Новости Беларуси. В гостях «Тайных пружин политики 2.0» политолог Юрий Воскресенский и декан факультета социальных наук БГУ Вадим Гигин.
Григорий Азаренок, корреспондент:
Юрий, вы читали интервью Светланы Тихановской «Московскому комсомольцу»?
Юрий Воскресенский, политолог:
Мне с трудом оно далось. Прочитал, но на второй раз не хватило, скажу честно. Потому что это интервью обнажило полную пустоту. Человек элементарно не разбирается не то что в политических, экономических вопросах (это мы предполагали ранее, но теперь в этом убедились), но человек даже не умеет как-то высказывать благодарность и теплые слова нашим российским партнерам за колоссальную поддержку, которую они оказали на протяжении последних 26 лет.
Григорий Азаренок:
Как вообще получилось это интервью? Потому что обычно все ее контакты и выступления публичные как-то режиссирует господин Вячорко.
Юрий Воскресенский:
Я думаю, получилось так. Так как Светлана Георгиевна очень внимательно изучает государственные СМИ, особенно СТВ, она решила отреагировать на критику и доказать, что она не марионетка. Поэтому сама попыталась в прямом эфире, через Zoom или Skype, дать это интервью. Не секрет, что все интервью до это готовились вот этими, так сказать, Франаками. И вот, в результате этого получился, как говорят среди молодежи, epic fail.
Григорий Азаренок:
У нас на телеканале выходил материал, правоохранительные органы поделились с общественностью любопытными данными.
Там чат, переписка – господин Вячорко, господин Пальчис, некий Джон. Кстати, вы не знаете, что за Джон?
Юрий Воскресенский:
Нет, не знаком.
Вадим Гигин, декан факультета социальных наук БГУ:
У Пальчиса же была кличка Джон Сильвер, по-моему, да?
Григорий Азаренок:
Да, но он там есть и под настоящим ником. И они между собой на протяжении всего лета обсуждают подобный план: завтра трио объявляет, что пойдет в Киевский сквер, в семь часов поднимаем руки, вот такой флешмоб, скажите всем писать в Instargam звездам и так далее. Это все спектакль такой. Вы, когда были в штабе, вы это чувствовали, видели? Что есть какая-то структура, которую вы не видите, но она управляет.
Юрий Воскресенский:
Чувствовали, и сейчас это становится известным, почему так происходило. То есть вдумайтесь, коллеги, даже в то, что с руководителями районов и Минска никогда после ареста Виктора Бабарико не проводилось никаких собраний. То есть все ребята проходили, приходили, спрашивали какие-то ЦУ, какую-то стратегию просили, тактику. Но трио (тогда это была сначала одна дама, потом уже три) гордо мимо величаво проходили, закрывались в комнатку и никакого желания общаться с людьми не изъявляли. Поэтому, естественно, мы были очень возмущены.
Даже вспоминаю: в июле была одна встреча, когда возмущенные руководители региональные Объединенного штаба пришли требовать какой-то обратной связи: мы не можем быть объектами манипулирования, скажите, что делать, к чему мы двигаемся, дайте, так сказать, установки. И я вспоминаю: один из ребят, руководитель по одному из районов Минска, это наш, так сказать, сейчас мы его обсуждаем, матрос Железняк, встал на этом собрании. Кстати, никто из трио к нам не вышел, то есть собрание проводил кто-то из их пажей, юристов, которые сопровождали девушек везде. И он эмоционально встал – это была середина июля – сказал: «Поздравляю, мы все проиграли». Хлопнул дверью и ушел.
И вот мы сейчас его вспоминаем как матроса Железняка того, легендарного. И, кстати, последний круглый стол, когда мы обсуждали амнистию, ребята пришли бабарикинские и говорят: «А почему вы требуете и просите амнистию для Бабарико, Колесниковой и других? На наш взгляд, они должны сидеть, и сидеть по полной, потому что они предали наши надежды, предали наши ожидания и манипулировали нами». Такие требования мы услышали от лица условных «бабарикинцев».
Григорий Азаренок:
На этой неделе начался суд по делу топ-менеджеров Белгазпромбанка. Вы там присутствовали, вы обратились с определенным посланием к руководству страны. Расскажите об этом.
Юрий Воскресенский:
Не я, родственники обратились к Президенту Республики Беларусь с просьбой применить процессуальную норму о помиловании к их мужьям, отцам и детям. Содержание этого письма обе стороны решили оставить в тайне, но я знаю, что один абзац был уделен одному незрелому политику, который довел их мужей, сыновей, отцов до такой ситуации, которая произошла.
Они все раскаялись сразу (сразу – тогда, летом), они все заключили доследственное соглашение. И они, естественно, вправе рассчитывать, с моей точки зрения, на снисхождение. Естественно, отчаявшиеся женщины обратились к гаранту Конституции и справедливости с просьбой, чтобы он тоже – после, наверное, решения какого-то суда – помог, чтобы эти люди вернулись обратно в хозяйственный оборот.
Я не знаю, как вы, поддержите, не поддержите, но мне кажется, что, если человек раскаялся, если он первоход, то есть впервые совершил уголовное преступление, если он, добавим, полностью возместил сумму, которую указало каждому из обвиняемых следствие, наверное, и не так стоит их и держать в заключении. А может быть, пойти навстречу.
У них огромная обида, что Виктор Дмитриевич их обманул, не посоветовался, фактически кинул. И более того, когда был круглый стол в Комитете госбезопасности (там был Президент, а Президент не так часто приезжает в следственный изолятор, скажем так, это первый раз за всю его историю), он сказал Виктору Дмитриевичу – я уже говорил это у Григория в прошлой передаче: «Верни все. Я не хочу, Виктор, чтобы ты сидел. Но закон один для всех – и для Президента, и для банкира, и для политика. Раскайся, возмести ущерб и обратно возвращайся к нормальной жизни». С тех пор Виктор Дмитриевич не ответил вообще никак. То есть он никак не прокомментировал, не дал никакого ответа. Отстранился, бросил свою команду, своих людей. И я подумал: а может быть, он бы так и страну свою бросил и всех нас?
Григорий Азаренок:
Юрий, на Всебелорусском народном собрании вы будете представлять демократические силы. У вас наверняка есть свой взгляд на развитие страны, свои предложения, претензии. Но есть другая часть оппозиции. Она призывает через варшавского экстремиста брать отгулы, выходить на улицы и каким-то образом бойкотировать Всебелорусское собрание. Понятно, что их главная задача – наснимать картинок, наснимать видео о том, что народ не поддерживает собрание. Какие цели стоят у этой группы?
Юрий Воскресенский:
Может быть, некорректное такое выражение, но мне кажется, этот Степа – это малолетний дурак, если не сказать больше. Злобный малолетний дурак, потому что вместо того, чтобы хоть как-то повлиять на судьбу в том числе арестованных соратников, он специально ухудшает их ситуацию. Это первое.
Второе. Вадим правильно сказал, что петь дифирамбы на нем (ВНС – прим. ред.) не надо, потому что мы в Советском Союзе пели дифирамбы, а надо рефлексировать, как делал Китай. И в этом плане очень интересный китайский всеобъемлющий опыт во всех сферах.
Григорий Азаренок:
Между прочим, в Китае был институт по изучению перестройки, как не допустить этих ошибок.
Юрий Воскресенский:
Абсолютно верно. Третий момент. Кроме выработки направлений социально-экономического развития на ближайшие пять лет, мне кажется, что и Всебелорусское народное собрание может отреагировать на то, что у нас произошло. А у нас произошло определенное изменение политического ландшафта. У нас появились новые формы – например, круглые столы, диалоговые площадки, автопробеги, группы, которые создаются на базе этих автопробегов, оргкомитеты политических партий.
Мы будем просить государство, делегатов, власть об акценте на так называемый государственный гуманизм. То есть всегда исторически на нашей территории государь, правитель миловал, особенно после каких-то эпохальных форумов, после инаугураций, своих политических противников. И очень хотелось бы, чтобы этот высокий форум и делегаты поддержали и обратно вернули, повторюсь, в семьи тех ребят, которые поддались всем этим эмоциям. Понимаете, мы с этим никогда не сталкивались. Фактически, это был политический COVID – никто никогда не сталкивался с таким массовым накатом Telegram-каналов, когда ты с утра до вечера читаешь и накачиваешься, накачиваешься, накачиваешься.
Григорий Азаренок:
Наверное, эти люди сейчас сидят и очень хотят, чтобы в эти дни никакого митинга не было. Потому что это однозначно негативно повлияет на это решение.
Юрий Воскресенский:
Однозначно. То есть нельзя допустить никаких провокаций. Но если уж группа опавших листьев, как мы называем тех, кто сбежал за границу и предал свои народ и страну, будет делать какие-то провокации, у меня к ним настоятельная просьба. Персонально к Пал Палычу Латушко или, как его называли в театре, Павлин Павлиныч, чтобы он обязательно внес в эти санкционные списки Канопацкую, Черечня и Дмитриева, которые тоже приглашены на Всебелорусское народное собрание и будут в нем участвовать. Вот надо быть логичным и последовательным до конца, гори сарай, гори и хата.
