Что в новой Военной доктрине говорится о ядерном оружии и когда обнародуют содержание? Рассказал разработчик

Концепцию национальной безопасности будут обсуждать и принимать на Всебелорусском народном собрании. Там же рассмотрят и Военную доктрину, документ куда более закрытый, но не менее значимый. Прошлая редакция датируется 2016 годом.

Естественно, внешнеполитическая ситуация диктует новые требования. Но вместе с тем эксперты отмечают, что основные постулаты остались незыблемы. Скорректировали лишь актуальные положения. Это говорит о том, что главнокомандующий, высокие армейские чины и все причастные к созданию смогли учесть и во многом предвосхитить события, которые происходили в течение последних лет.

Алена Сырова поговорила с разработчиками важнейшего стратегического документа.

Людей волнуют сегодня прежде всего мир, стабильность, безопасность.

Военная доктрина любого государства является основой его военной политики.

Вот тезисно то, что в течение нескольких дней после заседания Совбеза страны звучало о новой редакции белорусской Военной доктрины только от высших должностных лиц Беларуси, главнокомандующего.

Мир дорого стоит, за него надо платить.

К сожалению, мы вернулись во времена, когда военная сила стала главным аргументом при выстраивании межгосударственных отношений.

Еще больше было обсуждено экспертами (читайте здесь) по ту и эту сторону границы, даже далекими от военного дела людьми, написано диванными аналитиками.

Алена Сырова, политический обозреватель:
А ведь еще 9-10 лет назад, когда принималась действующая на сегодняшний день редакция Военной доктрины Беларуси, документ слабо волновал белорусскую общественность. Уверена, в 2016 году многие вообще пропустили эту новость в потоке информации. Но времена меняются. К сожалению, белорусы тоже сегодня вынуждены больше внимания уделять вопросам безопасности. За это время у нас были надеты и сорваны маски, мы пережили сложные кризисные ситуации, сделали выводы, поняли Who is Who, и кожей ощущаем всю остроту момента. Все прекрасно понимают, что мы сегодня идем по тонкому льду. Шаг влево, шаг вправо – и можно легко провалиться.

Да, Военная доктрина – документ не гражданский, но именно в нем закрепляют главное для всех жителей государства – наше коллективное отношение к вопросам войны и мира. А оно остается неизменным. Несмотря на то, что доктрина теперь будет носить адресный характер, то есть мы назовем источники угроз, врагов там отыскать не получится.

Виктор Хренин, министр обороны Беларуси:
Республика Беларусь ни к одному народу не относится как к своему врагу вне зависимости от действий правительств этих государств. Обновленная Военная доктрина может служить основой для урегулирования ситуации в Европе, запуска мирного диалога. В проекте доктрины мы говорим о том, что Республика Беларусь открыта к сотрудничеству в военной сфере с любыми государствами. В том числе и государствами НАТО – мы готовы возобновить прагматичный диалог при условии прекращения ими агрессивной риторики и действий в отношении нас.

Мы шире смотрим на военные конфликты, в которые можем быть втянуты. Если раньше в классификации их было пять, то сейчас специалисты сошлись во мнении, что, в сущности, есть только два варианта – межгосударственный и межкоалиционный конфликт.

Артем Буторин, начальник информационно-аналитического управления Генерального штаба Вооруженных Сил Беларуси:
Классификация военных конфликтов, по нашему мнению, в которых мы при случае втягивания будем вынуждены участвовать и применять военную силу.

Артем Буторин – как раз таки тот человек, который работал и над предыдущей редакцией доктрины, говорит, сложность документа в его фундаментальности и долгосрочности. То есть нужно на годы вперед просчитать и прописать, как в случае того или иного развития ситуации должны действовать наши Вооруженные силы. А формы угроз-то постоянно меняются.

Артем Буторин:
У обывателя есть определенный стереотип, что применение военной силы – это стрельба друг по другу, это сбросы бомб, это пуски ракет и так далее. Это немножко зауженное понимание. Применение военной силы – гораздо более широкое понятие. И включает в себя в том числе проведение учений, демонстрацию флага, проведение маневров, усиление разведывательной деятельности и так далее. В мирное время эта деятельность тоже может осуществляться. То, о чем говорил министр обороны, это может быть в рамках провокационных действий, которые на границе проходят, пересечение Государственной границы военными средствами иностранных государств – это, по сути дела, провокация. Может она выражаться в качестве вооруженной акции, когда будет применяться оружие.

Скажем так, обстреляли наш пограничный наряд, никого не убили, но по нам применили оружие. Инцидент подразумевает под собой двустороннее применение оружия. То есть начали стрелять по нашему наряду, наши пограничники начали стрелять в ответ. Нет здесь никаких целей захватить власть, нарушить территориальную целостность государства. Но применяется оружие. И именно о таких действиях одет речь в Военной доктрине, что мы видим это, мы закрепляем свое отношение, что мы должны как-то реагировать на это.

Корректировать Военную доктрину нужно было бы хотя бы потому, что на нашей территории появилось ядерное оружие, и не только оно. Некоторые типы вооружений, как те же «Искандеры». Все это требует детальной регламентации, чтобы в случае «если», оно выполнило свою функцию. Президент так и сказал: мы защищены сегодня как никогда прежде, но реализация этой защиты зависит от того, как каждый будет выполнять прописанное.

Лукашенко о Военной доктрине: мы никогда не были защищены так, как сейчас. Читайте здесь. 

Ожидаемо к теме ядерного оружия приковано больше всего внимания. Но вместе с тем она одна из самых закрытых. В отдельных союзнических изданиях часто любят обсуждать, вернула или нет Беларусь ядерное оружие, в полной ли мере, за кем же последнее слово.

– А какая договоренность? Если вам кажется, что агрессия, вам надо будет созвониться с Путиным?
– Вот часто слышу: «А, вот это российское оружие. Без России он не применит». Слушайте, если начнется война, я чего, буду смотреть по сторонам? Да нет. Тут мы уже договорились.

Удовлетворяем любопытство. Спросили у разработчика, есть ли в доктрине что-то об этом.

Артем Буторин:
Мы в Военной доктрине доводим до международного сообщества наше отношение, что появление на нашей территории ядерного оружия является вынужденной мерой. И это мера стратегического сдерживания. То есть оно направлено на предотвращение конфликтов, а не на применение его для достижения каких-то наших «агрессивных» целей, которые нам как-то даже, может, пытаются наши оппоненты приписывать. Что касается порядка применения ядерного оружия, то это не предмет Военной доктрины. Военная доктрина закрепляет общее отношение к этому. А порядок применения – это предмет нижестоящих уставных документов, документов военного планирования. Но они носят, как правило, грифованный характер. И ни в одном государстве вы не найдете в открытом доступе таких документов. То, что касается наших союзнических отношений, то, как и министр обороны сказал, целая отдельная глава появится в нашей Военной доктрине, где будут собраны воедино все те положения, которые на сегодняшний день закреплены в международных договорах, которые мы ратифицировали с нашими союзниками. И в том числе в рамках международных организаций. Оно лежало на поверхности. В разных документах были прописаны разные вещи. В Военной доктрине мы их аккумулируем и целостно, комплексно наше отношение к тому, как мы рассматриваем наше союзничество с нашими стратегическими партнерами.

Алена Сырова:
То есть речь не идет только о Российской Федерации? Мы не будем прописывать, что мы сотрудничаем с Российской Федерацией? В альянсах отдельно. Как-то так их разделять будут?

Артем Буторин:
Нет, разделять мы не будем. Там будут закреплены общие принципы и наши взгляды на то, как мы будем вести себя как союзники. В Военной доктрине сохранится то положение, которое предусматривает, что нападение на любое союзное нам государство будет считаться нападением на Республику Беларусь. Плюс в этой главе будут закреплены основы нашего отношения к миротворческой деятельности под эгидой международных организаций по безопасности, таких как ООН и ОДКБ. Мы в настоящее время участвуем в этой деятельности. И для того чтобы юридически закрепить эти вещи, более правильно это будет прописать в Военной доктрине.

К слову о союзниках и не только. У всех есть схожие по смыслу документы, читая внимательно которые, можно многое почерпнуть. В 2022 году США представили свою с говорящим названием «Полевое руководство 3.0». Она пришла на смену доктрине «Воздушно-наземный бой», принятой еще в начале 80-х. США определили в противники Иран, Китай и Россию. А смысл названия эксперты трактуют как подготовку к затяжным боевым действиям на протяженной линии фронта. Например, из Военной доктрины Китая становится ясно: рассматривают два основных типа угроз – традиционные (среди которых «тайваньский вопрос») и нетрадиционные (безопасность киберпространства, борьба за рынки сбыта и так далее).

Андрей Чернобай о ЧВК: «На 95 % разработчики предвидели, что будет сейчас в Украине».

Если Концепцию национальной безопасности в течение года обсуждали самым широким составом, в прямых эфирах и на диалоговых площадка, то с доктриной работа велась куда тише. В конечном счете оба документа будет рассматривать Всебелорусское народное собрание – принимать или нет. До этого момента в документ еще будут вносить корректировки, в том числе озвученные главнокомандующим.

Артем Буторин:
Я понимаю суть вопроса. Это народный контроль над военной силой. Есть определенные механизмы. У нас есть представительный орган народовластия – это парламент. Есть определенные механизмы. Однозначно, с парламентариями уже проговорен вопрос, что они будут организовывать информирование населения в своих депутациях по вопросу работы над Военной доктриной. Что касается обнародования ее содержания, наверное, оно будет обнародовано после того, как будет принято Всебелорусским народным собранием. Сейчас мы можем говорить только о тех направлениях, положениях военной политики, которые мы закрепим в этом документе. Он еще не принят, он может изменяться, дополняться.

Алена Сырова:
Глава государства тоже внес какие-то правки.

Артем Буторин:
И глава государства в том числе дал поручения доработать этот документ с учетом замечаний и предложений, которые были высказаны членами Совета безопасности.

Если рассматривать термин «военная доктрина» как официально закрепленную систему положений, предусматривающих характер, тип и способ применения Вооруженных сил, вектор развития военной мысли государства, то последнюю очень точно сформулировал Александр Лукашенко. Применимо для разных сфер.

«Лучше спать в цеху теплом, чем в окопах» – Лукашенко показали электросамосвалы.

Во главе угла – сохранение мира, а значит, и жизни независимой, суверенной страны. Исходя из этой главной задачи, формируются другие, принимаются решения и на высшем уровне, делается все, и даже больше, чтобы не допустить возможности практически реализовать прописанное в военных инструкциях на случай «если». Вот и вся генеральная линия, по которой белорусам нужно аккуратно идти за тем, кто знает путь и чувствует момент.