Симонов во многих своих статьях и книгах вспоминал Могилев наряду с Москвой, Ленинградом, Одессой, Севастополем, Сталинградом: «Я не был солдатом, был всего только корреспондентом, однако у меня есть кусочек земли, который мне век не забыть, – поле под Могилевом».
14 часов сложного боя и психическая атака немцев. Битва на Буйничском поле
Алексей Симонов, сын Константина Симонова:
Многие же вещи на войне проверялись этим осилком. Проверить 1941-м годом, мерой простой и железной, проверить кого-нибудь вдруг. Эти вещи в нем были. 41-й год был очень важным для него, и неслучайно все его конфликты, которые у него были с властью, политуправлением армии, с некоторыми генералами и т.д. – они все базировались ровно на отношении к 41-му году.
Могилев был частью этого 41-го года, а поле под Могилевом было основополагающим осилком этой памяти. Это очень важное место, и неслучайно целый сюжет есть, как мы его хоронили там, как развеивали прах. Потому что никто не знал об этом его решении. Более того, три дня утверждали некролог. Потому что не знали, в каком порядке расположить имеющиеся подписи. Будет ли первая подпись Брежнева, а поскольку он был в отпуске, то кто-то другой подпишет. Три дня они выясняли, в конце выяснили, сделали, никого не спросив, написали – о похоронах на Новодевичьем кладбище будет сообщено особо.
Сообщение о похоронах на Новодевичьем кладбище не появилось. Потому что 28 августа 1979 года он умер. 1 сентября появился некролог, 3 сентября его сожгли и устроили поминки в Центральном доме литераторов.
А 5-го утром мы выехали на двух машинах, с сестрами и вдовой Ларисой Алексеевной, два шофера.
Шоферы даже не знали, что у нас в багажнике лежит урна с его прахом.
Когда мы вытащили урну с прахом и стали рассыпать прах, у военкома Могилева Тихонова у него волосы стали дыбом, он поседел за эти минуты. Он был настолько в ошеломлении, что сел в свою машину и поехал сообщать в обком партии. Позвонил в обком и вернулся, мы даже не заметили, как он уезжал.
К тому времени, как мы вернулись в гостиницу, человек восемь из обкома и горкома были уже там и ждали нас. В полном недоумении с одной стороны, потому что они ничего этого не ждали и не ожидали, а с другой стороны – они понимали, что, в общем, покойный оказал честь городу.
Непростое ощущение это, близкое к обмороку.
Читайте также:
«Проник в литературу через щёлку». Сын Симонова рассказал, как роман «Живые и мёртвые» прошёл цензуру
Полное поле покорёженных танков. Знаменитые кадры после Буйничского сражения фотографа Трошкина
«Это поле – Родина Победы». События, изменившие судьбу Константина Симонова
Анастасия Дехтяр, корреспондент:
«Жди меня, и я вернусь, Всем смертям назло…» Это стихотворение написано Симоновым как раз после той самой первой фронтовой командировки. Лирика с сакральным смыслом. И он вернулся, чтобы навеки пополнить ряды того самого бессмертного полка, что тогда, в июле 41-го, окопался и стоял насмерть, приближая отвагой атак и заслоняя пробитой грудью Родину. Во имя Победы.
