Открытая, независимая и успешная: какой стала Беларусь спустя 26 лет после распада СССР?

Колос рухнул, на осколки распались экономики, надежды и даже ценности. Сборочный машиностроительный конвейер Союза – Беларусь – остановился. В первые годы после соглашений в самом дремучем лесу Европы инфляция, как короед, съела 40 % от белорусской социалистической экономики.

Михаил Ковалев, экономический аналитик:
Мы сумели сохранить крупные заводы, построенные в советское время. Мы сумели их модернизировать. В 95-м году среднегодовой рост благосостояния у нас был 7,4%. Это официальная статистика Международного валютного фонда.

Мы росли почти как в «золотые» годы СССР – ранний период брежневского правления, но уже не на советских углеводородах и без планового патронажа Кремля. Понятно: не советской промышленностью единой стала жить Беларусь.

Михаил Ковалев:
Нет шины в мире, будь то MICHELIN, Bridgestone и так далее, где не лежал бы металлокорд, сделанный на БМЗ в Жлобине. Я думаю, что впоследствии и другие наши заводы будут мировыми конкурентами того же Джона Дира американского.

Получив в наследие устаревшие МАЗы, БелАЗы и тракторы, мы создали самый крупный карьерный самосвал в мире и свой легковой автомобиль. А свои троллейбусы научили питаться электричеством, которое вскоре тоже будет сугубо белорусским. Как и электромобиль.

Свою пшеницу мы убираем тоже на своих комбайнах. Раньше белорусские крестьяне работали на большие города огромной империи – сейчас на себя и валютные запасы казны.

Сергей Михович, главный редактор «Сельская газета»:
Мы-то кормили и Москву, и Ленинград, и Мурманск, и картофель отправляли. Но при этом в то время и урожаи были не такие, как нынешние, и мы достаточно много импортировали в Беларусь. А сейчас сельское хозяйство, перерабатывающий комплекс – где-то в тройке лидеров. Так называемые драйверы экономического роста.

На новый этап развития мы въезжаем не только на традиционных машиностроительной и аграрной отраслях, но с новыми скоростями развития экономики знаний.

Алексей Дермант, политолог:
Взять сферу IT, которой вообще в советское время не было. Мы сделали ставку, и сейчас это одна из самых динамично развивающихся отраслей экономики.

Белорусы запахивают поля бизнес-контактов и наводят мосты сотрудничества даже через прицелы военной техники.

Александр Тиханский, военный аналитик:
Самый высокий уровень автоматизированности у нас в системах управления ПВО, ВВС. У нас самые современные оптоэлектронные системы. Прекрасный пример – «Полонез», система залпового огня. На самом деле, это не залповый огонь – каждая ракета имеет индивидуальное наведение.

Но все же мы – белорусы – за мелодию мира в Европе. И если раньше сверяли часы по бою Кремлевских курантов, то сейчас мировые медиа за новостями следят по минскому времени.

Евгений Прейгерман, эксперт по геополитике:
Имя Беларуси и фраза о том, что Минск считает так или иначе, Минск действует так или иначе, становится не просто фразой из газеты, а фактором международных отношений.

Если при Союзе белорусы могли только озвучить позицию Москвы, уроженцу Гомельщины Андрею Громыко достались лавры «Мистера Нет», то уже глава МИД современной России – международный ньюсмейкер Лавров (вернемся вновь к интервью нашей программе) отметил грамотную самостоятельную позицию официального Минска.

Сергей Лавров, министр иностранных дел Российской Федерации:
Мы сами с Евросоюзом имеем соглашение о партнерстве, которое, к сожалению, заморожено – не по нашей вине. И мы никогда не испытывали каких-либо сомнений по поводу того, что все наши соседи, все наши друзья хотят иметь хорошие отношения со всеми своими партнерами – и на Западе, и на Востоке, и на Севере, и на Юге.

Мы смогли создать самый тесный союз на постсоветском пространстве – ориентир для других интеграционных объединений. Нам, европейцам, открывают свои объятия самые закрытые и богатые страны Азии, и вместе с нами, как с предсказуемым, но самостоятельным и беспроблемным партнером, по безопасному пути для континента в ногу идут старые демократии.

Алексей Дермант:
Мы оттолкнулись, скажем так, от дна, выплыли и стали уверенно плыть уже самостоятельно в мире международной политики.

Где и когда нам бросать якорь – это уже самостоятельный выбор Беларуси.

Сергей Михович:
Беларусь получила суверенитет, Беларусь получила сильный толчок. И самое главное, что Беларусь, после того, как это произошло, не стала отрекаться от всего прошлого.

Михаил Ковалев:
И к 50-му, и к 100-му году этого тысячелетия мы останемся независимым, инновационным, сильным государством.

Евгений Пустовой, политический обозреватель:
Развал СССР или создание суверенной Беларуси – эти события трактуют по-разному. Как говорится, не вся история черная, но есть у нее и белые пятна. И чем дальше мы движемся самостоятельно, тем больше выходим из тени на международную арену. А у большинства белорусов рассеивается тень сомнений в верности выбора исторического пути.

Как говорил один из партийных деятелей: «Правильной дорогой движемся». Именно Беларусь выбрала тот путь, при котором советское наследие сохранили уже на платформе своей независимости.