Лукашенко дал последний шанс новому руководителю «Камволя»
Большой кадровый день во Дворце Независимости. Список назначенцев внушительный – 26 топ-чиновников. Изменения коснулись ключевых позиций в местных исполнительных и распорядительных органах, сообщили в программе Новости «24 часа» на СТВ.
Также ротации произошли на крупных предприятиях промышленного сектора, Академии наук, Министерства по налогам и сборам, Министерства промышленности и Министерства транспорта и коммуникаций, заметные обновления в составе дипломатического корпуса.
В понедельник 13 октября самые нелегкие портфели – в женских руках. Нелегкая ноша «Беллегпрома» на плечах Надежды Лазаревич. До этого она отвечала за развитие столичной экономики. А Татьяна Лугина будет кроить новый дресс-код для камвольного.
Александр Лукашенко, Президент Республики Беларусь:
Одно из таких направлений, даже не предприятий, это наш камвольный комбинат. В том числе, Татьяна Алексеевна, с вашей подачи мы там объединяли и «Сукно», по-моему, и камвольные ткани, создавали крупные предприятия. Это одно из направлений работы в целом нашего концерна.
Камвольный всегда на контроле Президента. В начале своего президентства на плечах Александра Лукашенко, что называется, рыдали работницы этого предприятия. Комбинату несколько раз оказывали поддержку. Так в чем дело?
Александр Лукашенко:
Был я на «Камволе». Не просто было, а серьезную поддержку тогда оказали. Мы фактически из болота вытащили это предприятие, которое полностью развалилось. Надо было его спасать. Вложили немалые средства.
Я вообще преклоняюсь перед женщинами всегда. И на такой должности вам придется работать непростой, руководителем. Но должен сказать, что это последний шанс для вас. Если только не сможете сработать, больше с вами разговаривать не буду. Вы грамотная, опытная. Меньше разговоров – больше дела.

Казус камвольного: при наличии европейского оборудования и качественных тканей финансовые показатели не те. Татьяна Лугина займется поиском новой стратегии. Наша ниша – не массмаркет, а модели от Kiko Richen и пиар своего, белорусского.
Лукашенко поручил поднять отечественную легкую промышленность на более высокий уровень.
Легпром – чувствительная отрасль. Это и женская занятость, и позиционирование своих брендов при дикой конкуренции. Смысл прост. Своя рубашка должна стать ближе к телу. Надежда на Надежду Лазаревича.

Александр Лукашенко:
Понимайте меня как хотите, но вытащить эту отрасль надо. Это люди. Надо накормить и одеть людей. Накормить вроде накормили. И одели. Но надо не упустить это все. Еще раз говорю, что россияне с удовольствием покупают. Если мы ярмарку организовываем где-то: утром начали работать – к вечеру нет товара. С удовольствием люди все покупают, скупают. Но так надо на ярмарку вывозить больше наших товаров. Девчата, действуйте. И только вперед, другого пути нет.
Надежда Лазаревич, председатель концерна «Беллегпром»:
Закрыть, запретить – это не наш вариант. Необходимо посмотреть, как поддержать, чтобы мы, может быть, стали более конкурентны, чтобы дать возможность воздуха для создания чего-то нового в виде перевооружения предприятий. Конечно же, защищать необходимо свое. Но самое главное – это зависит ведь от нас. Мы сами приходим в магазин и должны понимать, что наше нужно покупать, белорусское. И действительно очень много зависит и от производителя, чтобы это было конкурентно и интересно для приобретения, и, конечно же, очень от нас с вами. Когда мы приходим в магазин, выбираем свое.
Александр Лукашенко:
Моя задача – открыть дверь. Заходите, работайте. Телепались, Омана этого не видели. Они с удовольствием нас принимают. Порты, заводы – пожалуйста, берите, смешивайте калийное удобрение, производите новое, продавайте. Столько направлений открывается. Целлюлозно-бумажный комбинат – это же под 2 миллиарда инвестиций. Доверяют, готовы у нас строить его.
Землю нам выделяют, чтобы мы там создали свой огромный туристический кластер, чтобы люди могли летать не только в Турцию и Эмираты. Это же буквально час – и ты там, в океане. Открытый океан. Вот, пожалуйста, приходите, работайте. Дверь открыта, но надо идти, надо идти. Никто вам не позволит засиживаться.