования белорусов? Есть такая технология: организовать сетевую ячейку, вбросить в нее там, там и там по немного тысяч долларов, чтобы они были не из одного источника, а разбросаны по сети. Этого заловили, спалили милиционеры, КГБ, трое еще остались. Эти двое вывели по десять человек, а тот вывел несколько сотен – ему можно подкинуть. Все яйца не в одну корзину. Естественно, это такая отработанная на Западе и на нас, наивных, очередной раз попытка сделать опробованное. Мы долго раскачивались, ловили их по одному и сами понимали – и ГУБОП, и спецслужбы – что это именно так. Есть видимая часть протестов, а есть те, кто этим заправляет, эта подводная часть не на улицах. Это те, кто вбрасывает, финансирует, подвозит.
Кирилл Казаков:
А всех нашли или еще кто-то прячется?
Юрий Караев:
Конечно, мы всех не нашли. Они просто быстренько, как говорит наш руководитель, под плинтус залезли. Они еще не перекрасились, они маскировку поменяли, остались не нашими. До кого-то дошло, до кого-то нет.
Алена Сырова, СТВ:
Придыбайло говорит, что тем, кто остался по ту сторону баррикад, бесполезно что-то доказывать.
Виталий Уткин:
Поэтому те законы, которые мы приняли, – это были самые востребованные сегодня.
Илья Бегун, аналитик:
После интервью Протасевича возникло то, что давно было необходимо. Это сомнение. Те, кто сейчас читает эти Telegram-каналы, экстремистские, не все еще признаны...
Кирилл Казаков:
Протасевич сказал, что трафик Telegram-каналов после его упадет. Он упал.
Илья Бегун:
Он снижается, интерес к политике снижается. Но теперь все те, кто в этих лагерях беглых, улыбаются друг другу, но знают, что каждый может сожрать другого. Это как крысы в ведре.
Читайте также:
Юрий Караев: «До этих событий наши журналисты были немножко тепличными»
