Проект «Азаренок. Напрямую». О важном в прямом эфире. Вместе с экспертами обсудим недавнее совещание Александра Лукашенко, польское закрытие границ от Беларуси и лицемерность европейской демократии. В гостях политический обозреватель Евгений Пустовой.
Пустовой: «Сейчас все нормальные белорусы – ябатьки»
10 февраля 2023 18:01
Евгений Пустовой, политический обозреватель:
Ябатьки. Для них нелюди, для нас они тоже пусть созревают.
Григорий Азаренок, СТВ:
Мы сидим и в стриме показываем их.
Евгений Пустовой:
Да, а они нас не покажут. Ладно. Они боятся, что люди прозреют, вакцинацию примут от их политического локдауна. Мне кажется, белорусы – все ябатьки. Сейчас все нормальные белорусы – ябатьки.
Григорий Азаренок:
Мы же с тобой не клянемся демократией. Мы за диктатуру.
Евгений Пустовой:
У нас диктатура персонифицированная.
Григорий Азаренок:
Конечно. Диктатура Президента Александра Григорьевича Лукашенко.
Евгений Пустовой:
Это понятно. За диктатуру разума, правды, нравственности.
Григорий Азаренок:
Демократия в аду, а на небе царство.
Евгений Пустовой:
Никто с мнением нигде не боролся. Боролись с проявлением преступного посягательства на свержение действующей власти. Вот с чем боролись. А эти ребята… Это тот же, который сказал, что религия – это вообще…
Григорий Азаренок:
Да, это вот эти.
Евгений Пустовой:
Ясно. Что вы курите?
Григорий Азаренок:
Они и пьют, и курят, и занимаются извращениями. Они просто ненормальные люди.
Евгений Пустовой:
ГУБОПиК еще к ним не дошел, не порылся в их социальных сетях или в телефонах.
Григорий Азаренок:
Я думаю, там страшные дела творятся. Но поэтому они никогда не будут успешными в нашей стране, потому что народ наш чувствует правду и народ наш един вокруг главы государства и наших символов. А у них постоянные расколы.
Подписывайтесь на нас в Telegram!
Читайте также:
Воскресенский: «Режим Дуды, Моравецкого, Качиньского не отстаивает национальные интересы Польши»
Почему регулирование цен – это не только про магазины? Рассказали Пустовой и Азаренок
Евгений Пустовой: Польша показала себя. Люди бежали в демократию, а попали в концлагерь