Как борются с коррупцией в Беларуси и какие наказания дают виновным? Ответили эксперты

Преступная корысть. Какие коррупционные схемы сейчас в тренде? Насколько популярно в Беларуси это уголовное явление? Каков экономический урон? И как давать бой жажде служебной выгоды? В студии ток-шоу «По существу» развернется общественно-политическая дискуссия.

Насколько коррупция пагубна для экономики?

Кирилл Казаков, СТВ:
Коррупция. Насколько эта вещь пагубна для экономики? Мы понимаем: чем больше мы с коррупцией боремся, тем больше денег у государства остается. В этом плане наша страна успешна?

Георгий Гриц, экономический аналитик:
Я бы перефразировал, что важнее с точки зрения негативного фактора – коррупции. Мне кажется, при всей значимости экономики, да, это бюджет, поступление налогов, наиболее разрушительное действие коррупция оказывает на общественное сознание, на общество в целом. То есть если ты честно работаешь, а кто-то ворует – это так или иначе развращает человека, он становится не очень мотивированным честно работать. Но если говорить о количественном показателе коррупции, обычно ФАТФ (организация, которая занимается коррупцией) делит страны на три категории. Так называемые западные развитые страны, там коррупция 10-12 %. Страны переходной экономики – ближе к 15-16 %. И более 30 % – это определяющие страны. В Беларуси, по национальной статистике, теневая экономика, которая является эквивалентом выпадающих доходов, определяется на уровне 10-12 %. Хотя наши оппоненты оценят ее в несколько раз выше. Однозначно, если говорим об экономическом показателе, речь идет о миллиардах долларов. Это цена, за которую надо бороться.

Алена Сырова, СТВ:
Мне кажется, помимо экономического эффекта, есть еще и политический.

Прокуратура о самых крупных взятках за последнее время

Игорь Грейбо, начальник управления по борьбе с коррупцией и организованной преступностью Генеральной прокуратуры Беларуси:
С учетом общественной опасности коррупционных преступлений, мы не рассматриваем взятку, ее размер… Тяжесть есть, безусловно, исходя из санкций и статей Уголовного кодекса. И если говорить о сферах, где совершается больше всего коррупционных преступлений, действительно, там, где сосредоточены финансовые, материальные ресурсы, там больше всего происходит данных преступлений. За прошлый год был осужден человек, который получил взятку в размере миллиона долларов.

Могу привести примеры, когда такие суммы взяток были немного меньше, но, с учетом Беларуси, они достаточно большие и производят большой резонанс. Даже в том случае, если наши государственные должностные лица получают такие деньги за совершение тех или иных деяний. При этом, то, что у них, возможно, зарплата немаленькая… когда мы видим систему получения взяток, что у этого должностного лица состояние не исходит из его законных доходов, то у наших граждан возникают справедливые вопросы. Они же видят, где он живет и на чем ездит. Правоохранители принимают соответствующие меры.

«Нужно платить такие зарплаты, чтобы воровать не хотелось» – принцип работает?

Алена Сырова:
Есть теория, когда речь заходи о коррупции, один из вариантов борьбы – это платить такие зарплаты, чтобы воровать просто-напросто не хотелось и необходимости не было. Я не сторонник этой теории.

Георгий Гриц:
Я вас разочарую. Президент США – сын явно занимается коррупцией. Так что это, наверное, не только от зарплаты зависит, а от того, что в голове и в сердце.

«Ты у меня на крючке» – тот, кто дает взятки, не виноват?

Кирилл Казаков, СТВ:
Ты приходишь, тебе говорят, вот деньги, возьмешь – решишь. И психологически многие ломаются, тебя провоцируют. Такие истории встречались? Или это байка? Мол, кто дает, тот не виноват.

Дмитрий Дягилев, заместитель начальника управления Департамента финансовых расследований Комитета госконтроля по Минской области и г. Минску:
У меня в практике был случай, что представитель коммерческой структуры, наоборот, приезжал, провоцировал лицо настолько, что поздравлял с праздником каким-то, привозил для вида бутылочку виски и туда в конверте вкладывал деньги. Человек был слабохарактерный, вроде его приехали с Новым годом поздравить, подарок все-таки… Но он это фиксировал на видео, а потом этого человека, должностное лицо, подсаживал: «Ты у меня на крючке, давай со мной работать». Это самое страшное, особенно в коммерческой среде.

Коррупционеры обычно это кто? Это люди, которые имеют право принимать решение при распоряжении товарно-материальными ценностями, финансовыми ресурсами. Есть два частных сектора: один работает честно, второй хочет обходными путями зайти и захватить эти финансовые ресурсы, быть поставщиком определенных товарно-материальных ценностей. И он для этого все способы использует, плюс ко всему может к этому должностному лицу подступиться, посмотреть, какие у него проблемы.

Кирилл Казаков:
Вам скажут, что это конкурентная особенность – я смог к вам найти подход.

Дмитрий Дягилев:
А потом второй, который хочет честно работать, он смотрит на этот субъект – тоже надо так работать.

Читайте также:

«Сотрудник милиции ворует топливо из государственной машины». Куда обращаться?

Директор минского предприятия брал взятки на 200 тысяч – самое громкое коррупционное дело 2024-го

В Генпрокуратуре озвучили количество коррупционных преступлений за год – их больше 1200

Коррупция у частников: кто чаще всего оказывается под подозрением?

Кирилл Казаков:
Коррупционерами могут быть не только люди, которые отвечают за госденьги, потому что если есть частник, который провоцирует, он тоже входит в коррупционную схему. Как говорят: если бы у нас бизнес был частный весь, не было бы госбюджета, какие бы были коррупционеры? Это так или нет?

Анатолий Клим, заведующий кафедрой конституционного и административного права Института кадров Академии управления при Президенте Республики Беларусь:
Коррупция, вне зависимости от формы, существует и в частном секторе экономики, и в государственном. Обратите внимание, в Кодексе об административных правонарушениях 2021 года появился новый состав правонарушений, которого ранее не было. Это получение незаконного вознаграждения от имени или в интересах юридического лица. Причем эти материалы рассматривает единолично судья экономических судов Республики Беларусь. Если посмотреть, кто попадает, это в первую очередь руководители частных субъектов хозяйствования.

Как наказывают за коррупцию?

Вадим Кисель, начальник главного управления процессуального контроля Следственного комитета Беларуси:
В отношении этих лиц всегда избирается мера пресечения в виде заключения под стражу. Это одна из эффективных мер. Кроме того, имущество, принадлежащее ему, близким родственникам – на это все налагается арест. И суд решает судьбу всего, когда рассматривает дело. Скажу честно, санкции очень суровые. Кроме наказания в виде лишения свободы, там еще и штраф. Сразу скажу момент: за преступления против интересов службы минимальный штраф 300 базовых и до 5 тысяч базовых величин. 12 тысяч рублей человеку необходимо будет обратить в доход государства по решению суда. Это очень серьезное наказание. И наши псевдокоррупционеры, которые понимают, что брать взятки для них будет какое-то время хорошо-нехорошо, они понесут очень серьезную ответственность.

Взял много, отсижу, потом воспользуюсь. Работает ли схема в реальности?

Кирилл Казаков:
У нас как, первый термин такой: я могу взять много, отсижу, буду этими деньгами пользоваться. А второй: если я что-то и взял, я откуплюсь. Два этих факта прокомментируйте.

Георгий Гриц:
Ни то, ни другое невозможно. Более того, последствия «отсижу» – надо понимать, что ты отсидишь, будешь потом пользоваться всеми этими благами, ты все время будешь ходить и оглядываться. Это не дело. Те факты, которые есть в нашей доступности, счастливчиков, которые прошли через это, там нет. Это разрушены семьи, имидж, а руководители его создавали десятилетиями. Семья, дети, это крах мировоззрения. Тебя записывают в категорию даже не лузеров, а преступников. И это распространяется на всю семью. Это очень серьезный фактор, многие это не понимают.

Читайте также:

«На кону безопасность нашей страны». Почему надо говорить о коррупционерах у власти – Вадим Боровик

Начальник УБЭП: за прошлый год отправлено 50 писем о взяточниках. Разглашать такие данные легально?

Часто ли в органы поступают «анонимки» и как их отрабатывают? Рассказал представитель КГК