«Мы всё не потянем». Удалось ли белорусским предприятиям переориентироваться в условиях санкций и какие трудности возникли?

Новости Беларуси. Санкционный антидот. Как уже устоявшаяся программа импортозамещения оказалась козырем в белорусском экономическом рукаве? Почему «Сделано в Беларуси» – бренд, за который не стыдно? И почему промышленные амбиции – дело не зазорное? На площадке ток-шоу «По существу» вместе с гостями программы будем искать ответы и разберём, что же такое экономический патриотизм.

Кирилл Казаков:
Надежда Анатольевна, две недели назад вы были на «Интеграле», и прозвучала фраза, что мы продолжим поддерживать завод. И ведь в этой фразе тоже действительно хорошая история. Президент говорит о том, что мы сельское хозяйство поддерживаем, как никто в мире. Вы говорите о том, что и цены регулируем, как никто в мире, потому что мы понимаем, что экономика – это не бешеный рынок. Наш производитель действительно дает нам добавленную стоимость, рабочие места, приносит деньги. Что у нас на земле? Теория, теория и практика.

Надежда Лазаревич:
Что касается на земле: если мы говорим про промышленность, что вы затронули. Я как бывший сотрудник промышленности, но бывших не бывает, могу сказать однозначно, что программа импортозамещения работает постоянно, и она не начала работать в 2020 году. Наша сила в том, что мы постоянно этим занимались. У нас постоянно наш глава государства, правительство с нас спрашивали, поэтому мы быстро смогли сориентироваться. Посмотрите, даже наша соседка, сильнейшая страна Российская Федерация, у них есть ряд производственных баз, производств, которые до сих пор не восстановились после санкционного давления, а мы смогли быстро переориентироваться. Тот же «Интеграл», тот же МАЗ, тракторный завод и так далее. Почему? Потому что у нас были компетенции. И мы смогли быстро сориентироваться, посмотрев на те или иные детали. Хорошо, нет у нас Mercedes, значит мы смогли рассмотреть какие-то альтернативы китайские, индийские и хорошо, если были наши. Потому что надо честно сказать: мы все не производим и произвести все невозможно и нецелесообразно. И я неоднократно говорю, что всегда должен быть предел в каких-то вещах для того, чтобы наш продукт стал конкурентным. Мы можем произвести, может быть, и все.

Кирилл Казаков:
Ну, локализацию никто не требует 100 %, а только процент критического импорта.

Надежда Лазаревич:
Мы можем произвести все, но потом этот продукт станет неконкурентоспособным, поэтому мы должны чувствовать баланс во всех этих вещах. Что и Президент говорит: в Российской Федерации есть, у Китая есть, конечно, хорошо, чтобы это были мы. Но еще раз повторяю, что надо смотреть от объема производства и от логического мышления по необходимости локализации продукта. Есть стратегически важные вещи, для которых мы обязаны заниматься импортозамещением для того, чтобы наша страна осталась независима в базовых вещах. Ну, не будет сегодня одного подшипника, но мы нашли его в Китае, но хорошо бы было, если бы наш подшипниковый завод нарастил объем производства и, я надеюсь, что в 2025-2026 годах мы это увидим. Потому что крайне обидно, имея такой флагман, не замещать все подшипники, основную номенклатуру, не производить у нас.

Алена Сырова:
А почему не получается так?

Надежда Лазаревич:
В какой-то период времени, мы, наверное, расслабились и тот же наш китайский партнер, европейский на бирже стали нас давить по ценам. И мы, конечно же, гоняясь за снижением затрат, за унификацией продукта, мы закупали, что греха таить, я было руководителем, то, что дешевле, оно не уступает в качестве. И, конечно, мы смотрели максимально по снижению затрат, чтобы наш продукт был конкурентен. И упустили нашего серьезного партнера в какой-то момент развития.

Георгий Гриц, экономический аналитик:
Это не вы упустили, это общемировой тренд был. Это глобальная цепочка добавленной стоимости, поэтому так и получились, что две компании, фактические две страны в мире занимают 70 % рынка чипов. Это проблема, которую сейчас решает не только Беларусь, но и Россия, США, ЕС. Но я хотел бы добавить еще к совершенно правильным словам, что надо понимать, что наша экономика, минимум средняя, мы занимаем 0,15 % процента от глобального ВВП. Для сравнения та же КНР 42 %, 41 % – США. Россия – 4 % сейчас считается. Поэтому когда мы об импортозамещающих больших проектах, надо понимать эффект масштаба, необходимых ресурсов. С этой точки зрения очень важный момент – координация, совместная реализация импортозамещающих, я бы назвал, программ, промышленных программ, научно-исследовательских программ по технологическому суверенитету с Российской Федерацией и иными дружественными странами. Мы все не потянем изначально.

Читайте также:

«Мы занимаемся им не первый день». В каких сферах удалось реализовать стратегическое импортозамещение?

«Жёсткая конкуренция». Как в России продаются белорусские лекарства?

«Уже есть результат». Как работает единая промышленная политика Союзного государства?