Проект «Азаренок. Напрямую». О важном говорим в прямом эфире. Вместе с экспертами обсудим сводки с фронта, творчество эпохи СВО и последние новости политики. В гостях общественный деятель Сергей Лущ и поэтесса, член Союза писателей России и Союза писателей ДНР Анна Ревякина.
Григорий Азаренок, СТВ:
Вот эти интеллигенты, эти литераторы, они какую-то другую Ахматову читали, какого-то другого Пушкина, не того, который рвался на Кавказские войны, не того Лермонтова, который сражался на Кавказе, не того Твардовского они читали, не того Теркина, не того Мандельштама, который очень разный, не только писал «Мы живем, под собой не чуя страны», в любви к России очень сильно признавался. Они не того какого-то Рубцова читали? Почему они уверены, что они поступают правильно, когда предают Родину, предают идеалы, предают и еще отстаивают свою подлость, как некую добродетель?
Анна Ревякина, поэтесса, член Союза писателей России и Союза писателей ДНР:
Дело в том, что мы сейчас пытаемся единой меркой измерить народ. И вот сказать, что в рамках одного народа есть люди, которые... В принципе, школьная программа у всех одинаковая. И Анна Андреевна, прекрасная и великая, для всех писала ровно одни и те же строчки, одни и те же запятые, но при этом эти зерна по-разному отозвались. Я приведу вам такой самый обычный пример. Если вы посмотрите, например, на какую-то абстрактную семью, то вы увидите, что даже в рамках одной маленькой семьи может так статься, что, например, старший брат за одних, а младший брат за других.
Действительно, донбассовцы, конечно, совершают огромный подвиг, они совершали весь XX век трудовой подвиг, сейчас подвиг иного толка. И никогда в жизни они вам в этом не признаются и будут смущенно смотреть на носки своих ботинок, если вы вдруг начнете их пристально и пафосно отчасти хвалить. Вы хвалили вроде бы как меня, но вот я считаю, что это вот через меня должно пройти как бы по касательной. И я считаю, что просто вы похвалили моих земляков, за что я, конечно, безусловно, вас благодарю.
Так вот, в Донецке я знаю семьи, где трещина прошла не только по всему народу, а трещина прошла даже в рамках семей. Когда один брат за Украину, за украинскую реальность, ментальность и более того, он даже уехал и разговаривает на украинском, плохо получается у многих, но они все равно отсекают всю эту свою русскость, всю донбасскость, а второй брат остается со своими родителями в Донецке. Я такие примеры знаю буквально по живому.
Читайте также:
«Война заостряет карандаш». Анна Ревякина о поэзии во время СВО
Сергей Лущ: Александр Григорьевич – человек слова, а таких во всём мире уважают
Самый страшный мятеж – голодный бунт. Казаков о важности развития сельского хозяйства
