«Очень стыдно вернуться». Почему уехавшие белорусы боятся написать заявление в комиссию?

Есть ли дорога назад для беглых? Какой закон писан комиссарам? В вечерний прайм-тайм в студии внештатное телевизионное заседание так называемой комиссии по беглым. В фокусе внимания резонансный указ Александра Лукашенко. Как простить? Обсудим на площадке ток-шоу «По существу».

Игорь Тур, политический обозреватель телеканала ОНТ:
Касаемо примирения в обществе, прямо сейчас продолжает происходить то, что, в общем-то, всегда нормально для той ситуации, которую мы пережили в 2020 году. Победившая сторона решает, что будет с проигравшей стороной. Это совершенно нормально, так происходит всегда. Более того, я даже рад, так как отношусь к стороне победившей. Но есть какое-то субъективное восприятие процессов, а есть законодательство. Я немножко на примере. Статья 328 – распространение наркотиков. Есть закон, а есть правоприменительная практика. Когда-то, 10, 15, 20 лет назад, такие большие сроки по наркотической статье не выдавались. Затем наступило время, когда мы были под ударом большого наркотрафика, смерти в России. Тогда было принято решение, что сроки повышаются по наркотическим статьям. Они стали большими. Откуда появилась проблема – «Матери 328» – и легкий негатив в обществе.

Прошло какое-то время, и прямо сейчас, в общем-то, по 328 идут послабления. Потому что пик угрозы прошел. Возвращаемся к 2020 году. И ранее у нас были несанкционированные акции. Но в 2020 году, чтобы сбить такой преступно-радикальный порыв революционный, к людям, которые выходят на проспекты, стала применяться статья о массовом перекрытии улиц. Вообще, тут есть вопросы и по тому, что состав – это группа лиц, и по умыслу, но не суть. Сложилась такая практика, когда для выполнения совершенно понятной и правильной цели закон стал немножко жестче по отношению к тем людям, чего ранее не было. И до того момента, когда закон будет точно так же жестко относиться к людям, которые в 2020 году куда-то выходили и что-то делали, такого тотального примирения не будет. Это не хорошо и не плохо, но момент, видимо, еще не пришел. Как и долго не приходил момент, когда по 328 можно было сделать послабления. Он случился только сейчас. В общем-то, тут в плане работы комиссии по возвращению беглых много мнений сказано, но самое главное – результат. Пока нет реально вернувшихся, пока нет реально рассмотренных дел с положительным итогом.

Андрей Муковозчик, колумнист издательского дома «Беларусь сегодня», член Комиссии по рассмотрению обращений находящихся за рубежом граждан Беларуси:
Но послабления мы уже обсуждаем?

Игорь Тур:
Мы обсуждаем теоретические послабления.

Андрей Муковозчик:
То есть ничего еще нет, но теоретически мы обсуждаем послабления?

Игорь Тур:
У меня есть подозрения, что если в первый месяц поступило несколько десятков обращений, то в последующие месяцы будет меньше. Первая волна.

Андрей Муковозчик:
Я считаю, что больше. Потому что все ждут. Это история девушки из условных Старых Дорог, которая поехала поступать аж в Минск, аж в Санкт-Петербург.

Кирилл Казаков, СТВ:
Короче, мы ждем нулевого пациента.

Андрей Муковозчик:
Очень стыдно вернуться. Очень стыдно написать это заявление.

Алексей Стук, заместитель генерального прокурора Беларуси, заместитель председателя комиссии по рассмотрению обращений находящихся за рубежом граждан Беларуси:
Получилось, что самые явные оппоненты оказались рядом.

Кирилл Казаков:
Он просто не в числе комиссаров.

Алексей Стук:
Законодательство у нас стало жестче в каком смысле. Не то, что раньше предусматривалось 10 лет, не считая 328. По основным общественно-политическим мероприятиям, которые мы сейчас обсуждаем. Не то, что раньше было 15 лет, взяли, увеличили, верхнюю границу подняли до 20 лет – нет. Многие правоотношения не были урегулированы. И этим пользовалась, как вы сказали, проигравшая сторона. И мы испытывали явную недоработку в плане возможности пресекать и бороться с этими явлениями. И поэтому законодатель урегулировал именно те правоотношения, пробел в которых использовали наши оппоненты, назовем их так. В этом законодательство потерпело изменения. И в этом, можно считать, наступило его ужесточение.

Кирилл Казаков:
Это просто доброту и понимание использовали как слабость.

Подписывайтесь на нас в Telegram!

Читайте также:

«Им на одной сцене, извините, сейчас просто не жить». Смогут ли вернуться купаловцы?

Юрий Воскресенский: власть пошла на создание такой комиссии, чтобы все было по закону

«Публично гадил – публично извинись». Как будут решать, кому можно вернуться в Беларусь, а кому нет?