Весь 2022 год национальные валюты России и Беларуси укреплялись к доллару и евро. Между странами достигнут рекордный товарооборот. Выросли как белорусские продажи на российский рынок, так и объемы закупки российского сырья. Несмотря на это, экстремистские ресурсы обещают белорусам неизбежный рост цен и обвал рубля.
О том, как манипулируют процессами в белорусской экономике, расскажет Андрей Лазуткин.
Андрей Лазуткин, политолог:
Люди спрашивают, будет ли доллар по девять рублей? Ждать ли девальвации? Покупать ли соль, спички, бензин? Такие призывы мы постоянно читаем в Telegram-каналах. Откуда это берется? Дело в том, что настоящие санкции против России ввели только в декабре. Сначала по сырой нефти, а с февраля будут санкции по нефтепродуктам. Вы помните, Байден пытался договориться с Саудовской Аравией нарастить добычу нефти, а когда не получилось сбить мировую цену, решили ввести потолок цен только для России. И под введение этого потолка и у нас, и в России хотят снова начать разговоры о девальвации, вызвать панику, как год назад.
Ну, во-первых, почему этот потолок поддержали западные страны: «Большая семерка» и ряд других? Не из любви к Украине, а потому что это крупные потребители нефти, и им выгодно покупать российскую нефть дешевле рынка под любым предлогом. А всем остальным выгодно покупать дешевле, а потом перепродавать по рыночной стоимости. Этим сегодня занимаются многие посредники и в Индии, и в Турции, и в самом ЕС. Самый простой вариант – смешивать российскую нефть в танкерах с любой другой, и продавать в Евросоюз, где такая смесь уже не считается санкционной. То есть Западу надо лишить Россию нефтедолларов и обвалить курс рубля. Но пока что российская нефть обходными путями все равно идет на западный рынок. Это только разговоры. И главное – они не знают точно, в каком объеме Россия будет финансировать военные расходы.
– Скажите, пожалуйста, а у России вообще много денег? То есть у нынешнего Кремля, у нынешнего режима много ли у них денег на ведение войны, на зарплаты силовикам, на производство новой техники и все остальное? Потому что многие увязывают какое-либо изменение в рамках российской политической структуры в момент, когда, собственно, эти деньги закончатся. Потому что нынешняя власть держится, скорее, на штыках, а штыки эти держатся, скорее, на деньгах. Много денег у России?
– То, о чем я говорю, заключается в том, что в следующем году у России на несколько триллионов рублей меньше, чем ей нужно. Где-то она эти деньги найдет. Она снизит зарплату учителям, врачам. Вряд ли снизит зарплату силовикам. Вряд ли перестанет производить ракеты, вряд ли перестанет тратить деньги на закупку беспилотников в Иране. Это и есть главный вопрос.
Андрей Лазуткин:
Понятно, что боевые действия стоят дорого. Но у России большой запас прочности, и даже по оценкам западников год-полтора при уровне расходов, как сейчас – то есть интенсивные боевые действия – русские легко могут выдержать. А выдержит ли эти полтора года Украина – большой вопрос. В таких условиях в России инфляция порядка 12 %. Мы же в этом году будем пытаться выйти на 8 %. Потому что неизвестно, сколько будет стоить нефть и какое будет из-за этого ослабление российского рубля. И нашему правительству надо иметь задел хотя бы в несколько процентов. Потому что мы сильно зависим от российского рынка, там мы получаем сырье и продаем свои товары. То есть курс белорусского рубля сильнее, чем раньше, будет зависеть от российского.
И если российский рубль будет дешеветь, нам надо контролировать инфляцию. Чтобы это не дало совокупный эффект: девальвация рубля плюс инфляция цен. Если этими вопросами не заниматься, то вот посередине прошлого года мы имели инфляцию больше 18 %, хотя доллар все это время дешевел. И Президенту пришлось тормозить цены в ручном режиме. А если рубль будет еще и падать при высокой инфляции, цифры инфляции и рост курса будут складываться. Тут можно получить и 20 %, и все 30 %. Но это все равно не вопрос того, сколько будет стоить молоко, спички, огурцы в магазине – цены по новому указу ограничены по всем товарным позициям. Но возможен рост цен в строительстве: сегодня метр жилья у застройщиков привязан к доллару, и такое жилье никто не сможет купить при высокой инфляции и ослаблении курса.
Андрей Лазуткин:
А строительство – это локомотив нашей экономики. Одно рабочее место там создает восемь-девять мест в других секторах: в сфере услуг, в стройматериалах, в импорте, в ЖКХ. То есть государству надо увеличивать спрос в строительстве, давать людям дешевые кредиты. Но ставка по кредиту зависит, опять же, от инфляции и от курса рубля, то есть получается замкнутый круг. Но чтобы вы понимали, все это не так страшно. Даже когда у нас были протесты, была попытка остановить все главные предприятия, которые приносят в страну валюту, тогда рубль за год упал примерно на 20 %. Хотя как раз тогда доллар обещали чуть ли не по девять рублей – такие слухи о девальвации запускали специально.
Ну и конечно, люди смотрят не только телевизор, но и свои доходы – это сегодня главный фактор трудовой миграции. И они едут в Польшу не потому, что режим плохой (кто хотел, давно уехал), а чтобы за ту же работу получать больше денег. И здесь уже дело не в инфляции, а в том, что надо поднимать зарплаты своим сотрудникам, чтобы они не уезжали.
Об этом тоже было совещание у Президента, потому что когда у вас разница в 40 раз и больше с руководителем, то понятно, что резервы еще есть. А частный сектор – это примерно половина всей занятости в Беларуси. Вот на частный сектор и рассчитаны пугалки, что завтра валюты не будет, вся экономика остановится и что надо срочно ехать в Польшу.
Но почему отток кадров не происходит массово? Потому что у Запада смена приоритетов. Если в 2020 году обещали помощь белорусам, «весь мир с вами», то теперь все помогают только Украине. А те, кто остался в Беларуси, хорошо видят украинские проблемы: когда уже не вопрос того, сколько ты заработал и какой курс доллара, а будут ли на голову падать ракеты.
Андрей Лазуткин:
Когда то, что ты строил всю жизнь, может сгореть за день, как нам рассказывают беженцы. То есть должна быть экономика, которая не зависит от Запада, армия и ядерный зонтик, который защитит от любого вторжения. Люди это начинают понимать и меньше верить Telegram-каналам. Если вас в чем-то убеждают, это всегда кому-то выгодно. А есть еще те, кто хочет вернуться в Беларусь, но пока выжидает. Да, был подписан указ о возвращении, по сути, это амнистия. Но они ведь еще смотрят, какой уровень цен в стране, какие зарплаты, где они смогут работать после возвращения.
Ну а цены зависят не только от инфляции и девальвации. С 2020 года нам начали перекрывать транзит, потом схемы логистики более или менее отстроились, но вот нам их снова ломают, закрывают погранпереходы в Польше и Литве. И опять пугают, что будет дефицит, импорт пропадет. В худшем случае товары придется везти морем через порты или через Турцию в обход. Да, все это будет закладываться в цену импорта, но товары не исчезнут. А для государства это вообще не проблема, потому что она касается только товаров из Европы, а ведь есть еще Китай, Индия, просто мы будем больше покупать товаров оттуда. Поэтому сегодня нет ничего, с чем бы мы не справились.
А с вами был Андрей Лазуткин и выпуск «Занимательной политологии».
Подписывайтесь на нас в Telegram!
