Новости Беларуси. В гостях студии «Неделя. P.S.» корреспондент СТВ Григорий Азаренок и Людмила Гладкая, специальный корреспондент газеты «СБ. Беларусь сегодня».
Юлия Бешанова, СТВ:
Дорогие коллеги, хотелось бы начать наш разговор с того, что происходило на улицах сразу после выборов. Как начинался этот протест, и что мы видим сегодня: насколько изменились люди, количество, радикализация. Что происходит? Кто из вас начинал сразу работать? Я знаю, что Гриша практически с самого начала, Ксения чуть позже присоединилась к этой работе.
Людмила, вы пытались говорить с людьми на улицах?
Не высказаться я не могла. Мне посыпались разные угрозы
Людмила Гладкая, специальный корреспондент газеты «СБ. Беларусь сегодня»:
Первый раз я пыталась высказаться в середине июля. 14 июля это было? Когда начался мощный митинг, и они там бегали, бросались на ОМОН, первые драки в Минске. Наутро, посмотрев все эти дикие кадры, погуляв там, пообщавшись, посмотрев на это все своими глазами – так получилось, я была не по работе, а рядышком в тот момент – это просто дичь. Не высказаться по этому поводу я просто не могла.
«И я ставлю это в эфир». Григорий Азарёнок о работе на акциях протеста, радикалах и комментариях в интернете
Была единственная площадка в одной из соцсетей, я написала пост с вопросом: «Вы говорите, что это мирный выход альтернативщиков? Вовсе нет». С этого момента мне посыпались разные угрозы и много всего не самого приятного. Я раньше в принципе не пользовалась социальными сетями, потому что для меня это была просто площадка для общения с пресс-службами, потому что они сейчас все у нас там, каких-то людей там нужно было найти.
Юлия Бешанова:
Что вы увидели, что вас так поразило?
Они пробовали, как будут отвечать силовики. В дальнейшем мы это увидели на улице
Людмила Гладкая:
Во-первых, когда люди бросаются на людей, на твоих же земляков… Как можно бросаться на милицию? Пробуют их на зуб: как они будут отвечать, какова будет ответная реакция, какая у них будет тактика. И вот они все время, может быть, даже немножко раньше, потому что они шли туда подготовленными – это было видно. Возможно, у них были какие-то слаживания, не знаю, где они там – по лесам, по дворам? Сейчас мы видим эти чаепития – это продолжение. Что они там, чай пьют? Одни и те же машины развозят по разным дворам чаи, атрибутику, что они там развозят?
Тогда все это тоже уже чувствовалось, они пробовали, как будут отвечать силовики, и корректировали какие-то свои действия. В дальнейшем мы это увидели на улице.
Я хожу и на женские, и на мужские, и на детские… Суббота-воскресенье – мои рабочие дни, скажем так. Хотелось бы их проводить с семьей, как и большинству белорусов, которые вынуждены брать семью и уезжать из Минска на дачу, потому что невозможно на это все смотреть.
Что я видела в первые дни, во время первых крупных воскресных митингов, маршей? Да, людей было много в Минске, да, выходили, может быть, не только радикалы, выходили и пенсионеры, и молодежь. Почему такая большая масса приросла? Наверное, потому что в первые эти дни – 9-10 августа – мы, может быть, немножко недоработали, именно государственные СМИ, мы должны были больше показывать и рассказывать людям, что происходит. Можно было даже не говорить, просто показывать картинку: как летят коктейли Молотова, как разбирают грамотно тротуарную плитку (это тоже надо уметь), какие камни они используют. Вы посмотрите, они используют круглые камни – их еще попробуй найди в Минске. Эти камни, как рассказывали силовики, очень удобны в использовании: он отскакивает и еще может ударить в подбородок, и в ноги может прилететь. Сколько было поломанных ребят, которые в госпитале друг друга нашли, познакомилось – я имею в виду силовиков. Несколько переломов ног, рук, порванные сухожилия, люди с позвоночниками поломанными.
«Изначально силовики рассчитывали на мирную акцию»
Изначально силовики рассчитывали на мирную акцию, они тоже не думали, что белорусы – их земляки – вот так будет все это лететь в их сторону. Они были без щитов, без серьезной защиты. Даже ребята рассказывали: стоят, когда полетела первая партия камней, потом затишье (это было в районе стелы), потом выходят девочки, танцуют, потом резко они присаживаются, и вторая порция коктейлей Молотова, камней, арматуры, причем заточенная арматура, нарезанная. Все это было подготовлено.
Григорий Азаренок, корреспондент СТВ:
В этот момент неполживые СМИ куда-то убегают, потом вновь появляются эти девочки танцующие и катающиеся на мотоциклах перед ОМОНом. TUT.BY, «Еврорадио» и так далее все это снимают: вот, у нас тут все мирно. Потом вдруг появляются какие-то радикалы – разворачиваются и уходят.
Людмила Гладкая:
С поломанными пальцами ребята не шли даже на больничный, они теряли сознание, вытаскивая людей, которые случайно туда попали, автомобилистов, гражданских людей, ребят из внутренних войск. Вот летят в них камни – они стоят, у некоторых даже забрало не было опущено.
Юлия Бешанова:
Не страшно, Людмила, получать разного рода сообщения? Насколько готовы к диалогу? Ведь вы же не пишете в ответ такие сообщения, правда?
Людмила Гладкая:
Иногда тоже общаюсь, но другими словами. Особенно было трудно, наверное, общаться, пытаться отвечать в первые дни. Когда я говорила про середину июля, первый пост – и пошло.
Наверное, есть те, которые готовы говорить. Нет такого человека, который сказал бы: «Да, может быть, ты в чем-то права»
Юлия Бешанова:
Эти люди готовы воспринимать вашу позицию?
Людмила Гладкая:
Наверное, есть те, которые готовы говорить, но говорить для того, чтобы донести свою. А воспринимать чужое мнение (я вижу вот эти месяцы) – нет такого человека, который сказал бы: «Да, может быть, ты в чем-то права». Если, например, они приходят ко мне на страницы в соцсети, звонки в редакцию – некоторые рвутся, и такое бывает…
Например, недавно звонил – у нас же контрольно-пропускная система – снизу звонил человек и говорил: «Я хотел бы вам… Вы там вот так вот высказались». Я говорю: «Вы сами видели этот материал? – «Нет». – «А откуда вы узнали?» – «Мне там кто-то через кого-то сказал». – «Так вы сначала посмотрите». Начали с ним разговаривать.
Юлия Бешанова:
Чем закончилась, Людмила, ваша история?
Людмила Гладкая:
Я его убедила. Мужчина пошел домой, сказал спасибо. Но он единственный такой.
А так, даже на улице работая… Я смотрю, как Гриша работает. У меня там... С женщинами этими на женских маршах еще можно разговаривать, здесь, когда ты в толпе, если они понимают, что ты не с ними, ты другой, у тебя другое мнение, – тебе работать там уже невозможно, надо аккуратно где-нибудь теряться, потому что тебя не хотят слышать, тебя будут выталкивать, у тебя будут ломать-отбирать телефон, пытаться его разбить. Это в лучшем случае.
Я вот сейчас на последних этих воскресных маршах… Я уверена, даже в наш адрес, журналистов, если бы кто-то из них показал пример, что человека надо бить, они бы избивали этого человека.
В парке была ситуация, когда парня избили только за то, что у него какая-то символика была государственная. Так это наш флаг, извините, это наш символ, мы живем в этой стране.
О мужчине, который избил дедушку за его позицию: «Он сожалеет только о том, что его поймали»
Григорий Азаренок:
Дедушка сказал, что за Лукашенко голосовал, мы же видели это чудовищное видео.
Людмила Гладкая:
Я вчера была в суде по этому делу, когда пенсионера на Седых в сквере избили только за то, что он голосовал за Президента действующего. Причем там такие удары… Вот ты смотришь на этого человека, этот малюсенький дед 71-летний, он и так маленький, обнять и плакать. Я когда смотрела это видео (вчера был этот судебный процесс), смотришь – в какой-то момент показалось, что он уже не шевелится, а этот продолжает его молотить, то есть такая ярость. Как оказалось, этот человек подходил к разным людям в этом сквере: к женщине с колясочкой, тоже жестикулировал, видимо, спрашивал о том же. Вот нашел жертву – деда, который ответить не может. Был бы мужик, как Гриша, он бы…
Юлия Бешанова:
Грише тоже досталось.
Григорий Азаренок:
Прилетало немножко, но нормально все.
Людмила Гладкая:
Самое интересное, этого буйного человека нашли, кто-то пытался мне писать: «Ты неправильно показываешь, причем тут политика? Он просто был пьян». Мы все прекрасно понимаем, почему он это сделал.
Ксения Лебедева, корреспондент Белтелерадиокомпании:
Самое ключевое то, что ты неправильно показываешь, не так, как им нужно. Слово «правильно» имеет сегодня достаточно странное значение.
Людмила Гладкая:
Мужчина, которого судили, он стоит: «Я извиняюсь, я извиняюсь». Но при этом он косится на этого деда – у него там слуховой аппарат, видимо, повредили, он плохо слышит – и он заявил: 5 тысяч долларов морального ущерба. Ну, это его мнение, он так хочет.
Вот, стоит человек, который тут извиняется: «Я готов все возместить», он смотрит на него с иронией, переглядывается с усмешками со своей гражданской супругой, еще два человека пришли его поддержать, его друзья, я так понимаю. То есть о чем он сожалеет? Ничего он не сожалеет. Он сожалеет только о том, что его поймали, его нашли, ему дадут 3 года колонии, если вступит приговор в силу через 10 дней.
И потом эти же друзья возмущались не тем, что их друг избил пожилого, вообще, в принципе, кого-то избил. «Это же обычная бытовуха», – это говорит женщина, его гражданская супруга. За что тут 5 тысяч долларов? То есть он должен был добить его на 5 тысяч долларов, чтобы этот дед получил?
Григорий Азаренок:
И ни одно лживое СМИ не освещает эту историю.
Людмила Гладкая:
И самое интересное: как вы думаете, сколько было оппозиционных журналистов на этом процессе? Ноль.
Юлия Бешанова:
С этим нужно что-то делать. Согласитесь, не было такого раскола в обществе очень давно. Наверное, Беларусь вообще такого периода в своей истории не переживала. Что с этим делать? Диалог? Ведь, согласитесь, что все мы за то, чтобы это все закончилось мирно.
Людмила Гладкая:
Хотелось бы услышать диалог. Я даже смотрю по работе Гриши, Ксюши, да и других коллег. Ты подходишь и говоришь: «Вот вам микрофон, вот вам диктофон, говорите». Что в ответ, Гриша?
Григорий Азаренок:
Ты это, с***, в эфир не поставишь, а я ставлю это в эфир.
Людмила Гладкая:
Вот такое. Так какой диалог? Им не нужен. Может быть, тех, которые выходили изначально, их было много, стало меньше сейчас. Даже были какие-то черты, эйфория – их много.
Ксения Лебедева:
Они видят в этом романтику.
Людмила Гладкая:
Какой-то драйв. Плюс, они наконец-то оторвались от телефонов, они вышли, начали знакомиться, у них появились свои символы, какие-то секреты.
Все будет открыто. Находят этих администраторов
Людмила Гладкая:
У меня была собеседница – я делала материал в нашей газете со специалистом Института нацбезопасности. Она просто по полкам разложила все: как готовили публику, сколько лет ее накачивали, уводили из официальных источников сначала в развлекательный контент, потом какие-то сливы, экстремистские Telegram-каналы, оппозиционные Telegram-каналы. То есть уводили оттуда, заводили сюда, отключали мозг, включали эмоцию и потом, как в бутерброды, забрасывали ту информацию, которую им было нужно. Люди уже накачаны, уже много раз об этом говорилось. Просто странно, что они до сих пор этого понять не могут.
Ксения Лебедева:
Это управление толпой, всем известное.
Людмила Гладкая:
А потом интересно, что сейчас наши силовики как орешки щелкают эти Telegram-каналы, различные чаты. Все уже будет открыто. Находят этих администраторов. И кто эти администраторы? Это студенты, подростки, безработные, уголовники, анархисты.
Юлия Бешанова:
Неужели подросткам, студентам удалось поднять такие массы?
Людмила Гладкая:
Получается, удалось.
Ксения Лебедева:
Нет, не совсем так. Там выходит немножко другая ситуация. Они как администраторы, но ими управляют люди, которые находятся за рубежом. Однажды они с ними связались, предложили и проплатили.
«Неужели их действительно волнует благополучие нашей страны?»
Людмила Гладкая:
Платят, конечно. И получается, что эти люди – студенты, подростки, безработные, анархисты и уголовники – неужели их действительно волнует благополучие нашей страны? Они стремятся к развитию в нашей стране? Вам самим не смешно? Им платят из-за границы, им говорят, что делать.
Юлия Бешанова:
Насколько сейчас эти протесты стали более агрессивны? Может, более радикализированные? Что происходит сейчас?
Людмила Гладкая:
Недавно взорвали автомобиль в Гродно, как оказалось, сотрудника милиции. Идут просто призывы убивать, резать детей силовиков, как их хоронить будут. Это ужас просто.
Григорий Азаренок:
Создается специализированный Telegram-канал по убийству детей силовиков, где они обещают им видеопособие по пыткам и как, что отрезать им нужно.
Людмила Гладкая:
Мы видим акты конкретного терроризма, по этой статье возбуждаются уголовные дела. Все это мы видим также в толпе. Сейчас их осталось очень мало, остались именно радикализированные массы. С этими людьми разговаривать невозможно.
