«Гнали, як немцы, нас палить». Эти белоруски 36 лет назад приняли участие в съёмках фильма «Иди и смотри», и вот что рассказывают
Новости Беларуси. Кадры фильма, который буквально разрывает душу. История белорусского подростка, который на глазах становится стариком. «Иди и смотри» – помните, Президент не раз в минувшее воскресенье, 21 марта, произносил в Хатыни, обращаясь ко всем, кто не помнит своей истории? «Иди и смотри» – знаменитая картина Элема Климова, которая просто не может никого оставить равнодушным, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
Возле кинотеатра дежурила скорая. Какой советский фильм настолько ужасал зрителей?
Эти съемки нелегко давались и режиссеру, и Алексею Кравченко, который в 14 лет, не будучи профессиональным актером, сыграл главную роль.
О том, что осталось за кадром, и как удалось добиться такой реалистичности в кадре – наш корреспондент Яна Шипко.
Яна Шипко, корреспондент:
Сегодня нам с вами тяжело вообразить весь тот ужас, который испытывал каждый из жителей этой сожженной деревни, зная, что вот-вот их должны жестоко казнить фашисты. На основе «Хатынской повести» Элем Климов задумал больше чем кино. Он отправился в обычную белорусскую деревню и актерами массовых сцен стали сами жители, пережившие оккупацию. На съемках они по-настоящему плакали, по-настоящему кричали от ужаса. Все потому, что не играли, а просто вспоминали все те ужасы, которые довелось пережить во время войны.
Татьяна Юркевич, жительница деревни Броды:
Муляж дома стоит, и жителей сгоняют в этот дом. Бегут жители. И главный герой, мальчишка Алексей, со знакомым из соседней деревни бегут в этот дом. И я слышу, как он говорит: «Я представлю тебя как своего родственника!»
Пойдем в мою хату. Скажешь, ты мной внук, зовут тебя Митрофан.
Татьяна Юркевич:
Нам разрешили туда зайти, в этот дом. Вламываются фашисты. Конечно, от такой картины просто мороз по коже. Жутко. И думаю: это вот фильм. Ты понимаешь, что ты присутствуешь на съемках фильма, но он настолько впечатляет, настолько жутко. И думаешь: а как же на самом деле? Что люди испытывали, да, когда… когда действительно шла война.
Из-за такого сильного эмоционального потрясения своих детей Татьяна Федоровна сниматься больше не пустила. Но в картине так или иначе поучаствовала вся семья. Отцу достался безмолвный, но леденящий душу эпизод.
«Это всё никто не разрешил бы теперь делать». Почему «Иди и смотри» было бы невозможно снять в наше время?
В ключевых сценах на болоте и в церкви участвовала мама Глафира Степановна. Кстати, в 1943-м она была ровесницей главного героя фильма. Когда нацисты истребляли деревни, потеряла почти всю родню, спаслась вместе с братом, убежав в лес.
Глафира Стариченок, жительница деревни Броды, актер массовых сцен х/ф «Иди и смотри»:
Много людей сгоняли и гнали, як немцы, нас палить. Была такая хата, стояла старая – купили, поставили. Нас сгоняли туда и запалили, но двери другие были, выскочили туда. Кричали, бегли. Як гнали нас палить – мы кричали, бегли…
Каб болей ня видзець такога, не давядзи бог.
Для жителей деревни Броды участие в съемках было испытанием. Режиссер заставлял заново переживать болезненные события. Но снимались почти все и необыкновенно сплотились. Ради одной цели – хотелось передать всю ту боль, чтобы такого больше не повторилось.
Яна Шипко:
Здесь проходит граница Витебской и Минской области. Тут уже начинается Березинский заповедник. Что интересно, этот мост через реку Березину, построенный заново вместо того, что взорвали на съемках, засветился сразу в трех картинах.
Видимо, всегда просто притягивали режиссеров эти фактурные места – болото, глухие партизанские леса – так что видеть это место мы можем в трех фильмах: «Люди на болоте», «Круглянский мост». А вот это – сваи, сохранившиеся от того моста, под которым прятались герои фильма «Иди и смотри».
Лидия Ивановна работала в магазине. Сниматься самой было некогда – столько покупателей в деревне никогда не было. Каково было массовке, ей тяжело представить. Съемочная группа добивалась такой достоверности, что происходящее в кадре заставляло ужасаться и переживать увиденные сцены как наяву даже сторонним наблюдателям.
Лидия Шабловская, жительница деревни Броды:
Страшно было, страшно. Людей очень много было – ой-ей-ей. Военных было много, и эти… Они переодевались, наверное. Может, все были в этой немецкой форме. Страшно. И коров вели, и свиней тянули, и все. Как настоящая война была. И как запалили… Ой, господи, а я не знала, что там было открыто с другого бока – людей загнали, запалили, но их выпустили. Боже мой, сердце было готово порваться!
Татьяна Юркевич:
Каждая сцена фильма настолько глубоко пронизана горем человека… Горем не только одного человека, не одной личности, а всего народа.
Яна Шипко:
Хатынь – это символ. Но она не одна. В Беларуси немцы уничтожили больше 400 деревень. 186 вот также сожгли дотла. Столько лет спустя даже просто смотреть этот фильм больно и страшно. Но, наверное, стоило именно так реалистично показать те трагические события, чтобы за сухой статистикой вывести на первый план и бесчеловечную жестокость, и невообразимые мучительные страдания каждой жертвы…
