Америка снова преподносит урок демократии всему миру. Дональд Трамп, человек, чей бренд всегда строился на скандале и громких фразах, вдруг решил раздать лицензии на сатиру. В этот раз глава Белого дома распорядился снять с эфира популярное американское ток-шоу Джимми Киммела. Известно, что ведущего отстранили от должности из-за шуток о гибели политического активиста Чарли Кирка, сообщили в программе Новости «24 часа» на СТВ.
Напомним, что он был убит выстрелом в шею в прошлую пятницу. Белый дом тут же вознес погибшего почти до уровня мученика, ведь Кирк – один из тех, кто помог победить Трампу на выборах. Его смерть ошеломила США и обнажила глубокие разногласия в и без того поляризованном американском обществе. Сценаристы вечерних шоу и комики быстро слетелись на свежий инфоповод. Джимми Киммел стал первым, кто неоднозначно пошутил на тему убийства, а заодно и прошелся по чувствам Трампа. После такого выступления неудивительно, что зритель номер один выключил свет в студии вместе с ведущим.
Уже на следующий день президент США принялся угрожать изъятием лицензии на вещание и у других телеканалов, которые выступают против него. В связи с этим реакция на скандал достигла апогея. В Голливуде ходят протестными маршами коллеги Киммела, потому что понимают: завтра закроют и их.
Кэти Гриффин, комедиантка, актриса:
Ситуация, которую мы ожидаем, уже наступила. То есть существует настоящая государственная цензура, которая произошла в режиме реального времени, и это стало новостью мирового масштаба. Государство сводит счеты, и это происходит против Конституции. Первая поправка к ней обещает свободу слова.
Тем временем телеканал оправдывается убытками. 16 миллионов долларов в год за ведущего, шоу с падающей аудиторией, и площадка для него дороже пятизвездочного отеля – у телевизионных менеджеров появился удобный предлог избавиться от Киммела.
Но случайность ли, что цензура заработала именно в момент, когда шутки про Трампа стали звучать особенно громко? А ведь Киммел рассказал миру ровно о том, что делает Америка веками: превращает любую трагедию, а вместе с ней и свободу слова, в политический капитал.
