«Голодать никто не будет». Как устроены стабфонды в Беларуси? Объяснили в Федерации профсоюзов

Новости Беларуси. Продовольственная безопасность и шоп-прайс. Что осталось в закромах Родины? Как работает цепочка «стабфонды – отечественные прилавки»? Действительно ли помогла заморозка цен? Кто составляет конкуренцию на прилавках магазинов белорусским позициям? Экономика быта белорусов станет поводом для дискуссии на площадке ток-шоу «По существу». В студии спикеры из разных сфер продовольственного процесса.

Алена Сырова, СТВ:
В любом случае мы все равно упираемся в одну и ту же проблему. В один и тот же тезис: белорусы считают, что мы выращиваем у себя овощи, выращиваем у себя ту же картошку, те же перцы. Этим занимаются как и государственные крупные предприятия, так и частники.

Кирилл Казаков, СТВ:
Скажем это слово – стабфонд, где она должна храниться.

Алена Сырова:
Логистические цепочки, вроде, никакие не нарушаются. В сезон у нас более-менее проблем нет. Когда мы говорим про такой переходный период, этот зимне-весенний, мы тоже хотим видеть на полках прям широкий ассортимент того, что сделано и произведено в Беларуси. Я сейчас говорю прежде всего про свежую продукцию. Для этого у нас есть те самые стабилизационные фонды. Правильно я понимаю?

Алексей Богданов, министр антимонопольного регулирования и торговли Беларуси:
Отчасти.

Кирилл Казаков:
Отчасти, потому что есть та же самая черника, которую туда не положишь.

Алексей Богданов:
Нет, не в этом дело.

Алена Сырова:
Я сейчас говорю не про чернику.

Татьяна Самохина, заведующая сектором контроля за ценами на потребительские товары КГК Беларуси:
Есть понятие «скоропорты» – скоропортящиеся продукты, которые хранятся определенное очень маленькое количество времени. Поэтому, конечно, чернику мы туда не положим.

Алена Сырова:
Речь о чем. Долго не могли наладить эту систему работы со стабилизационными фондами.

Владимир Крапивка, глава фермерского хозяйства в Смолевичском районе:
И не наладили. Это только пустая трескотня. Никаких стабфондов не было и нет. Это пустая трескотня.

Алена Сырова:
Аргументируйте.

Владимир Крапивка:
Я позаключал стабфонд. Никто не берет. Сейчас закончится это время, куда я дену эту продукцию? Стабфонд! Вот я заключил только с областным райпотребсоюзом, оплатил мне деньги за хранение и все. И он каждый месяц берет продукцию уже без денег. Вот это стабфонд. А остальное это… Вот как человек… Как магазин, он все равно делает тендер: кто даст дешевле, того и возьмет. Посмотрите, знаете, сколько сейчас себестоимость картофеля у меня? 76-78 копеек. Почем я продаю картофель? 30-40 копеек. А должен продавать рубль.

Кирилл Казаков:
Слушайте, она по рублю в октябре на рынке стоила.

Владимир Крапивка:
А вы знаете, сколько картофель стоит, например, если его себестоимость 50 копеек в сентябре, то сколько его себестоимость в феврале? Рубль! А в июне минимум 1 рубль 30 копеек. Себестоимость! Есть такое: накладные расходы, есть электроэнергия, а есть потери! Не 5 %, не 10 %. А именно 30-40 %!

Олег Мацкевич, председатель правления Белкоопсоюза:
Второй раз мы стоим здесь, второй раз он мне говорит дифирамбы.

Елена Манкевич, заместитель председателя Федерации профсоюзов Беларуси:
А можно не согласиться со стабфондами?

Владимир Крапивка:
Это стабфонд, а остальное – это пустота!

Елена Манкевич:
Не согласна. И хочу аргументировать. Смотрите, мы занимаемся ситуацией со стабфондами достаточно давно. И, например, в этот сезон, который у нас межсезонье, как мы говорим, была заложена продукция в эти самые стабфонды не только для бюджетных организаций, но и для торговых сетей параллельно. Что такое стабфонд? Это не некое построенное хранилище, куда все складывают. Это то, что рассортировано по производителям, фермерам или сельхозпредприятиям. Она там хранится. Вы об этом прекрасно знаете. Что у нас происходит с вами дальше?

Мы начали смотреть графики, которые были составлены по тому, чтобы те же самые торговые сети выкупали эту продукцию у фермеров. Потому что если он положил, он ее не продал сразу. Мы понимаем, что он должен нести какие-то затраты на хранение в межсезонье. И мы стали смотреть по месяцам, как расходуется эта продукция. Почему мы к этим стабфондам пришли? Потому что мы в конце лета посмотрели на ту же самую капусту, которую фермеры продавали торговым сетям по 35 копеек за килограмм с доставкой до Минска. У нас на прилавках, я говорю про август, стоила на тот момент 80 копеек, а то и до рубля доходила. Мы сказали о том, что у нас достаточно своей продукции. Думаю, никто спорить не будет, что мы производим более, чем достаточно. И голодать никто не будет. Репа, конечно, полезная. Но это не самый главный продукт в белорусском рационе.

Кирилл Казаков:
Нечасто ее едят.

Елена Манкевич:
К сожалению, не все торговые сети, не все магазины выполняют свои обязательства и не все забирают эту продукцию, которая лежит в стабфонде. А фермеры рассчитывают…

Подписывайтесь на нас в Telegram!

Читайте также:

Перец стоит дороже мяса – норма или накрутка от поставщиков?

«Была «стоп-цена», а люди не послушались». Из-за чего росли цены в Беларуси?

«Яблоком – на 100%». Какой процент белорусских овощей и фруктов в магазинах Минска?