Кирилл Казаков: кризис с мигрантами показал, что звонок Меркель – это то, чего все боятся. Договариваться придётся
Новости Беларуси. Кто выставляет барьеры и строит новые теории заговора на пути к референдуму по Конституции? Как в Беларуси готовятся к самому громкому политическому событию 2022 года? Все острые вопросы обсудили эксперты в студии ток-шоу «По существу».
Вадим Боровик, политолог:
Самая большая ошибка, когда начинают говорить, что тот или иной закон хороший или плохой. Всегда нормативный акт адаптируется под конкретную территорию и промежуток времени. Конституция 1996 года, которую мы имеем, усиленная – это был запрос социальный на эту Конституцию. Нужна была жесткая рука. Помнят наши правоохранители, когда ты заходишь в ресторан, сидит синяя рожа и милиционер у стеночки. Все платили на рынках бандитам каким-то. Аренда была 40 долларов, а 400 в месяц платили. Я вам могу тысячу примеров привести. Доллары, марочки, российские рубли около Комаровки, наперстки, что вы, забыли эти времена? И когда бандюги на дорогах в кювет выкидывали семьи, забирали иномарки. Пускай сегодня кто-то голову поднимет и скажет, что он вор в законе. 15 минут не пройдет, куда он уедет. В Беларуси сегодня есть одна власть, законная. Сегодня нормально, что представитель власти обладает этой властью, ему она делегирована согласно нашим нормативным актам. Когда какие-то криминальные структуры это имели, они это взяли силой. Потому что ты более слабый. Так вот, был запрос. Сегодня есть другой запрос. Выросло новое поколение. Мы все-таки выработали уважение к власти и правоохранительной системе. Сегодня не престижно быть продавцов киоска, челночником, наперсточником или рэкетиром. У нас общество прошло хорошую эволюцию.
Виталий Уткин, депутат Палаты представителей Национального собрания Беларуси:
Если б Президент не отстоял это, то Шарецкий нашу страну уже б продал со своей компанией.
Вадим Боровик, политолог:
Сегодня у нас престиж есть правоохранительной системы. Сегодня некоторым стыдно сказать, что он где-то откосил от армии. То есть нормально мы воспитываем нашу молодежь. И мы пришли к тому, что мы доверяем обществу белорусскому. Еще ошибка. Говорят, что 2020 год заставил нас что-то менять. Мы с вами это обсуждали еще 3-4 года назад. Это на уровне Президента обсуждалось. Мы, доверенные лица, накануне выборов встречались с Президентом, он сказал, что первое, что буду делать после того, как проведем выборы, это заниматься конституционной реформой.
Алена Сырова, СТВ:
Может, не будь прошлого года и августа 2020…
Вадим Боровик:
Это было бы быстрее, мы бы уже поменяли Конституцию.
Алена Сырова:
Возможно, не было бы каких-то предложений, которые выкристаллизовались в этом всем споре?
Вадим Боровик:
Мы не можем взять закон во Франции или еще где-то, потому что этот закон отвечает их системе мироустройства. То клише, которое накладывают на другие страны, это способ внешнего управления. Им выгодно поставить страну под внешнее управление, поэтому они предлагают, вот у нас есть общевыработанное клише, которое мы всегда нарушаем. В США собственного президента заткнули во всех соцсетях, пристрелили несколько героев войны. И все нормально, и все заткнитесь. Они построили систему. Хотим казнить – в этих штатах мы казним, здесь можем на электрический стул, здесь инъекцию, там можем собаками пытать.
Алена Сырова:
А потом всему миру расскажем, что нужно отменять смертную казнь.
Вадим Боровик:
Мы должны сделать так, чтобы было неудобно. Во-первых, мы проводим выборы для себя. Если им неудобно, они все равно будут с нами договариваться. Они ждут Конституцию, чтобы начать диалог.
Кирилл Казаков, генеральный директор СТВ:
Кризис с мигрантами показал: звонок Меркель – это то, чего все боятся. Договариваться придется.
Вадим Боровик:
Им сейчас надо формально. Почему у Латушко щеки красные, он не знает, что предложить? Он понимает, как только мы проводим выборы, референдум, Меркель спокойно поднимает трубку и начинает вести переговоры, надо же дальше двигаться. Облетать дорого, транзит нужен, беженцев не хотим.
Кирилл Казаков:
Закрыть границу не получится, потому что дальше Россия и Китай. Придется разговаривать. Я так понимаю, что нашим беглым дата референдума – это последний край. А когда следующий край у них появится, никто не знает.
Читайте также:
Представитель Молодежного парламента: «Многие не понимают, что нынешняя Конституция обладает суперпрезидентской властью»
«Реванша не будет». Депутат объяснил, почему массовой поддержки протестов уже не произойдет
«Ничего нового за 25 лет мы не услышали». Ирина Довгало о непризнании Западом белорусских референдумов