Новости Беларуси. В гостях студии «Неделя. P.S.» политолог Андрей Лазуткин.
Юлия Бешанова, СТВ:
На этой неделе взорвалась настоящая информационная бомба, когда Президент, присутствуя в 6-й клинической больнице Минска, озвучил впервые, наверное, за 26 лет секретные сводки, которые положили ему буквально утром на стол сотрудники КГБ. Что это было и почему это было сделано именно в такой аудитории? Как информационное пространство отреагировало на такой шаг? Насколько эффект бомбы получился?
Андрей Лазуткин, политолог:
Из всех протестных групп, которые были вовлечены в эту информационную кампанию, медики стали главной и самой проблемной из всех, потому что это не просто работа с аудиторией, это еще и попытка выбить в условиях коронавируса из-под государства эту опору. Задача – добиться какого-то эффекта, чтобы была дезорганизация. Конечно, в таких условиях Президент не просто демонстрирует, что он не боится коронавируса (он привит, как мы помним, российской вакциной), но надо показать, что медики на его стороне и в этих коллективах есть поддержка государства, есть готовность выполнять задачи, которые стоят сейчас. Он говорил про надбавки, большая часть встречи касалась работы медиков.
Что касается информации по линии госбезопасности, то я думаю, конечно, нам помогли в этом плане, на этой неделе были встречи высокого уровня. Возможно, что часть информации была получена в результате встречи высокого уровня.
Юлия Бешанова:
Очень некрасиво прежде всего выглядели поляки. Вот одна из цитат, что будущее Беларуси принципиально для Польши. Она особо рьяно отличилась в этих информационных материалах, то есть это неприкрытое вмешательство. Это что – попытка переделить Европу?
Андрей Лазуткин:
Ключевое здесь слово – это польско-американские отношения. Потому что когда происходила смена власти, вся Восточная Европа, наши дорогие соседи, они как будто сорвались с цепи, как будто прыгали в последний вагон. Пока еще у власти находился Трамп, им надо было завершить в какой-то мере все эти операции по Беларуси, потому что непонятно, видимо, как дальше выстраивались бы американско-европейские отношения в целом. Если бы они, допустим, нормализовались, то попытка Польши и Литвы лечь под США не имела бы уже такого эффекта, как это было при Трампе.
Мы понимаем, конечно, что такие операции не за день и не за два готовятся. По тексту так ничего нового нет, мы от Польши не ожидали поцелуев братских или что нам здесь помогут. Это был определенный жест. Представьте, что наш премьер встретился бы с какими-то иммигрантами, которые бы вели открытую подрывную работу, и сказал: «Вы, ребята, молодцы».
Юлия Бешанова:
В сентябрьских разговорах уже отчетливо прослеживается, что поляки понимают, что блицкрига не получилось, и начали строить более дальновидные, длительные планы. Вторая цитата касается уже и России. Были ли такие фантазии Варшавы известны Кремлю?
Может быть, поэтому были заявления Нарышкина, может быть поэтому и Путин высказывался однозначно, что «мы поддержим», и силы ОДКБ учения провели.
Андрей Лазуткин:
Пока у нас шли мирные протесты лицемерные с лентами и женщинами в белом, тут проводились параллельно НАТОвские учения. Сразу возникает вопрос. Допустим, наши сознательные белорусы организовались в какие-то группы, дружины и протестуют, а кто учения проводит в таком случае? Мне говорили, что никакой координации с Западом у нас нет. Все это как-то само собой получилось. Попробуйте провести коллективные учения, тем более в этой зоне Восточной Европы, где все очень неоднозначно, где Россия присутствует. Это был определенный вызов. И когда мы говорим про блицкриг (немецкое слово), это был самый опасный период, потому что на тот момент у нас под боком были эти войска НАТОвские. Было просто непонятно: это был фактор отвлечения, может, наших военных, чтобы их перебросить с протестов к западным границам. А может, это был какой-то рабочий вариант, чтобы здесь дестабилизировать обстановку. Но, опять же, такие шаги – это прямой путь к горячей войне с Россией, то, на что Польша, наверное, не пошла бы.
Но с другой стороны, мы от поляков уже ждем чего угодно, видим, что эта партия PiS («Право и справедливость») правящая со своим премьером сделали все, что делать бы не стоило именно в текущей взрывоопасной обстановке. Почему это делается? Повторюсь: потому что у них очень тесные связи с США, вплоть до того, что Штаты им продают вооружение, там есть определенная группа финансово-промышленная, которая в этом заинтересована. И мы не говорим даже в целом о позиции ЕС. Есть две-три проблемные страны типа Литвы, Польши и Чехии, которые плотно лежат уже под американцами, и они выполняли вот эту задачу дестабилизации. Потому что в принципе Венгрии, Румынии, кому-то еще здесь проблемы особо не нужны. Но эти страны, видимо, пытались прыгнуть в последний вагон.
Андрей Лазуткин:
На этой неделе Президент встречался еще и с венгерским политиком достаточно известным, председателем Венгерской рабочей партии. Мне посчастливилось с ним тоже пообщаться в этот же день. Он рассказывал интересные вещи по поводу того, как Трампа сейчас воспринимают в самой Европе. Это было чисто временное явление, они так думали, что, да, сейчас это временные трудности, но «потом мы все равно сольемся в едином векторе». Это страны типа Польши. Они, видимо, считали иначе, что либо мы сейчас вот это все под себя подомнем, получим какое-то расширение сферы влияния, либо ничего не будет достаточно длительное время. Они увидели это окошко, и все в него ломанулись.
Допустим, та же Венгрия занимает очень сдержанную позицию по Беларуси. Вы понимаете, что такие страны не решают, не определяют общий курс, они могут какие-то вещи затормозить, замедлить – те же санкции, например, – но не остановить и тем более не поменять вектор в целом, допустим, на дружбу с Россией и прочее. Помимо этого, они делегировали свой суверенитет НАТО.
Что это значит? Вот он говорит: «Мы сейчас строим в своей стране штаб объединенного командования для боев в Восточной Европе». Кто-то спросил про это венгров, хотим ли мы иметь такой вот штаб у себя на территории, на которую, наверное, нацелятся завтра все ракеты, если он будет построен. Наверное, не хотят. У них там есть НАТОвская авиабаза и прочее. Но, увы, Евросоюз уже не решает подобные вопросы. Конечно, где-то густо, а где-то пусто. Поляки бряцают оружием, а другие страны на это смотрят, мягко говоря, прохладно.
Юлия Бешанова:
В сентябре Варшава уступает первенство по общению с нашей оппозицией Праге. Был обнародован разговор Латушко с министром иностранных дел Чехии.
Попытки ввести в политическую элиту. Те, кто уехал за границу, пытаются оттуда строить какое-то правительство. Насколько это вообще реально, насколько легитимно и насколько это можно обсуждать всерьез, что кто-то из-за рубежа пытается создать правительство, ведь такое было в истории не раз?
Андрей Лазуткин:
Где мы, а где Чехия? Казало бы, почему Латушко именно чехам это рассказывает? Во-первых, есть в Европе так называемая Вишеградская группа – страны Восточной Европы, которые достаточно проамериканские, и они претендуют на лидерство в своем регионе.
Во-вторых, вы правильно сказали про «Радио Свобода». Если вы на картинках видели, на фото здание их редакции (это не здание СТВ или нашей белорусской телекомпании) – это полноценный военный объект. Он режимный, там бронестекла, там защита от газа, там аппаратура специальная, спутниковая связь – все это предназначено для работы в том числе в условиях нормальной такой горячей войны. Чтобы если рухнут все коммуникации, допустим, и начнутся какие-то горячие конфликты, это все будет работать.
Чтобы вы понимали: вы американец и вы строите такого рода объект в дружественной вам стране, вы выбрали Чехию. О чем это говорит? Это значит, есть устойчивая, тесная связь с американцами. И когда Латушко это рассказывает чешскому министру, он, грубо говоря, говорит это американцам. То же «Радио Свобода», например, публикует свой бюджет ежегодный, например, им подбрасывают денег понемножку. Там белорусская служба имеет порядка 2,3 млн долларов только годового бюджета. Это сравнимо с бюджетом крупной телекомпании. Представьте, условно говоря, разницу в финансировании наших каких-то сайтов, которые здесь работают, белорусские редакции самопальные, и сравнить централизованное финансирование одной только службы, а всего их там 15-19, которые работают по Кавказу, Греции, Турции.
Юлия Бешанова:
Читая всю эту переписку, все эти материалы, складывается ощущение, что пытаются переделить Европу. Наверное, больше всего обидно, если можно так говорить о внешней политике, было выступление Украины. Кстати, они единственные попытались опровергнуть эту цитату, отмыться от того, что вчера прозвучало, когда они стали откровенно втягиваться в эту игру против Беларуси. Как вы оцениваете вот такое поведение украинского лидера?
Андрей Лазуткин:
Мы не ждали ничего хорошего от украинского руководства.
Юлия Бешанова:
От Украины мы могли ждать чего-то хорошего.
Андрей Лазуткин:
Я бы еще вспомнил шутки про 3%. Когда украинское население выбирало Зеленского, они, видимо, думали, что власть поменяется полностью, какая-то новая верхушка придет к управлению. Оказалось, что нет, поменяли только первое лицо, а все эти радикальные группировки, которые вроде бы по рейтингу партии, как они проходили в местный Совет, они имеют реально 2-3 %, не больше, они не проходят туда. Оказывается, зачем им куда-то проходить? Они могут сразу влиять на президента.
И вот эти военизированные формирования, которые находятся вне закона, которых поддерживают те же Штаты, которые в принципе себя чувствуют как эсэсовцы какие-нибудь в Германии, когда у них даже система своих судов существовала. Они не отвечают даже перед законом за убийства, за пытки, за что угодно. Вот эти все люди остались вокруг Зеленского. Какая может быть политика в отношении Беларуси, в отношении нас? Для них мы все равно враги, просто потому что мы в ОДКБ, это уже борьба блоков: есть НАТО, а вот мы.
Юлия Бешанова:
В поддержку того, что вы сейчас говорите. Не все европейские политики так однозначно высказывались против Беларуси, некоторые лидеры Евросоюза. Интересно, что Президент не назвал автора вот этого спича. Мне было бы любопытно, если бы вы попытались определить, кто же это мог быть, кто так лестно отозвался о нас и высказал абсолютно отличную от других лидеров Евросоюза позицию по Беларуси.
Андрей Лазуткин:
Я думаю, это все-таки Венгрия. Это режим политический, который нам более-менее симпатизировал и ранее, и который находится в жестком клинище и с американцами, и с Европой, и есть Стоп Сорос.
