Евгений Пустовой и его анализ политической палитры недели в рубрике «Политика без галстуков и купюр» в программе Новости «24 часа» на СТВ.
Евгений Пустовой, политический обозреватель:
Эксклюзив СТВ. Как майданутая демократия уничтожала инакомыслие большой Украины. О переменах 2014 года в интервью с пленником из Мариуполя.
Евгений Пустовой:
Пытались создать какие-то самопровозглашенные республики. Почему?
Был запрет русского языка, то есть нельзя было разговаривать. Те же военные. Если ты разговариваешь, то можешь попасть в тюрьму на несколько суток.
– За русский язык?
– Да. Даже сами военные разговаривают на русском, но именно к нам они всегда относились с презрением.
Евгений Пустовой:
Это 2014 год, после Майдана?
Да. Был введен комендантский час. После 10 часов нужна была или справка какая-то, не больше двух человек можно было собираться. Если им что-то не нравилось или родственники были из самого Донецка, тоже могли забрать на допрос. Местная милиция на тот момент даже боялась выходить на улицу. Они забаррикадировались в своем участке и на улицу не выходили. Они говорили: это не под нашей властью. И все. Они тоже не хотели попадать под раздачу. 2014 год, 9 Мая, когда был парад ветеранов, поступил приказ, что нужно разогнать этих ветеранов силой.
– Фронтовиков?
– Да. В этот день колонна танков, бронетехники зашла в город и разгоняла этих ветеранов. На основании этого расстреляли Центральное УВД Мариуполя из всех орудий. Люди милицию особо не любили, но именно в тот день люди сплотились и живым щитом становились перед военными, вытаскивали людей из-под пуль, из горящего здания.
Евгений Пустовой:
Как так получилось, что, образно говоря, выходцы из Галичины подмяли под себя большую цветущую страну?
Насколько я полагаю, им просто не нравилась власть под Януковичем. Хотя в принципе, насколько я помню, правления Януковича оставалось около полугода. Можно было потерпеть и сделать чистые выборы.
Евгений Пустовой:
А после демократического переворота как стало жить? Лучше?
Нет. Пусть и до этого жилось не очень хорошо, но на жизнь хватало. Все было мирно и спокойно. А потом наши люди из Донецкой, Луганской областей всколыхнулись. Мы проводили референдум в Мариуполе. Все было мирно и спокойно. Порошенко, на тот момент уже новоизбранный президент, говорит, что мы придем к вам с миром. Говорит, вы не переживайте. И буквально через день-два уже над городом летали истребители, которые заходили на боевой курс, пугали мирное население. Тут же приехали военные, и начались «зачистки» недовольных. По большей части это были именно нацбаты. Тогда прошла по Украине всеобщая амнистия. Даже некоторым людям, которые сидели, говорят: или вы сидите, или можете взять оружие и идти защищать Украину, интересы нацбатальонов. Тогда в городе было порядка 15 разных батальонов. Было и мародерство, и грабежи. Они грабили наши квартиры, магазины и отправляли это все к себе домой. Некоторые разговаривали чисто на английском языке. Видно, эти шевроны Black Ops американские. Они обучали, стояли на некоторых блокпостах Мариуполя, потому что на тот момент город уже окружили. Военные были как в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Жены и семьи остались там. Но они всех нас считали врагами народа, поэтому некоторых девушек с улицы похищали, потом их насиловали. Как бы это грустно ни звучало, но чтобы скрыть всякие следы преступлений, они просто задували монтажными пенами, заклеивали скотчем полиэтиленовые пакеты и выбрасывали в посадки. Если люди находили, пытались как-то их реанимировать, но многие скоропостижно умирали от полученных травм. Потому что некоторые даже пытали их.
Евгений Пустовой:
У девушек есть родители, парни, мужья. Что они делали?
Честно говоря, я не знаю, у некоторых траур был, но когда приходили в милицию, она разводила руками: мы ничего не можем сделать. Если человек найдется, вы нам сообщите, чтобы мы его сняли с розыска.
Евгений Пустовой:
Но вы тоже попали в руки освободителей из Галичины? Как это произошло, почему?
Хотелось что-то поменять.
Евгений Пустовой:
20 лет.
Да, тем более горячая кровь течет, которая не может успокоиться. Это был ноябрь 2014 года, слышу сзади визг тормозов. Оборачиваюсь: подъехала машина, из нее выскочили пять человек в балаклавах с автоматами. Сказали мне: мордой в асфальт. Надели ремешок на голову, наручники, положили в багажник собственной машины и увезли. Нас в комнате держали сразу три человека. Всех допрашивали параллельно: одного, второго, меня.
Евгений Пустовой:
При всех?
Да. Меня распяли: связали ноги веревкой, руки, растянули и в подвешенном состоянии били. Били бейсбольной битой, которую нашли у меня в гараже, металлопластиковой трубой, электрошокером. Но, как один сказал: он электрик, электрошокер на сухую – он ничего не почувствует. Для этого облили холодной водой, чтобы эффект был серьезнее.
Евгений Пустовой:
А как вы выдержали это все?
Не знаю. Единственное, что молился, как мама говорила. Наверное, за счет этого. Потом нас ставили к стенке, стреляли поверх головы, возле ног. Говорили: если кто-то не признается, то следующая будет по кому-то из вас. Но на каждый этот выход к стенке кто-то из нас соглашался подписывать чистосердечное признание так называемое, которое они надиктовывали. Одному парню при нас раздробили большой палец на правой руке кувалдой, сломали ему четыре или пять ребер. Кого-то резали прямо при нас.
Евгений Пустовой:
Что вас спасло?
Меня выкупили за 10 тысяч долларов из этого плена. Вывезли за город, сказали досчитать до 100, потом садиться и ехать домой. Сказали, что если мы тебя второй раз возьмем в плен, то тебя уже никто не отпустит. Поэтому тебе два-три дня, чтобы просто покинуть страну.
Евгений Пустовой:
И вы уехали в Беларусь с родителями?
Да. Мы быстро собрались, продали с отцом машину и скоропостижно уехали. Мама настояла на том, чтобы именно в Беларусь: страна небольшая, тихая, спокойная.
Евгений Пустовой:
Как Беларусь вас встретила?
Нормально, хорошо. В первое время нам помогал Красный Крест, государство выплатило денег, пусть немного, но на тот момент нам было без разницы. С отцом мы нашли работу быстро.
Евгений Пустовой:
А вы помните август 2020 года в Беларуси, в Минске. Что вам это напоминало?
Напоминало Украину. Лозунги, флаги. Даже цвета подбирались. Если у нас это были черно-красные, здесь были бело-красные флаги. Мне кажется, то же самое, что и в Украине было бы. Была бы постоянная война. Просто стравили бы людей, братьев, друзей. И все – было бы как в Украине.
Честно сказать, не знаю.
Евгений Пустовой:
Что или кто спасет ее?
Наверное, только признание того, что надо избавляться от нацизма.
