Стали знать как «мужик в красной рубашке, который лезет везде и всюду». Тот самый военком Гомельской области о ситуации в Беларуси

Новости Беларуси. Александр Добриян на неделе пообщался с самым известным в стране военным комиссаром, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.

Евгений Поболовец, СТВ:
Андрей Кривоносов – начальник Гомельского гарнизона – тот самый энергичный мужчина в красной рубашке, который активно выступал на митингах за Лукашенко. Тот, кому в Жлобине толпа кричала «Уходи!» Помните? Он, к слову, не ушёл тогда. Почему пришлось выйти на передовую и как народная известность отражается на его жизни? Эксклюзив СТВ.

Немножко было не по себе. Думаю: неужели я один? А потом все нормализовалось

Александр Добриян, корреспондент:
Андрей Владимирович, расскажите, как это – однажды проснуться и понять, что теперь вы известный человек?

Андрей Кривоносов, начальник Гомельского гарнизона – военный комиссар Гомельской области:
Я вам хочу сказать, что это не происходит однажды. Я в своих кругах военных комиссариатов, Министерства обороны довольно-таки известный, тут без ложной скромности скажу, потому что мы выполняем нашу общую задачу. И нас не так много областных военных комиссаров, всего-то нас семь человек. Поэтому каждый из нас известен.

Но, когда начался социально-политический кризис у нас в стране, естественно как-то все получилось. Я не смог отсидеться, это не по мне. Поэтому вынужден был встать на передовую, так сказать, возглавить свой коллектив. Ну и после этого стали знать как «мужик в красной рубашке» и «военком, который лезет везде и всюду».

Александр Добриян:
Но, тем не менее, сейчас народную известность, любовь в кавычках или не в кавычках ощущаете? Подходят фотографироваться? Или звонят, пишут? Как вообще люди реагируют на вашу вот эту жесткую позицию?

Андрей Кривоносов:
Поначалу, конечно, первые откликнулись так называемые люди из протестного потенциала, которые даже из-за границы – из Америки, Израиля, Польши – со своими угрозами звонят, говорят неприятные вещи. Немножко было не по себе. Думаю: неужели я один? А потом все нормализовалось.

А ведь надо народное обращение в ООН, в ЕС, в другие международные организации

Приходила ко мне женщина. Мы с ней два с половиной часа проговорили. Она рассказала про свою жизнь, рассказала про отношение к нашей стране. Она тоже жена офицера, поколесила по Советскому Союзу. Вот, остановилась в нашей Беларуси, в Гомеле живет. Она очень хорошую вещь сказала. И надо людей, которые подпитывают тебя, поддерживают, слушать.

Она предложила: а ведь надо народное обращение в ООН, в ЕС, в другие международные организации. Чтобы не только наши вот эти свядомые, протестные писали, Тихановская представляла часть нашего общества. Но и сам народ обратился к тому же ООН и сказал: не лезьте вы, пожалуйста, остановите этих западников, не надо лезть к нам, наши вопросы решать. Мы сами порешаем. Если бы извне не было поддержки, такой, которая сегодня идет, я думаю, что и таких бы масштабов протестов не было.

Запросят помощи на Западе, а мы знаем, что эти парни просто так ничего не делают

Конечно, наверное, назрело время перемен. Но, я хочу сказать, у нас Президент коммуникабельный, быстро очень анализирует все и готов на эти перемены. Он их проведет, однозначно сделает. А они как хотят? Все метлой смели и потом такое ровное место. И на нем попытайся построить. Навряд ли получится. Запросят помощи на Западе, а мы знаем, что эти парни просто так ничего не делают. Кроме разрухи ничего нет.

Вчера с призывниками на сборном пункте общался, спрашиваю их: что же вы хотите, как это все делать? Они не могут сформулировать: надо сместить Президента, отпустить всех политзаключенных – каких, я не знаю – силовиков всех наказать, поубивать и прочее. Я считаю, это неконструктивный вопрос.

Вот эти радикальные меры по расшатыванию и уничтожению власти не нужны ни самой власти, ни тем же самым протестующим

Александр Добриян:
Сейчас уже прошло время, почти месяц, даже больше немножко. Уже улеглись как-то страсти, можно посмотреть более трезво на то, что было у нас в августе. Как вы видите ситуацию? Что произошло в Беларуси?

Андрей Кривоносов:
В Беларуси пытаются сделать цветную революцию. Причем ее пытается сделать не местное население, а, мне кажется, из-за границы. А наши просто: ну, я молодой человек горячий, пойду, я считаю, что я прав и все, никакие доводы мне не идут. Мне кажется, что мы сейчас на правильном пути. Мы, я имею в виду, действующая власть. Потому что мы не нагнетаем эту обстановку.

Пойти, разрисовать пешеходный переход красными полосами, якобы это флаг? Ну, не подумали. Теперь мы ходим, топчем

Те, которые не хотят белорусские продукты покупать, – на здоровье, покупайте иностранные, у нас останется избыток наших белорусских продуктов, которые мы за валюту продадим другим странам, которым эти продукты подходят. Вот эти радикальные меры по расшатыванию и уничтожению власти не нужны ни самой власти, ни тем же самым протестующим. Потому что когда схлынет вот эта вся пена возбуждения, придет просто-напросто отрезвление. И что ты можешь для этого сделать? Пойти, разрисовать пешеходный переход красными полосами, якобы это флаг? Ну, не подумали. Теперь мы ходим, топчем.

У меня к этому флагу свое отношение. Тогда, когда референдум состоялся, я с удовольствием голосовал за то, чтобы его изменить, потому что я знаю многих жителей сельской местности, где под этим флагом приспешники фашизма уничтожали наше население. Одну треть нашего населения поуничтожали. Причем не мужиков сильных, а женщин, детей, стариков.

Я принимал присягу под этим флагом второй раз в жизни после того, как Советский Союз распался. И я не считаю, что я неправильное сделал. Просто-напросто Верховный совет принял решение, что у нас такой национальный флаг – вопросов нет. Появилась возможность законно, не с улицы сметая его, а на законных основаниях поменять символику нашу государственную – мы это поменяли цивилизованным способом.

Поэтому сегодня, мне кажется, флаг бело-красно-белый должен занимать свое место на стендах в музеях и прочее. Выходить с ним на улицу и позиционировать себя против действующей власти – мне кажется, это основная ошибка наших протестующих.