Новости Беларуси. Февральская революция технически началась с хлебного бунта женщин в Петрограде. А дальше снова никаких сантиментов, а ВЧК, красный террор и репрессии, сообщили в программе Новости «24 часа» на СТВ.
Кто приходит к власти на хрупких женских плечах и как это организовано?
Андрей Лазуткин, политолог:
Если мы вспомним конец 80-х годов, когда проводились первые шествия в Куропаты, организованные Зеноном Позняком, они активно применяли такой визуальный ряд крестного хода. Впереди колонны шел человек с большим таким крестом, они его заносили через весь город в Куропаты. Это имело большой визуальный эффект и, в принципе, на тот момент это были передовые технологии пропаганды.
Сейчас то, что мы видим, женщины в белом, – это, если кто не знает, элемент католического крестного хода.
Что касается, скажем так, не формы, а содержания протестов, то в них, опять же, применяются такие психологические технологии, которые (я не хочу никого обидеть) достаточно распространены в деструктивных разного рода сектах. То есть это такое эмоциональное воздействие.
Я общался с людьми, которые ходили на акции. Самый популярный ответ: я хожу заряжаться эмоциями раз в неделю. Скажем так, секты работают по такому же принципу. Как раз – не хочу, опять же, никого обидеть – но женщины основной контингент такого рода сект. Посмотрите, как проходит повестка. Они друг друга хвалят, рассказывают, что мы самые лучшие, самые хорошие. Черно-белое абсолютно мышление.
Один из примеров.
Сейчас, думаю, людям уже не столько про политику (хотя, конечно, это неотъемлемая часть), сколько чувство свободы и какой-то радости, раскрепощения. У нас никогда такого не было, а сейчас мы это имеем.
Григорий Азаренок:
Но стихийные ли это выступления? Любой мужчина знает: для того, чтобы хотя бы одну девушку отвести в кино или кафе, нужно предусмотреть кучу организационных моментов. А тут прямо целые марши. В случайность верят только наивные.
Андрей Лазуткин:
В рабочие дни (то есть не в выходные) там действует мобильная группа порядка 1000-1500 человек. Вот они активно стояли на проходных, потом мы их видели на выезде из города в этих цепях женских. Потом они уже стали, оказывается, родителями студентов. То есть по сути дела это группа, организованная через сотников. Там была централизованная раздача денег небольших, потом их централизованно кормили в кафе на выездах из города.
Опять же, надо понимать, что эта студенческая база для них, по идее, должна была быть основной на тот момент. Но первая неделя уже прошла, и мы видим, что им по вузам не удалось организовать вообще никакого массового движения. После этого они, когда уже посмотрели социальную базу, пощупали ее, перешли к тактике провокаций на отдельно взятых факультетах или отдельных вузах. И мы видим, что пока фокус смещается на филфак БГУ, женский факультет, и на иняз, где также традиционно учатся девушки.
То есть в обоих случаях они фиксировали достаточно сложную провокацию, там было несколько этапов. И задача – сделать такой инфоповод, который бы дословно читался: ОМОН задержал девушек, которые рисовали цветы на асфальте, например. Казалось бы, абсолютный абсурд, который не может быть в правовом государстве. Начинаем разбираться: ОМОНа не было, никого не задерживали, рисовать не рисовали, песни не пели. А потом еще туда приходят родители, которые родителями не являются.
