Одной из главных тем визита Президента в Россию и переговоров с Владимиром Путиным стали контрмеры, которые готово предпринять Союзное государство России и Беларуси в случае активных действий Польши на Западной Украине, сообщили в программе Новости «24 часа» на СТВ.
Насколько реальны реваншистские планы Польши или все-таки речь идет о попытке обмана и дезинформации – попробовал разобраться Андрей Лазуткин.
Андрей Лазуткин, политолог:
Президент говорил не о том, что завтра будет война с Польшей, а о том, что есть плохой, но вероятный сценарий – это раздел Украины на зоны контроля. Хотя на бумаге и в заявлениях западных политиков это по-прежнему будет одно государство, но юго-восток будет контролировать Россия (эти территории вошли в состав РФ по Конституции, их никто не собирается отдавать).
Центральная Украина останется зоной боевых действий, где НАТО не станет вступать в конфликт напрямую, но будет помогать танками и боеприпасами. А вот Западная Украина, как наименее разрушенная и защищенная горным рельефом, будет представлять интерес для НАТО. Там заранее разместят иностранные войска и базы, чтобы исключить продвижение России по земле. И это не фантазии, а примерно на такие же зоны контроля совсем недавно делили Сирию.
Андрей Лазуткин:
Почему такой вариант стал возможен? Из-за неудачного украинского наступления. Многие не верили, что оно вообще будет, и никто не верил, что оно будет успешным, потому что Россия имела в три раза больше резервов и подготовленные районы обороны. Видимо, наступление проводили к саммиту НАТО, но ведь и после саммита его не заканчивают. То есть кому-то выгодно, чтобы Украина ввела в бой все доступные резервы и потеряла наиболее боеспособные части.
Конечно, это выгодно полякам. Потому что чем более обескровленной будет украинская армия, тем более сговорчивым будет Зеленский. И пойдет на любые уступки, чтобы сохранить власть, а в узком смысле – нынешнюю линию фронта.
Путин не просто так вспоминал петлюровцев на Совете безопасности. Это уже было в истории, когда слабая власть начинает продавать самое дорогое – территории, чтобы получить военную поддержку. Именно так в свое время появилась Украинская Народная Республика, сначала под немецким, а потом под польским контролем.
Андрей Лазуткин:
Почему Беларусь против такого раздела, хотя еще недавно на ток-шоу звучали голоса, мол, давайте поделим Украину с Западом? Потому что все угрозы, которые мы имеем со стороны Польши, добавятся на нашу южную границу. А Беларусь превратится в балкон, который с трех сторон будет окружен странами НАТО, которые уже не скрывают, что готовятся воевать с Россией (именно это звучало на саммите в Вильнюсе).
Чтобы избежать такой войны, надо сохранить Украину в качестве буферного государства, где интересы поляков, украинцев, румын, венгров будут друг друга уравновешивать. Если же туда зайдут поляки, конфликт может потерять всякое управление, даже со стороны Запада. Потому что польская линия гораздо более агрессивная, чем линия остальной Европы, и ради своих целей они пойдут даже на риск ядерной войны.
Андрей Лазуткин:
Какую роль здесь играет «Вагнер»? При плохом развитии событий это инструмент для действий на территории Западной Украины. Поляки должны учитывать, что такая возможность есть. Раньше они писали, что «Вагнер» – это инструмент российской оккупации Беларуси и что Лукашенко здесь ничем не управляет. Это делали специально, чтобы обосновать агрессию против Беларуси, особенно для бойцов белорусских батальонов. Им объясняли, что вы будете воевать не со своими друзьями и родственниками, а с русскими, якобы здесь уже и белорусов нет.
Андрей Лазуткин:
А теперь оказывается, что Лукашенко не просто контролирует страну, но и будет активно противодействовать, если Польша захочет резко изменить баланс сил в регионе. И «Вагнер» здесь очень удобен – формально это не часть белорусской армии. Где и что они делают – в Африке, Сирии или Украине – этого мы не знаем.
И, кстати, Запад пользуется точно таким же инструментом. Когда они создавали все эти батальоны Калиновского, хоругви и полки, как раз и был расчет на то, что это самостоятельные структуры, они сами собрали себе денег и вооружились, а Украина и Польша за них не отвечает. И если они вдруг перешли границу и напали на белорусский райцентр или российский Белгород, так это они сами так решили, мы тут ни при чем.
А теперь ситуация полностью зеркальная – мы тоже будем «ни при чем», если «Вагнер» что-то сделает. Например, Президент озвучил, что они хотят «на прогулку» по путям снабжения оружием.
Президент Беларуси: «Нас начали «напрягать» вагнеровцы. Просятся на запад: «Разрешите нам!». Подробнее.
Андрей Лазуткин:
Может ли быть такой рейд и в целом обострение с Польшей? Чтобы планировать польскую операцию на Западной Украине, должно быть принято политическое решение. Решение принимается по совокупности факторов – польские военные и разведка просчитывают, что сделает Россия, что сделает Беларусь, как отреагирует Зеленский, американцы, немцы, британцы. Далее на стол польскому руководству ложатся 3-4 варианта развития событий. Видимо, сейчас именно такой момент, когда решение еще не принято, и мы пытаемся на него влиять через публичные заявления: «Дорогие польские братья, у вас появятся вот такие проблемы».
Далее, если такая операция все-таки начнет готовиться, мы увидим ее признаки – в первую очередь, это стягивание войск и техники к границе, например, под видом организации ремонта или учебных центров. Если речь о 3-4 польских бригадах, то такое скрыть невозможно, и будет понятно, что они готовы к броску. Но и тогда его можно будет отменить. А сроки такой операции будут зависеть от положения дел на фронте. Союзники могут специально провоцировать Зеленского – давай, бросай все резервы, вдруг ты пробьешь российскую оборону и заодно коридор в Крым. А если нет, мы тебя подстрахуем и прикроем спину.
Андрей Лазуткин:
Если считать грубо, то за три месяца боев ВСУ потеряли половину накопленных резервов. Дальше им надо будет либо садиться в оборону, либо продолжать самоубийственное наступление – и это будет главным признаком того, что польская операция все-таки готовится.
Как поляки могут заводить войска – тоже примерно понятно. Они все используют тактику живого щита, когда и технику, и личный состав, и, главное, ПВО рассредотачивают в крупных городах. Они знают, что Россия не бьет по мирному населению, и активно этим пользуются. Другой вопрос, как к этому отнесется само население.
Не надо думать, что там одни бандеровцы – регион похож на лоскутное одеяло, где живут самые разные национальные меньшинства, которых Киев давил точно так же, как русских. Вряд ли местные венгры будут рады полякам и наоборот. Местное общество привыкло жить автономно вообще от всякой власти.
Андрей Лазуткин:
Но то, что мы описываем, это плохой сценарий. А какой вариант можно считать хорошим? Как вы видели, Путину о планах Польши докладывал глава внешней разведки Нарышкин. Это значит, что поляки могут специально посылать такой сигнал или создавать видимость, что готовят такую операцию. Для чего им это? Запад видит, что контрнаступление провалено, и они боятся ответных наступательных действий России. И чтобы их остановить, они играют, например, что Польша заберет Западную Украину, если война продолжится, а ВСУ будут разгромлены.
Надо также понимать, что брать Западную Украину на баланс – это дорогое удовольствие, и ни одна страна такого не потянет. А в Польше сегодня экономические проблемы и расколотое общество, где многим не нравится, что украинцы массово приехали и забирают работу. То есть при реальном анализе видно, что Польша надорвется, если полезет напрямую участвовать в конфликте.
Андрей Лазуткин:
Понимая все это, наши президенты отвечают по-своему – если, как вы говорите, в Западной Украине будет Польша, то там же будет и «Вагнер». Это поднятие ставок, как до этого было с ядерным оружием. И выиграет тот, у кого нервы крепче. А в остальном работает старая истина: хочешь мира – готовься к войне.
С вами был Андрей Лазуткин и выпуск «Занимательной политологии».
