Проект «Азаренок. Напрямую». О важном в прямом эфире. Вместе с экспертами обсудим новости с фронта и рабочие поездки Александра Лукашенко. В гостях политический обозреватель Евгений Пустовой и музыкант Петр Лундстрем.
Проект «Азаренок. Напрямую». О важном в прямом эфире. Вместе с экспертами обсудим новости с фронта и рабочие поездки Александра Лукашенко. В гостях политический обозреватель Евгений Пустовой и музыкант Петр Лундстрем.
Петр Лундстрем, музыкант:
Вы можете быть против Путина, за Путина, даже, возможно, против Лукашенко или за. Но быть против своей армии ни один человек не может. Потому что армия – это не политический институт. Армия – это и есть плоть и кровь народа. И в армии абсолютно разные люди, это совершенно очевидно. Я уже молчу про то, что сейчас это были мобилизованные. Кто-то счел возможным уехать, как шутят у нас, штурмовать границу с Грузией, а множество замечательных людей, в том числе музыканты, пошли отдавать долг своей Родине, получать повестку. Но это я сейчас говорю про частичную мобилизацию в Российской Федерации. А уже упомянутая мной всеобщая мобилизация в ДНР и ЛНР – вы прекрасно знаете, как героически себя проявили музыканты филармонии. Музыканты и той, и другой филармонии штурмовали Мариуполь. Сейчас Первый канал будет к освобождению Мариуполя снимать фильм. Я надеюсь, это будет освящено, как они брали мариупольскую филармонию, которую в итоге удалось не разрушить.
Там есть известные истории про то, как луганские музыканты заняли какую-то 9-этажку и без связи держали ее в течение трех дней. И только потом, отойдя, им сказали: а что вы там делали? Мы же сразу сказали… А они отбивались и буквально не потеряли ни одного бойца. Я все это к чему говорю? В армии совершенно разные люди – это во-первых. А во-вторых, мне кажется, что прикосновение к высокому, подлинному искусству почти никого не может оставить равнодушным. И доказательство тому – мои концерты. За последний год я дал больше 90 концертов на передовой. И первый мой концерт я немножечко переживал. И то, переживал просто потому, что мы были на одной сцене с рокерами. На тот момент для меня это было впервые. С Алексеем Джанго, Юлей Чичериной. У них была подзвучка, у меня ее не было. И мне было, конечно, интересно и немножечко тревожно: как люди воспримут, как солдаты воспримут музыку Баха. Но реакция их совершенно бесценна. Я это могу говорить, смотря прямо в глаза.
Петр Лундстрем:
Я вообще всегда после концерта стою при выходе из зала и жму руки всем солдатам. И смотрю в их глаза. Для меня очень важно увидеть. Вы же знаете: когда смотришь в глаза, очень многое становится понятно. А уж тем более на войне, где грань между правдой и ложью, так же, как между жизнью и смертью, настолько истончилась, что маски совершенно сорваны оказываются. И сразу видно, кто есть кто. Кто приехал ради себя, ради какого-то пиара, а кто приехал, потому что по-другому не может. Короче говоря, классическая музыка. Вообще как переводится «классика»? Переводится как «лучшее». Поэтому классическая музыка, классическая литература – это достояние народа. И всего нашего народа, не нужно делать вид, что у нас есть какие-то разные люди.
Читайте также:
«Военный переворот в Украине». Белорусский депутат объяснил, почему только это спасет государство
Рогову удалось перехватить разговор иностранных наемников ВСУ. Вот что там было