Оперная певица Нина Шарубина о пластике: «У меня такой мысли никогда не возникало»

Новости Беларуси. Женский взгляд на острые и насущные темы. Экспертные мнения и интригующие истории в ток-шоу «Точки над i». Исключительно женский проект с мужским характером затронет самые важные вопросы жизни страны.

Екатерина Забенько, ведущая ток-шоу:
Творческие люди, особенно женщины, мне кажется, всегда хотят в себе что-то поменять. Они дольше хотят сохранять молодость. Они в первую очередь, наверное, хотели бы воспользоваться услугами пластических хирургов. Вы как-то против пластики. Вы прекрасно выглядите. Вы естественно смотритесь в камере. Но почему вы категорически против?

Нина Шарубина, народная артистка Беларуси:
Категорически я не против. У меня у самой мысли такой никогда не возникало. Я хочу сказать о своих коллегах, я солистка оперы. Считаю, что эстрадная певица, оперная певица – это немного разные вещи.

Екатерина Забенько:
Важна мимика, которая может потеряться?

Нина Шарубина:
Вы потом приходите в театр, я стою на сцене, грим, ресницы наклеены, костюм. Даже если вы в первом ряду, вы меня видите все равно через оркестровую яму. Это нас выгодно отличает от эстрадных певиц, которые на камеру работают, там надо.

Екатерина Забенько:
То есть для вас важно, что вас редко видит зритель прямо лицом к лицу?

Нина Шарубина:
Для меня как для оперной певицы важно физическое здоровье, то есть у нас нет фонограммы, мы поем только живьем, все репетиции только живьем. Конечно, какие-то морщинки и так далее. Но меня это никогда не волновало. Среди моих коллег, оперных певиц, с которыми я работаю, я не знаю случая подкалывания и так далее.

Екатерина Забенько:
Что вы говорите, мало кто делает пластическую операцию?

Нина Шарубина:
В Большом театре.

Наталья Надольская, ведущая ток-шоу:
Они все равно подкалывают, просто они об этом не распространяются.

Алена Родовская, ведущая ток-шоу:
Историю рассказываю одной девушки, которая думала, что все ее подруги просто ходят на массажи и маски, а потом оказалось, что они все к одному косметологу за уколами красоты пришли.

Нина Шарубина:
Во всяком случае я этого не вижу, не замечаю, я говорю за себя. У меня никогда пока не возникало мысли. Кто я, чтобы быть категорически против? Я говорю за себя, у меня пока мыслей даже близко нет что-то делать с лицом.

Екатерина Забенько:
Вы все-таки у нас на диване противников пластической операции. Заячье губа, есть волчья пасть.

Нина Шарубина:
Да, такие моменты, когда жизненно необходимо. Волчья пасть, заячья губа. Например, упал ребенок, сломал нос, достигая совершеннолетия, я за, чтобы ему сделали. Потому что перегородка смещена, ребенок плохо дышит, ему некомфортно. Я за такие операции.

Екатерина Забенько:
Вы человек, который живет под аплодисменты. Может, в этом секрет вашей уверенности в себе?

Нина Шарубина:
У меня был единственный маленький комплекс – это мой маленький рост. И то по одной простой причине, потому что я долго шла в театр, я каждый год слушалась, восемь лет я никак не могла. Мне говорили, что маленького роста. В Московскую консерваторию не поступила в принципе по этой же причине. Была бы она хотя бы колоратурное сопрано, то есть высокое, у меня крепкое сопрано более темного, густого тембра. Вот это немного меня… но когда я попала в Большой театр, этот комплекс исчез. Я вообще считаю, например, у меня хорошая семья, когда мой сын меня поднимает на руки и крутит: «Мамуля, ты у меня самая молодая и красивая». Понимаете, в чем дело. Мне как-то давно что-то по поводу носа... Но когда меня в оперной студии первый раз загримировали, сказали, что у меня театральный нос. С оперной сцены маленький носик, как ни гримируй певицу, лицо будет немного лепешкой. Понимаете? И этот комплекс. Были такие мелочи. Я понимаю, что я не вырасту до 1,75 м никогда. Но когда я попала в театр, этот комплекс вообще навсегда исчез.

Красивое старение или пластика? Узнали, каких людей лучше воспринимают (подробнее здесь).