Новости Беларуси. В студии программы «Постскриптум» Олег Гайдукевич, депутат Палаты представителей Национального собрания Беларуси, и Николай Волович, публицист, политический аналитик.
Юлия Бешанова, СТВ:
Сегодня будем говорить о такой достаточно важной теме, в то же время тема достаточно тонкая – о наших традиционных, наверное, в первую очередь семейных ценностях, которые сейчас активно пытаются размыть. Хотелось бы начать наш разговор с того, что сейчас все мы активно обсуждаем проект будущей нашей Конституции, где впервые появится понятие брака как союза мужчины и женщины. Как вам кажется, не выглядит ли это архаичным на фоне всего остального мира, где понятие «пол» пытается быть достаточно размытым?
Беларусь является Брестской крепостью христианских ценностей, которые в Европе уничтожают
Олег Гайдукевич, депутат Палаты представителей Национального собрания Беларуси:
Это обязательно надо прописывать в Конституции, и это не архаично – это актуально. Как раз таки 20-30 лет назад это было не так актуально, как сейчас, потому что семейные ценности, я скажу даже шире – христианские ценности не были так разрушены, как сейчас. Они не были так оплеваны, они не были так дискредитированы. Более того, я скажу, что это Европа будет благодарна нам, много граждан Европы, потому что сегодня Беларусь является Брестской крепостью европейских, христианских именно ценностей, которые в Европе уничтожают. А мы их сохраняем. Европейцы будут смотреть на нас. Вы думаете, вся Европа поддерживает то, что там происходит? Вся Европа поддерживает то, что нельзя быть мамой, папой, а надо быть «оно» и «оно», и просто родители должны быть записаны в паспорте? Вся Европа поддерживает разве то, что детям скоро пол будут разрешать менять в пять лет? Мы уже дошли до того, что в некоторых странах (по-моему, в Новой Зеландии, я не помню) разрешено пол менять, уже говорить ребенку об идентичности пола в пять лет, в детском саду. И вы думаете, это кто-то поддерживает? Нет. Очень много европейцев категорически против этого. Но просто им не дают даже голос подать. Вы знаете, что их увольняют с работы? Если учитель или кто-нибудь из работников государственного сектора, или бизнесмен выступит против их якобы толерантных ценностей, его не будет на следующий день. Я приведу конкретный пример. В одной из европейских стран кафе отказалось вывесить флаг ЛГБТ. Через месяц этого кафе не было, его уничтожили. За что? Они не хотят вешать флаг.
Николай Волович: семейные ценности – приоритет белорусского общества. Закономерно, что это вносится в Конституцию. Читайте здесь.
«Мы должны защищать свои ценности»
Олег Гайдукевич:
Мы должны защищать свои ценности, потому что Европа и вот эти центры – американские, европейские, мировые, которые продвигают теорию против семьи фактически, против института семьи, они и к нам уже полезли. Сколько у нас попыток было повлиять на эту ситуацию. Законопроекты целые в парламент пытались протолкнуть, которые против.
Юлия Бешанова:
Те самые окна Овертона – как они работают у нас? Сколько проходит времени от шага неприятия и непринятия до того, как мы в принципе считаем это нормой? Смотрите, мы обсуждаем в эфире эту тему, то есть это действительно становится пока не общепринятой нормой. Сколько должно пройти времени, чтобы ненормальное вдруг стало нормой?
Наш Президент всегда был сторонник и защитник семейных ценностей, вопреки политической моде
Олег Гайдукевич:
Зависит от воспитания, государства, от той политики, которая проводится. И у нас такие попытки были, но наша Беларусь, слава богу, традиционная страна. Это заслуга власти в том числе, заслуга Президента, который, кстати, с 1994 года об этом говорит. Он всегда был сторонник и защитник этих семейных ценностей, вопреки политической моде. Ведь можно молчать – он не молчал. Ведь, посмотрите, многие лидеры не согласны с этим, но они молчат, боятся. Боятся, например, быть в той ситуации, в которой находится премьер Венгрии, которого вся Европа сейчас гнобит. За что? Он просто сказал: я не хочу, чтобы в школах наших, граждане Венгрии не хотят, чтобы в школах преподавали вот эти вещи. Учили детей не сексуальному воспитанию, как они красиво говорят, нет. Извращали их разум, развращали, вбивали им в голову то, что чуждо им изначально. Он выступил против этого. Слушайте, уже чуть ли не выходом из Европейского союза грозят.
Президент наш мог промолчать, и это был бы первый шаг к тому, о чем вы говорите – к открытию окна Овертона. Вначале ты молчишь, ты не замечаешь того, что происходит. Потом начинается развитие бурное общественных организаций НКО, которые не изнутри идут – нашим людям это чуждо. Это идет извне – финансируется, туда попадают наши дети, их учат этому. Мы опять молчим. Потом идет интернет, в интернете идет повальная пропаганда вот этого всего. Мы опять молчим. И в конечном итоге, через поколение, мы это принимаем, и это становится нормой.
Если мы будем молчать, если мы не будем вписывать это в Конституцию, если наш Президент замолчит когда-нибудь, депутаты замолчат и люди замолчат, скажут: «Мы боимся на эту тему говорить», то мы потеряем то, что мы сейчас имеем. Поэтому мы и делаем сейчас шаги, направленные на защиту семьи и традиционных ценностей.
Юлия Бешанова:
Может быть, как-то на законодательном уровне? Помните, когда в магазинах одной крупной сети появились игрушки? Это была кукла, из которой можно было собрать как девочку, так и мальчика. В описании на коробке было написано, что это кукла «транс». Дети потом проецируют это на себя, на что это рассчитано? Или это случайно попавшие к нам такие игрушки?
Мы хотим, чтобы семьи развивались, чтобы демографическая ситуация подымалась
Олег Гайдукевич:
Я не верю никогда в случайности никакие, случайностей не бывает. Я видел эти игрушки – это, конечно, дико. Единственное, наверное, большинство детей просто не поняли, что это такое. Но если это постоянно продавать, они поймут. У меня две дочки, и я очень болезненно эту тему воспринимаю. Уже ведь и в фильмах, мультиках это проталкивается. У меня дочка спрашивает – она не понимает, – а почему мальчик с девочкой должны друг друга любить, а почему мальчик с мальчиком? И мы начинаем это объяснять.
Я хочу, чтобы зрители понимали: Беларусь – это не какое-то средневековое государство. У нас свободная страна. По большому счету каждому белорусу абсолютно все равно, что вы делаете у себя дома в постели, с кем и когда, если это не нарушает законодательство Республики Беларусь. Я не беру сейчас педофилию – там надо ужесточать законодательство вплоть до химической кастрации, как в других странах. Это не просто преступление, это самое страшное преступление. Смертную казнь, может, поэтому и отменять никогда не надо, из-за одной только педофилии. Я сейчас говорю о том, что мы против пропаганды этого в Республики Беларусь, мы не хотим этого.
Юлия Бешанова:
Это нужно закреплять на законодательном уровне?
Олег Гайдукевич:
Нужно, и мы над этим сейчас работаем. У нас одна из стран постсоветского пространства… Кто-то там: мы чуть ли не средневековое государство, почему мы гей-парады не проводим? А зачем нам это надо? Это противоречит желанию белорусского народа. Занимайтесь у себя дома чем хотите. Не надо пропаганды, не надо нам навязывать это все. Я же не хожу по улице, не кричу, что я люблю в сексе. Я же не рассказываю об этом на всю страну, что мне с женщиной нравится делать. Это ненормально, вы понимаете? У нас в славянском, белорусском менталитете это не принято. Мы хотим, чтобы семьи развивались, мы хотим, чтобы демографическая ситуация подымалась. Мы хотим, чтобы женщины рожали больше, чтобы были крепкие семьи, разводов чтобы было меньше. Мы современные люди, с современным подходом. Мы не хотим, чтобы наши дети видели то, что нам чуждо. Не пропагандируйте это нам. А нам это толкают отовсюду – из интернета, фильмов, общественных организаций, которые, слава богу, государство наконец-то стало сейчас закрывать, ликвидировать. Все, что связано с иностранным финансированием, с воспитанием детей – гнать отсюда.
Юлия Бешанова:
Помните историю, когда в одном из ведущих вузов страны первокурсники отмечали День первокурсника, отмечали тот факт, что они поступили? Очень странные появились видео, которые вызвали не то что стыд – просто недоумение какое-то.
У нас в большинстве молодежь хорошая, правильная, но ей надо заниматься
Олег Гайдукевич:
Разная бывает молодежь. У нас в большинстве молодежь хорошая, правильная, но ей надо заниматься. Не надо ни на кого смотреть. У нас до сих пор остался менталитет, периодически у наших чиновников, я их буду критиковать – надо стремиться как-то к каким-то там европейским стандартам.
Юлия Бешанова:
Такая «западная витрина».
Олег Гайдукевич:
Да. Надо, как у них. А вот приехали из Швейцарии и нас похвалили. Да мы должны хвалить кого-то или не хвалить. Мы должны задавать стандарты, мы должны задавать пример. И у нас прекраснейший опыт истории. Мы должны гордиться. У нас свои стандарты образования, свои привычки, свои традиции, свои ценности. Хватит туда смотреть.
«Во всех странах, где произошли цветные революции на постсоветском пространстве, всплыла тематика с ЛГБТ»
Олег Гайдукевич:
То же самое и эта тема, она идет из глубинных процессов. Почему во всех странах, где произошли цветные революции на постсоветском пространстве, везде всплыла тематика с ЛГБТ, с сексуальными меньшинствами? Везде, даже в Грузии. Посмотрите, что в Грузии. В Грузии провалилось немножко. Почему? Ну, грузины – кавказские люди. Они дико на это смотрят, а им по методичке США дали команду проводить ЛГБТ-парад. И эти бедные грузины с бородами, настоящие кавказские мужики, которые женщин любят, и они это увидели. Дикость началась, драки, потому что это чуждо им. Понимаете? Но, как по методичке, во всех странах одинаково. Скажу больше: в одной нашей соседней стране депутатам сказали: «Признавайтесь, что вы ЛГБТ, и будете еще премию из Европы получать».
Юлия Бешанова:
У нас пока этого нет.
Олег Гайдукевич:
Я думаю, что у нас этот депутат повесится потом, если такое скажет. Но это же правда. Почему принуждают? «Признайся, что ты гей, еще кто-то, будешь за это деньги получать, будешь героем». И я хочу, чтобы зрители поняли, у меня нет никакого плохого отношения ни к каким людям. Еще раз повторюсь – у себя дома. У меня нет неприятеля никакого. Я современный сорокалетний человек. Я против пропаганды этого среди нашего населения, особенно детей. Огородить детей от этого, спасти.
Юлия Бешанова:
Но ведь это практически невозможно. Николай, скажите, вы же наверняка следите за спортсменами, певцами, актерами. Когда популярный человек, лидер мнения, совершает каминг-аут и говорит о том, что он приверженец именно этих ценностей, как это действует на восторженных фанатов и фанаток? Не так давно знаменитый футболист признался, певцы регулярно сообщают о своих каких-то личных предпочтениях. Как это действует? Ведь это тоже наверняка заставляет задуматься о чем-то.
Николай Волович, публицист, политический аналитик:
Конечно, это один из этапов окна Овертона, то, о чем мы здесь и говорили. Когда от неприятия через мнение какого-то известного человека, кумира для многих людей, забрасывается эта идея, что это нормально, что такие люди есть и так далее. Я поддерживаю Олега Сергеевича [Олег Гайдукевич – прим. ред.] в том, что не нужно никакой пропаганды. И то, что они на публику об этом говорят…
Юлия Бешанова:
Но сейчас же невозможно запретить: не запретишь интернет, не запретишь популярные соцсети. Что делать будем?
«Должно быть четко в законодательстве прописано, что пропаганда запрещена»
Олег Гайдукевич:
Запрещать не надо. Одними запретами ничего не решишь. С одной стороны, должно быть четко в законодательстве прописано, что пропаганда запрещена. Но у нас не должно быть. Слава богу, на нашем телевидении пропаганды этих вещей не было, нет, и я убежден, не будет. Для этого мы Конституцию, кстати, меняем. Для чего? Сохранить ценности наши. Это не только касается сегодняшней темы, которую мы обсуждаем.
И вот, кстати, анекдот, который немножко по тому вопросу, который вы задали. Сын приходит к папе, говорит: «Папа, я гей». Папа спрашивает: «У тебя машина есть Lamborghini?» Он говорит: «Нет». «У тебя дворец есть?» – «Нет». – «Ну, какой же ты гей? Ты п…» (не буду ругаться в эфире). Я к тому, что ценности эти в том числе продвигают через богатых, известных людей, что это модно.
Юлия Бешанова:
За деньги, за какой-то хайп.
Об Алексее Талае: «Это человек, который имеет неограниченные возможности»
Олег Гайдукевич:
Да. Но что, у нас нет правильных героев, у нас нет спортсменов, которые семью имеют с шестью детьми, с пятью детьми? Конечно, у нас этого нет. У нас есть свои герои. Давайте вспомним даже нескольких из них. Талай – человек, который имеет семью, который прошел такой жизненный путь нелегкий. Я побоюсь даже назвать его человеком с ограниченными какими-то возможностями. Скорее, это человек, который имеет неограниченные возможности. Вот герой для нашей молодежи. А семья какая у него? Какой он заботливый отец, какой он мужчина, как он сейчас помогает детям Донецка. Вот пример. Вот на этих примерах надо воспитывать детей, чтобы он открывал TikTok, а там Талай. Чтобы он открывал TikTok, а там наш прославленный другой спортсмен или еще кто-то. У нас хватает этих героев. Это же дети сейчас туда идут.
Нам пора научиться гордиться своей страной и своими ценностями. Вот чего нам не хватает
Олег Гайдукевич:
Нам пора научиться (не всем, а многим) гордиться своей страной и своими ценностями. Вот чего нам не хватает. Мы должны понять наконец-то, что мы – цивилизованная страна, которая очень много достигла и показывает пример. Посмотрите, что сейчас в Европе творится. Что мы все время туда смотрим? Они уже ввели сейчас вопросы энергетической бедности. Молдова чрезвычайное положение собирается объявлять из-за того, что газа нет. Миграционный кризис, куча проблем экономических, политических, газ, нефть. А мы все туда смотрим. От ценностей, которые они внедряют, людей тошнит уже. Целые парки в Европе возникли, которые защищают традиционные ценности и пытаются вернуть Европу назад, в ту Европу, которую они хотели, любили, старую Европу. Эти парки имеют популярность. Тот же премьер в Венгрии. Он встал у власти благодаря этой риторике, которую он говорил. А популярность Трампа в США, который сейчас, давайте вспомним цифры, в разы уже опережает Байдена.
Олег Гайдукевич:
Вопрос в другом. Посмотрите, как те, кто отстаивает ценности, которые нам чужды, вопреки закону, вопреки любым правовым механизмам защищают эти ценности свои, навязывая их нам. Они уже забыли о законе. Сколько дискредитировали в Голливуде бедных режиссеров. Он там не то что сказал что-то – твит какой-то написал, который вообще нейтральный. Все, ты оскорбил трансгендера или еще кого-то. Это дикость.
В спорте посмотрите, что произошло. Трансгендеры там уже права получили выигрывать соревнования. Ну как конкурировать с мужчиной, который стал женщиной? Как конкурировать женщине, которая родилась женщиной, с мужчиной, который, извините меня, отрезал себе причиндалы и пошел тянуть штангу? Как конкурировать? Ведь это тоже мужик с такими же мышцами, но без причиндал. И он эту штангу тянет и говорит: «У меня такие же права, как у женщины». Ну это не дико?
Простите, может, я не толерантен, но я толерантен. Я всех уважаю. Да говорите, что хотите, но это ненормально для меня. Я при этом еще раз повторюсь: уважаю все сексуальные предпочтения в рамках закона. Педофилов расстреливать и кастрировать, все остальное – ради бога. Если муж-жена, мужчина-женщина, мужчина-мужчина – делайте у себя в комнате на кровати, что хотите. Не пропагандируйте.
Юлия Бешанова:
С другой стороны, когда вот это переходят: живут, с кем хотят, как хотят, но когда у нас исчезают понятия «мама», «папа», «есть родитель». То есть стираются эти границы, когда дети воспитываются в однополой семье, пусть в разрешенной однополой семье. Ведь это тоже влияет на психику и на восприятие того самого разумного.
Николай Волович:
Да, это в определенной степени влияет, но у нас на законодательном уровне все-таки есть понятия «мать» и «отец».
Мы сейчас вышли на уровень Конституции, с учетом того, что эта тема обострена
Олег Гайдукевич:
В Кодексе о браке и семье даже до Конституции (то, что мы сейчас прописываем в Конституции), что семья – это мама и папа, то есть мужчина и женщина. У нас и в Кодексе о браке и семье это было, то есть мы защищали это, мы просто сейчас вышли на уровень Конституции, с учетом того, что эта тема обострена. Безусловно, у нас нет в законодательстве, что у нас однополые пары будут усыновлять детей. Более того, я бы хотел, чтобы мы нашим зрителям рассказали о том, как мы защищаем наших деток. У нас очень серьезно вопрос стоит по усыновлению. И мы пришли к этому законодательству не просто так. Это методом проб и ошибок, когда в 1990-е годы мы обожглись, когда наших детей вывозили за границу, извините меня, из детских домов, и творили ужасные вещи, которые мы потом вскрывали и не могли ничем защитить, потому что они находились в той стране. Или возвращали тех искалеченных детей, были случаи такие, нам назад.
Олег Гайдукевич:
Сейчас у нас законодательство в этом вопросе достаточно защищает детей. При этом мы прекрасно понимаем, что задача государства – если есть возможность, чтобы этих деток усыновили, то мы должны это делать, но мы их должны защищать, обеспечить это. Но и никакой речи о ломании психики. Вы меня простите, но я считаю, что дети должны расти в нормальной, полноценной, традиционной семье. Потому что это может существенным образом, на мой взгляд, поломать их психику. Более того, еще раз повторюсь: давайте не смотреть на других. Вот есть эти государства, им хочется делать так – делайте. Мы не вмешиваемся, кстати. Мы же никогда не направляли никаких нот, не вводили санкции, не указывали Германии, Австрии, Польше, Латвии, как им жить. Мы никогда не вмешивались в их внутриполитическую повестку. Лидеры оппозиции этих стран, они там есть, не выступали у нас в парламенте, не выступали с трибуны, говоря гадости на свою страну (это они так делают). Чего вы лезете к нам? Зачем лезть к нам? Не лезьте.
Юлия Бешанова:
Раз мы уже затронули тему защиты детей, есть обратная сторона этой медали, если говорить в разрезе западных ценностей. Ювенальная юстиция в некоторой степени в западных странах доведена до абсурда: когда ребенок может пожаловаться в специальную службу, что его наказали родители за оценки. Это другая сторона этой медали?
Надо Конституцию менять, потому что мы должны думать, что будет через 10 лет
Олег Гайдукевич:
Конечно. Вспомните резонансный случай у нас, когда бедная учительница… Когда Президент вынужден был вмешаться, заступиться за учительницу, когда стали с ней себя так вести. Это недопустимо. Вспомните 1990-е. У меня учитель истории был классный руководитель. Он мог и линейкой, ну не больно, но подойти где-то там кого-то указать, что-то сделать. И мы все выросли нормальными людьми, мы ему благодарны, и образование прекрасное получили.
Есть понятие семейного насилия. Безусловно, эта тема крайне актуальна для всех стран, в том числе и у нас. И с ней надо бороться. Я человек, который отработал в правоохранительной системе достаточно много лет, прекрасно понимаю, что иногда правоохранительным органам не хватало полномочий в вопросе этом. Почему? Вот, муж и жена. Она заявление отказалась писать – тяжело привлечь. И здесь законодательство сейчас совершенствуется, и уже многое сделано. И дальше надо совершенствоваться. Но копировать европейские стандарты, где семью уничтожили, где, извините меня, в любой момент к тебе пришли и ребенка забрали по надуманной причине – этого допускать нельзя. И я повторю один момент: у нас попытки внедрения этих форм и методов были. Кстати, только благодаря вмешательству личному главы государства несколько лет назад это в стране не прошло. Поэтому сейчас Конституцию надо менять. Почему? Потому что мы должны думать, что через 10 лет. Надо это все прописать, чтобы ни одна власть…
Юлия Бешанова:
Может, стоит в Конституцию что-то стоит внести касательно этих вопросов?
Олег Гайдукевич:
Конституция – это глобальный документ. Мы внесем пункт, что семья – это мужчина и женщина. А вот уже под законы и акты, ведь Конституция – это только начало. Когда мы ее примем в феврале, парламент и другие госорганы будут работать на десятилетия. И делаем мы это для чего? Мы должны сделать такую Конституцию, чтобы через 20 лет, если какая-то там партия или какой-то политик придет к власти, он не смог поменять наши традиционные ценности. Ничего не смог сделать. Чтобы он, как в других развитых странах. Посмотрите, в Европе кто бы ни стал президентом, кто бы ни возглавил страну, он не сможет идти против тех ценностей, которые они отстаивают. А у нас свои ценности.
