Сегодня мало кто расскажет о концлагере в Березе. Но воспоминания узников, сохранившиеся до нашего времени, могут показать всю тяжесть, боль и страдания, перенесенные здесь, которые проявили всю силу духа, веры, воли и непреклонного мужества за борьбу против фашизма. Об этом рассказали в документальном проекте «Тайны Беларуси».
Откуда брали информацию и как выглядел концлагерь изнутри? Воспоминания заключённых из Берёзы-Картузской
06 сентября 2021 10:30
Из воспоминаний Владимира Коровая, находившегося в концлагере дважды, в 1936 и 1938 годах:
«Новички в лагере были почти единственным источником, откуда заключенные могли почерпнуть хоть какие-нибудь известия с воли. При первой возможности новичков забрасывали вопросами о том, что происходит в Испании, что слышно из СССР, о забастовках внутри страны. Случайно подхваченный кусок газеты долго ходил по рукам, пока на нем что-нибудь можно было разобрать».
Из воспоминаний Иосифа Живлюка, 1936 год:
«В лагере запрещено было разговаривать, курить и даже ходить. Все делалось по команде «бегом». На работу – бегом, в казарму – бегом, в столовую – бегом, в туалет – бегом. Не разрешалось получать посылки, а кормили очень плохо. Чувство голода не покидало нас. На обед отводилось несколько минут, в течение которых жидкий суп проглатывался мгновенно. Если у повара оставалось несколько черпаков супа, то полицейский давал команду: «Голодные, выступить вперед!» Узники бросились к повару. Но счастливчиков оказывалось два-три человека, а остальных полицейский угощал резиновой дубинкой. После ужина каждый заключенный становился по стойке «смирно» против своей постели и так стоял до 23 часов, до команды «бегом марш, спать».
Из воспоминаний Григория Счастного, находившегося в концлагере в 1939 году:
«Лагерь размещался в бывшем военном городке царского артиллерийского полка. Он был огорожен высоким дощатым забором, а поверх забора была протянута колючая проволока. На каждом углу забора имелись сторожевые вышки, на которых круглосуточно дежурили полицейские, вооруженные пулеметами. С наружной стороны лагерь охранялся конным патрулем. Здание, в котором содержались заключенные, имело дополнительную ограду из колючей проволоки. Кроме того, лагерный двор с помощью проволочных заграждений был разбит на отдельные секции».
Из воспоминаний Ивана Колесникова, находившегося в концлагере в 1938 году:
«В 1938 году положение узников-коммунистов намного ухудшилось. В концлагерь прислали большую группу уголовников-рецидивистов. Полицейские сколотили из них специальную команду «инструкторов». Инструкторы-уголовники находились в привилегированном положении: их не гоняли на тяжелые физические работы, не избивали, лучше кормили. Обязанности их заключались в том, чтобы следить за выполнением лагерного режима, докладывать о всех его нарушениях лагерной администрации и оказывать помощь полиции во время конвоирования узников или муштры. Наиболее ретивые и жестокие уголовники получили на вооружение дубинки и орудовали ими не хуже полицейских. Говорили, что «кровавая дорожка» была придумана уголовниками и построена под их руководством».
Из воспоминаний Владимира Коровая, находившегося в концлагере дважды, в 1936 и 1938 годах:
«Гоняли нас на работу и в усадьбу ксендза. Мы корчевали в его саду старые деревья, пилили их на дрова, носили воду, молотили рожь. Ксендз при этом располагался где-нибудь поблизости от конвоиров и покрикивал на нас не хуже полицейских. Сам он на нас руку не поднимал, но полицейским указывал, кого следует подогнать, и те с рвением бросались выполнять распоряжение святого отца».
Из воспоминаний Николая Халецкого, находившегося в концлагере дважды, в 1936 и 1939 годах:
Лагерная полиция терроризировала не только заключенных, но и местное население. Жителям местечка Береза категорически запрещалось оказывать какую-либо помощь узникам, заговаривать с ними и даже смотреть в сторону лагеря. Провинившихся жестко наказывали на месте или заводили в полицейские казармы и били там».
Из воспоминаний Остапа Бондарчука, находившегося в концлагере в 1937 году:
«Предложение полицейского сменить мои вконец изодравшиеся сапоги было странным и непонятным. Но на размышления полицейские времени не давали. Распоряжение отдано, несколько ударов дубинкой. И в новых сапогах я появился среди товарищей по камере. И здесь я понял, что означает это полицейское внимание. С омерзением отбросил я эту грязную подачку. Зверские побои и карцер были расплатой за неподкупность и верность. Но я принял их с чистой совестью и гордостью».
Читайте также:
Концлагерь в Березе-Картузской. Кто поручил его создать и сколько людей погибло за пять лет?
Мужчин в концлагерях пытали и морили голодом. А как обращались с женщинами?