Дмитрий Шляхтин, директор Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны в программе «Простые вопросы» с Егором Хрусталёвым.
Есть ли у вас информация, может, какие-то документы – на бытовом уровне что изменилось 4 июля, что происходило в Минске? Скажем, глазами не сухих документов, а человеческих воспоминаний.
Дмитрий Шляхтин, директор Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны:
Когда мы разговаривали с ветеранами, и у нас даже есть сотрудник музея, который родился в оккупированном Минске, наша сотрудница – она, естественно, по воспоминаниям своей матери. То есть, для многих 4 июля – это было такое… Если 3-его июля – это была эйфория такая своеобразная, то есть, город освобождён, немцы из города ушли.
А 4 июля – это, как всегда, вот, по законам психологии – это уже наступила такая стадия релаксации, какого-то успокоения.
Хотя, многим было непривычно, что не было всех атрибутов оккупационного режима, полностью всех атрибутов, в виде там ограничений по движению по городу. Не было солдат в немецкой форме, полицаев, сотрудников коллаборационистских каких-то органов и подразделений. В целом, такая была ситуация. Кому-то не верилось, что вот, всё-таки, всё это уже закончилось, что наступает мирная пора в жизни. Кто-то просто-напросто, кто непосредственно был связан с подпольной борьбой, с партизанской борьбой в близлежащих районах к Минску – для них это уже было больше успокоение, хотя, ещё много предстояло сделать впереди.