Заменить офисный костюм на фартук и стать шефом уже на кухне обычной, а не телевизионной. Это нужно увидеть! Авторский проект Александра Осенко «Рецепт настоящего белоруса». Гость выпуска – Сергей Поляков.
Александр Осенко, генеральный директор ЗАО «Столичное телевидение»:
Вы сказали, в юности курили. А сейчас?
Сергей Поляков, директор РНПЦ онкологии и медицинской радиологии им. Н.Н. Александрова:
Я раскрою этот секрет. Я много лет ездил, будучи студентом мединститута, в стройотряды. Первый год это было в Беларуси, совхоз «Любань» недалеко от Нарочи. А потом я ездил в Западную Сибирь. В стройотрядах каждые два часа должен был быть перекур. Кто не курит, тот работает.
Александр Осенко:
А что строили?
Сергей Поляков:
В Сибири строили все, начиная от дорог. Дома. В Нижневартовске мы построили на тот момент первый зеленый стадион в городе, потому что весь город построен на мерзлоте, болотистых грунтах. Мы построили школу, в которой жили. Сделали стадион, полностью его озеленили, с дренажной системой. Я даже один год работал сварщиком и варил каркас под фундамент пятиэтажного дома.
В мединституте были очень сильные стройотряды. Врачами можно было поехать в любой стройотряд страны, а именно как строитель – был конкурс, надо было пройти испытания. Это были субботники, на которых мы засаживали поле деревьями. Это была на износ работа, надо было выдержать, постоянно копая ямки, чуть ли не бегом, потому что брали не всех.
Александр Осенко:
Родители – математики. Почему медицина, хирургия?
Сергей Поляков:
Дед, бабушка со стороны отца были врачами. Дед закончил Смоленский мединститут, его призвали еще до войны, в 1939 году на территории Беларуси. Он встретил здесь войну и прошел всю. Тогда были военврачи. У него три боевых ордена. Закончил он войну в Забайкалье – война с Японией. Потом он работал врачом, отоларингологом. Когда я был студентом, он уже был на пенсии, но еще продолжал работать в Гомеле, в тубдиспансере. И каждый месяц мне финансово помогал.
Все мальчики хотели быть хирургами, когда поступали в мединститут. Романтика.
– А онколог? В то время онкология была как приговор.
– Было страшно от неведения. Когда у нас была субординатура, я хотел быть урологом. И я стал урологом. Интернатура была по хирургии в Гомельской областной больнице. А после места урологом нигде не было, было единственное место в Гомельском областном онкологическом диспансере. Там открывалось отделение онкоурологии. Я шел на работу в первый день, смотрел на людей и думал, что они завтра все умрут.
Нам онкологию преподавали неделю или две. Мы действительно немного знали. А в диспансере ты работаешь не урологом, а как онколог, помогаешь оперировать коллегам. Отработав два года, я очень хотел вернуться в Минск – любовь здесь, друзья, молодость, КВН. И я поступил в клиническую ординатуру в онкоцентр и понеслось. С 1991 года я работаю в онкоцентре.
Александр Осенко:
Как теперь смотрите на пациентов?
Сергей Поляков:
Взгляд абсолютно поменялся. И у людей поменялось отношение ко всему этому. Я в большинстве вижу исцеление. К сожалению, встречаются и те, кому уже помочь нельзя. Но даже если нельзя человека излечить, то максимально попытаться продлить ему жизнь, в ряде случаев перевести в хроническое состояние – это нам, слава богу, удается.
Александр Осенко:
Диагноз новообразование – это уже не приговор?
Сергей Поляков:
Не приговор. Злокачественная опухоль – это не приговор. Это очень сильно пугает многих.
Александр Осенко:
За 30 лет суверенной Беларуси как вы охарактеризуете этот скачок в развитии?
Сергей Поляков:
Самое главное – нам удалось сохранить то, что было, и развить это благодаря новым технологиям, лекарствам, поднять на другой уровень. В СССР онкология была как отдельное направление в медицине. Когда этим занимаются узкие специалисты, самое главное – пациенты находятся под контролем. Они не уходят в никуда, а находятся в онкологическом канцер-регистре, который создан у нас еще с 1970-х годов. Это величайшее достижение нашей медицины.
Александр Осенко:
В любом случае вы разговариваете с пациентами.
Сергей Поляков:
Это очень важно. 95 % проблем, которые возникают с тем, что люди чем-то недовольны, жалуются, пишут обращение. Это с людьми просто не договорили. Что-то недосказал, где-то не обратили внимание, грубо сказал – работа тяжелая. Ты можешь вылечить тысячи людей, но на одном на недоговоренности споткнуться, и у человека останется на всю жизнь мнение о том, что плохо с ним поступили. Общаться надо, людям становится не так страшно.
Сергей Поляков:
Последнее время я стал активно заниматься спортом. В студенческие годы я играл в волейбол, а сейчас это регулярный зал. У меня есть группа единомышленников, это люди абсолютно разных профессий, но у нас собралась компания. И мы регулярно ходим в зал, тягаем железо. Иногда я хожу на бокс с грушей, но это более кардио. В зал я втянулся. Вначале я себя заставлял, потом втянулся и получаю от этого удовольствие.
Второе – это охота. Не так давно я стал охотником.
Александр Осенко:
Охота загонная? Или так, с собачкой погулять?
Сергей Поляков:
С подхода. Только с егерем.
Александр Осенко:
Какой самый большой трофей? Или запоминающийся.
Сергей Поляков:
Был интересный случай, когда олень в период гона. Уже видно, что он старый, но рога были фантастические. Он стоял довольно далеко, и мы были вдвоем с моим другом, который охотник уже много лет. Мы стреляли вдвоем одновременно. Долго подходили, выжидали, поскольку самок было много. Самку нельзя ранить. Когда он остался один, мы стреляли вдвоем, и обе пули легли в сердце.
А вообще самая сложная и интересная охота – это охота на волка.
Александр Осенко:
Было так, что через флажки перепрыгивал?
Сергей Поляков:
Было. Не попал. Искали козлика, вечером, еще не ночью, вышли – волк сидит. Я точно в него попал, но он ушел, лес очень густой, и так мы его не нашли. Даже раненый волк может очень долго идти.
Александр Осенко:
Не задумывались дом свой построить?
Сергей Поляков:
Да, я хотел в деревне. Работа с людьми – хочется побыть одному, в тишине. На даче не всегда это получается.
Александр Осенко:
Были в детстве хулиганом?
Сергей Поляков:
Я был дворовым, поэтому было все: футбол, крыши, стройки, прыжки в песок со второго этажа, походы в поисках кладов. Было нормальное советское детство.
Александр Осенко:
Место силы – охота, участок, квартира либо что-то еще есть? Вы у нас еще и депутат областного Совета депутатов.
Сергей Поляков:
Это то место, куда я езжу на охоту периодически. Благодаря охоте я действительно посмотрел нашу страну. Эти места, где Освея, – наверное, там. Витебщина. Там тоже есть момент холма, бескрайнего озера. Хотя я туда попал очень взрослым. А если брать Минск, это то место, где мы живем, в районе площади Победы, Свислочи, парка Горького.
Александр Осенко:
Как оцените молодое поколение, которое к вам приходит?
Сергей Поляков:
Положительно. По приглашению нашего государственного медицинского университета был председателем экзаменационной комиссии на госэкзаменах у выпускников лечебного факультета. К нам в центр люди ниже 9,5 среднего балла не приходят. Если человек приходит, он должен уже привыкнуть учиться.
Конечно же, сразу попасть в РНПЦ – это слишком круто. Можно поработать и в других местах. Но есть люди, которые сразу попадают. Они проходят у нас интернатуру и остаются.
Сергей Поляков:
Рецепты очень простые. Это, конечно же, любовь прежде всего к своим близким, своей семье, которая перерождается в любовь к тому месте, где ты живешь, работаешь, к своей Родине. Это все взаимосвязано, и без этого не может быть ничего. И все-таки трудолюбие. Работа, которая сподвигает тебя к дальнейшим поступкам, не может быть легкой. Если ты отдаешься полностью, кем бы ты ни работал, если ты будешь работать, отдаваться искренне, с трудолюбием, с любовью, то все получится.
Читайте также:
Поляков: в ближайшее время планируют закупать китайские вакцины против ВПЧ
Сергей Поляков: «Иногда в операционную идешь отдохнуть»
Бесплатной медицины в Беларуси нет, за нее платит государство – директор РНПЦ онкологии
