День отца – новый для нас праздник. В программе «Прикосновение к свету» на СТВ постарались найти мужской взгляд на вопросы семьи от отца Андрей Евдокимова, папы восьмерых детей.
Олег Лепешенков, заместитель председателя Синодального информационного отдела Белорусской православной церкви:
Вас можно поздравлять с этим праздником дважды, ведь приход – это тоже большая семья.
Протоиерей Андрей Евдокимов, настоятель храма святого Архангела Михаила в Жодино:
Я бы даже не разделял приход и саму семью священника. Так, по крайней мере, не должно быть. Семья священника должна органично вливаться в общую приходскую жизнь, быть неотъемлемой частью, потому что вся жизнь – это практика следования за Христом. Все мы совершаем очень непростой земной путь. Таков промысел Божий, чтобы человек, преодолевая различные житейские внешние трудности, в первую очередь обращал свой внутренний взор на свою собственную духовную жизнь. Приходская большая семья, сама семья священника – это великолепная возможность увидеть, кто ты есть на самом деле.
Олег Лепешенков:
А как это увидеть?
Протоиерей Андрей Евдокимов:
В первую очередь, обращаясь к Богу и к Евангелию, потому что сам по себе человек без помощи Божьей, как говорит Господь, ничего не может: без меня не можете творить ничего. Основная проблема современного человека, и я не думаю, что церковные семьи, священнические семьи здесь являются исключением, – это невидение себя. Когда человек полагает, что причиной его проблем, страданий является кто-то другой. Христианский взгляд ровно обратный. И отсюда рождаются смирение, чувство сострадания другим людям. От нас зависит, конечно, во многом, сможем ли мы являть своим детям, окружающим людям настоящей пример семьи.
Олег Лепешенков:
В Евангелие сказано, что Бог есть любовь. А как это нам понять в том непростом мире, в котором мы живем?
Протоиерей Андрей Евдокимов:
Мы живем в обществе потребления. И поэтому очень многие понятия нуждаются в том, чтобы их немного отмыли, вернув им изначальное звучание. Нужно все сбросить до Евангельских настроек. Образ семейных взаимоотношений ложится в основу понимания того, что такое церковь. Муж подобен Христу, жена подобна церкви, апостол Павел говорит, что жена должна бояться своего мужа. Многие недоумевают по этому поводу, почему бояться? Не уважать, любить, а именно бояться. Понятно, что речь идет о толкованиях определенных. Лучше всего эту ситуацию толкует замечательный человек, глубокий богослов, митрополит Антоний Сурожский. Владыка Антоний говорит: если действительно муж любит свою жену так, как Христос любит свою церковь, тогда она будет бояться. Она будет бояться потерять такого мужа.
Олег Лепешенков:
А нужно ли спорить о том или выяснять, кто является главой семьи?
Протоиерей Андрей Евдокимов:
Если действительно ты любишь свою супругу, то даже таких вопросов не возникает, кто глава семьи. Любая женщина, нормальная женщина, так устроена Творцом, это на уровне подсознания. Тут надо говорить с психологами, физиологами, они это подтвердят. Она желает встретить такого мужчину, который бы, во-первых, взял на себя ответственность за ее жизнь, а женщина с доверием свою судьбу предает в руки такого мужчины, выходит замуж. И она живет с ним как за каменной стеной.
Христианство, а мы говорим именно о христианском понимании брака, – это в первую очередь жертва, когда я учусь отдавать. Это чрезвычайно сложно. Человек учится этому целую жизнь. Есть Дмитрий Смирнов, он говорит: любовь можно измерять. Есть даже единица измерения, говорит, в миллилитрах крови. Сколько ты готов пролить миллилитров крови за своего любимого человека, настолько ты его и любишь. Когда мне говорят «я люблю этого человека». Есть такая притча: как-то мудрец обличал своего ученика за слово «любовь». Ел рыбу однажды, голодный ученик смотрит на него: учитель, я тоже люблю рыбу. Тот говорит: лицемер, ты любишь рыбу? Нет. Если бы ты ее любил, ты бы построил аквариум, ты бы кормил рыбку, а так ты любишь вкус рыбы на твоих устах.
Это одна из причин, по которым сейчас разваливается огромнейшее количество современных браков. Люди оказываются неспособными любить, потому что они изначально не понимают, что это такое. Я могу, конечно, ссылаться, как и многие люди ссылаются на свой собственный опыт. Мне опыт других людей менее известен, менее понятен в силу понятных причин. С рождением нового и нового ребеночка наша личная свобода, личное жизненное пространство с супругой таяло, таяло и в какой-то момент превратилось в какую-то математическую точку небольшую. Готов ли ты к этому? В этой математической точке ты обретаешь действительно какую-то бескрайнюю свободу либо для тебя это тюрьма. Это ключевой вопрос. Большинство людей боятся этого, боятся многодетности.
Олег Лепешенков:
Как говорят: свобода от или свобода для.
Протоиерей Андрей Евдокимов:
Совершенно верно. Но дело вот в чем. Парадокс ситуации в том, что ты все равно остаешься несвободен, даже если ты нацелен на релакс, «ол инклюзив», никаких детей, чайлдфри. Ну хорошо, ты все равно будешь несвободен и несчастен, причем этого не понимая. Поэтому между двух несвобод ты все равно выбираешь то, что для тебя является главным, ключевым и ценным. Казалось бы, человек отрекается от своего «Я», пытается выйти за пределы гравитации своего эгоизма. Но в то же время ты обретаешь нечто такое, о чем уже говорить даже сложно. Сложно выразить этот опыт на языке человеческих слов и понятий.
Олег Лепешенков:
Вы приходите и в школы. Там вас слышат учащиеся, преподаватели?
Протоиерей Андрей Евдокимов:
Мы надеемся на то, что нас услышат. Причем нас могут услышать лет через 20-30. То есть когда человек, нынешний школьник, став уже взрослым, пройдет определенный путь, тогда он может вспомнить слова священника, которые тогда, в его 15-14 лет, не были такими актуальными и важными. Но потом в какой-то момент они могут оказаться ключевыми в принятии тех или иных решений. Поэтому есть общий принцип: делай, что должен, и на все воля Божья.
Конечно, мы обращаем самое пристальное внимание на проповедь молодежи. Но на что следует обратить еще большее внимание? Проповедь – это не просто передача информации в гигабайтах. Вот я пришел, им рассказал о Христе, о том, как надо жить, все посмотрели, сказали: да, хорошо, будем так жить. Так не работает, так не будет. Ты сам должен этим жить. Прежде чем учить, говорит Григорий Богослов, нужно самому научиться. Опять же, возвращаемся к величайшему принципу, который выражает Серафим Саровский: стяжи дух Мирен, тысячи людей вокруг тебя спасутся. То есть ты сам должен гореть любовью ко Христу, и тогда твоя проповедь, как говорил апостол Павел (он говорил о проповеди апостольской), не в явлении человеческой премудрости, а в явлении силы и духа.
Конечно, мы так жить не можем и так проповедовать не можем. Многие, по крайней мере. Конечно, есть и благодатнейшее исключение. Но, по крайней мере, мы это осознаем, стремимся к этому. И если наша молодежь почувствует, что нет особой огромной разницы между нашей собственной внутренней духовной жизнью и словами, которые мы декларируем, если мы так же красиво живем во Христе, как и красиво о нем говорим, расстояние здесь минимально. Вот тогда, может быть, следует ожидать какого-то плода, результата, который не будет таким быстрым. Надо набраться терпения.
Олег Лепешенков:
Федор Михайлович Достоевский говорил о том, что ад – это неспособность любить. А что тогда для нас рай?
Протоиерей Андрей Евдокимов:
Во-первых, здесь мы говорим о перворае – это Богообщение. Рай – это и есть Христос, когда человек именно во Христе видит источник вообще своего бытия и не представляет себе ничего другого. И потом, если эта иерархия ценностей выстраивается, то есть Христос на первом месте, тогда мы и органично можем выстраивать отношения с ближними, в первую очередь со своей семьей и со всеми окружающим людьми.
Олег Лепешенков:
Остается учиться и учиться любви каждый день нашей жизни.
Протоиерей Андрей Евдокимов:
Друг друга тяготы носите, как говорит апостол Павел, так и исполните закон Христов. Нести тяжесть жизни другого человека – я хочу тебе помочь, я хочу на себя взять львиную долю тяжести, груза. Это особенно касается мужчины, конечно. Насколько это получается, судить нашей второй половине, нашим детям и, конечно, Богу. По крайней мере, мы должны к этому стремиться.
