На день стала лётчиком – как журналистка СТВ управляла штурмовиком?

Новости Беларуси. 21 августа в Беларуси отмечают День военно-воздушных сил, сообщили в программе «Неделя» на СТВ. С чем ветеранов и действующий личный состав поздравил Президент. Офицеров этого рода войск выдает голубой кант на форме и особое отражение неба в глазах. Ведь такую профессию выбирают исключительно по высокой любви.  

Наш следующий репортаж действительно фигура высшего пилотажа. Такого еще не показывали ни на одном телеканале. Алена Сырова не просто встретилась со стражами мирного неба, но и сама стала на крыло и прошла боевое крещение.  

Алена Сырова, корреспондент:  
Профессия летчика – это синоним романтики и легкости. Но, наверное, только для тех, кто любуется ею со стороны. Как, например, мы, журналисты. За свою карьеру я неоднократно общалась в том числе и с военными летчиками. И немногие из них говорят об обратной стороне этой красивой и воздушной профессии. Понятное дело, что по факту на земле предстоит сделать немало работы, пройти немалую подготовку, прежде чем летчик сможет вообще получить такое звание и коснуться облаков. Но нам, людям земным, конечно, непременно хотелось бы хоть раз, хоть на йоту, хоть приблизительно ощутить то, что чувствуют, видят…  

И понять, почему влюбляются в небо эти неземные люди. Для этого мы приехали на аэродром в Лиду. Здесь гнездятся Су-25, учебные Л-39 и учебно-боевые штурмовики Як-130. Вот они как раз-таки и представляют для нас интерес. Я хоть и не летчик и совсем не претендую на звание, но все же, чтобы передать зрителям свои эмоции и впечатления, хотя бы немножечко приблизиться к пониманию вот этой неземной профессии, сегодня возьму на себя смелость и попробую совершить полет на штурмовике Як-130. Что у нас получится? Давайте посмотрим.  

Оставим за кадром бюрократические этапы подготовки к такому эксперименту. Вы понимаете, что было непросто. В день запланированного полета предстояло пройти инструктаж, подобрать экипировку, но прежде обязательный для всех, кто собирается работать в небе, медицинский осмотр.  

– Я к полету допущена?  
– Нет.  
– А к сегодняшнему своему?  
– К сегодняшнему да. К сожалению.  
– К сожалению?  

Такая ремарка вполне объяснима. Учитывая, какие перегрузки испытывает во время полета экипаж.  

– Это что?  
– Это противоперегрузочный костюм. Пропорционально созданию перегрузки будет поступать воздух в камеры этого костюма. Чтобы обжать ноги и брюшную полость, то есть пресс. Чтобы противостоять оттоку крови от головы к ногам. Потому что при этом происходит кислородное голодание мозга. Как мы называем, отключка. Каждый костюм под летчика подгоняется индивидуально. Никто не берет чей-то чужой. То есть ты летаешь всегда в своем.  

Надо понимать, в тот день в Лиде были плановые полеты. У каждого свое время, свои задания, меня лишь интегрировали в процесс. Чтобы не задерживать никого, мне помогали экипироваться, летчики же делают это сами и в считаные секунды. Вместе с тем это важно. Экипаж к самолету никогда не бежит. Даже если воздушная тревога. Быстрый шаг, но не бег. Спокойствие – чуть ли не важнейшее качество военного летчика.  

Ответственность за меня и за наш полет взял командир эскадрильи. Потомственный летчик подполковник Георгий Олегович Мишаев.  

– Все, у нас идет интервью.  
– Такого интервью у меня еще не было.  
– Отрыв, мы в воздухе.  
– Ура.  
– Поднимаемся на 50 метров.  
– А 50 метров – это вообще стандартная высота прохождения таких полетов?  
– Нет, это просто штурмовая авиация.  
– Поджимает, да. Но комфортно.  
– [Неразборчиво]. Хорошо себя чувствуем?  
– Чувствуем себя хорошо.  

– Отлично. Пикируем по-боевому, малый газ.  
– У нас сейчас была с вами временная боевая ситуация? Для чего нам этот маневр нужен был?  
– Для выполнения повторной атаки на наземные объекты, для применения ракет С-8 и пушки. Сейчас я покажу вам маневр «Горка».  

Когда подполковник Мишаев стал выписывать фигуры пилотажа, таким образом оттачивая те или иные элементы ведения боя, нагрузка стала не только ощутимой, но и видимой. Снаружи это выглядело так эффектно и легко. В кабине не менее эффектно, но, скажу честно, в отдельные моменты придавливало так, что держать камеру было проблематично.  

Наслаждаться видами, которые, действительно ни с чем не сравнимы, при такой интенсивности маневров едва ли получается. И все же летчики находят мгновения для той самой романтики.  

– Правую руку берем и опускаем на ручку. Теперь плавненько вправо делаем. Теперь влево чуть-чуть, не надо больше. Не надо, крен, высота. Спокойно.  
– Я теперь понимаю, почему вы выбираете такую профессию.  

Алена Сырова:  
Я хочу сказать, что если это вершина айсберга, то мне страшно предположить, что вообще стоит за всей вот этой красотой.  

Наш полет длился четверть часа. Из самолета я вышла полностью мокрая, но окрыленная.  

Георгий Мишаев, командир учебно-боевой авиационной эскадрильи:  
6,5 мили.  

Алена Сырова:  
Это много, мало? Чтобы зритель смог оценить.  

Георгий Мишаев:  
Скажем так, ваш вес увеличился в 6,5 раз. И этот вес давил на ваш позвоночник. Я достаточно объяснил?  

«Авиацию мы называем любовницей». Что так ценят в своей работе летчики?