Кто такие фарцовщики и чем они занимались в Советском Союзе? Об этом рассказали в документальном проекте «Тайны Беларуси».
Советский человек знал: если товара нет в государственном магазине, нужно идти в комиссионный. Комиссионка, как правило, торговала за процент. Но настоящей находкой эпохи дефицита стали люди, которые могли продать абсолютно все, – фарцовщики.
Расходились не только сапоги, шубы или джинсы. Любители техники готовы были запросто раскошелиться за двухкассетный японский магнитофон Sharp или телевизор SONY. В 1980-е приобрел популярность венгерский кубик Рубика. Затейливую игрушку даже преподносили в качестве подарка на свадьбу или новоселье. Контрабанда поставлялась в основном морским путем. Одесский и Рижский порты считались золотым дном. Оттуда в Минск регулярно приходили автобусы с ценным товаром.
Вадим Гигин, кандидат исторических наук, декан факультета философии и социальных наук БГУ:
Одно время в Беларуси контролеры, они назывались ревизоры, международного транспорта не ходили получать зарплату, забывали, потому что она им была не нужна. Представляете, что такое взять и проверить один рейс Минск-Рига?
В декабре 1978 года вся Москва замирает в предвкушении исторического события. В Союз впервые летит легендарная группа Boney M. Купить же билет в кассе было почти нереально. Их обладатели могли смело отнести себя к баловням судьбы – основная часть квитков раскидывалась по обкомам, горкомам и первичным комсомольским организациям. В надежде заполучить заветный билет люди приходили к концертному залу «Россия» с самым ценным – джинсами!
Вячеслав Меньковский, доктор исторических наук, профессор кафедры истории России БГУ:
Вся страна хотела джинсы. Джинсы стоили рублей 120. Это из таких вещей, без которых, в принципе, можно обойтись, но которые хочется. Это было модно и дорого. Девушке нужны были сапоги, сапоги стоили рублей 120 при зарплате девушки рублей 80.
Александра Гайдук, певица, актриса:
Те, кто жил в Бресте, всегда умудрялись что-то на что-то поменять. Я помню свой первый набор косметики PUPА, который я поменяла на какие-то купленные по блату джинсы. Поменяла на этот красивый красный набор, потому что не было ничего.
Щеголять в вожделенных брюках могли лишь редкие счастливцы: актеры, дипломаты, спортсмены, моряки и стюардессы. Джинсы стали настоящим эталоном моды. Они должны были отвечать нескольким требованиям, главное из которых – потертость. Ждать, пока джинсы состарятся сами, времени не было, поэтому модный лоск им придавали прямо в домашних условиях.
Александра Гайдук:
Мы с подружкой, она очень хорошо шила, доставали где-то ткань, какую-то марлевку, все это красили в тазике, на огне. Потом мы умудрялись что-то завязывать ниточками, потому что мы делали варенку, и нам надо было в хлорке это все варить, чтобы потом был такой эффект. Например, темная ткань и такие брызги.
Баснословный ценник не отпугивал людей. Те готовы были достать из бумажника любую купюру, лишь бы заполучить заветную вещицу. Зачастую товар приобретали у самих иностранцев. Минск был не очень открытым городом. Ситуацию спасали два дипломатических представительства – Польши и ГДР.
Вадим Гигин:
Хорошо помню, на площади Ленина – Независимости сейчас – стоят эти автобусы с иностранцами, они ходят маршрутом. И эти ребятки 17-18 лет, как воробушки забегают. Я, помню, маленький был, я не был фарцовщиком. В парке Челюскинцев подошли ко мне иностранцы и хотели со мной поменяться, я не мог понять, что. Как я понял, по обрывочным фразам, они хотели советские значки. Конечно, основной товар, который иностранцев интересовал, – это были иконы, предметы старины, икра, русская водка, что интересно, и какие-то символы советской власти.
Местами притяжения фарцовщиков стали гостиницы «Планета», «Свислочь», различные бары и рестораны. Все они без исключения были под контролем КГБ и ОБХСС. Там у иностранцев можно было заполучить товар, который потом втридорога сплавлялся землякам. Порой спрос был на самые, казалось бы, неожиданные вещи.
Вадим Гигин:
На пакетах люди сделали состояние в Советском Союзе. Были пакеты MONTANA. Если джинсы MONTANA стоили 180 рублей, пакет стоил 5 рублей. Потом запустили, был такой легендарный пакет полиэтиленовый, а пакеты же не выбрасывали, стирали.
В пик популярности Боярского и Пугачевой был такой пакет – на одной стороне Боярский, на другой стороне – Пугачева. Он расходился десятками тысяч, если не сказать миллионами.
Особенно тяжело приходилось меломанам. Цена за импортный винил с хитами любимой группы могла доходить до 120 рублей.
Игорь Волчек, мультипликатор, режиссер, композитор:
Ну как это, не иметь пластинку Beatles? Я очень интересовался джазом, мне были интересны все эти диски, бэнды. Конечно, мы старались это приобретать.
На фарцовщиков развернулась настоящая охота. Кроме того, что их облагали данью местные бандиты, им могло светить суровое наказание.
Вячеслав Меньковский:
Любые операции, связанные с валютой, – это было уголовное преступление. При Хрущеве даже расстреливали, было очень громкое дело двух фарцовщиков. То есть человек не имеет права привезти доллары в Советский Союз.
В век, когда связи решали все, дружить со швейцарами, горничными, барменами и официантами считалось жизненно важным. Это были едва ли не самые уважаемые люди в обществе.
Вадим Гигин:
Абсолютно неожиданные должности были суперпрестижными. Заведующий столовой в Раубичах – ну и что? А это столовая, это банкеты, иностранные делегации, которые на эту базу приезжали.
Нина Шарубина, народная артистка Беларуси:
Мы снимали с подружкой комнату в Могилеве, и я две зимы подряд ходила, сшила пальто себе осеннее. И вдруг хозяйка, у которой мы снимали комнату, говорит: «Нина, такой мороз, почему ты ходишь в осеннем пальто?». Я говорю: «Вы не поверите – не могу купить какое-то приличное зимнее пальто, тем более шубу». Был очень страшный дефицит. Она работала в бухгалтерии у нас в универмаге в Могилеве. Говорит: «Приди ко мне завтра во столько-то». Я купила шубу себе из итальянского меха, но пошив наш, белорусский.
В 1977 году распахнул свои двери еще один образец советской торговли. Задолго до этого архитекторы Парусников и Заборский спроектировали на первом этаже жилого дома по адресу проспект Ленина, 23 большой продовольственный магазин. Над названием не станут долго думать, а просто присвоят ему номер 13. В 1977-м он станет Центральным универсамом, а к жилому дому пристроят большой торговый зал. Вокруг этого события поднялось немало шума.
Ирина Степанова, заместитель директора ЗАО «Универсам «Центральный»:
Сам магазин когда строили, жильцы были против. Ходили к Машерову, говорили, что против, потому что в центре у нас тут такой хороший двор. Он сказал: «Пожалуйста, выбирайте квартиру в любом районе города».
В ночь перед открытием все работники универсама были на местах. Наводили последний лоск и готовились к встрече покупателей. Правда, в первый день магазин работал всего два часа.
Тамара Кожемяко, контролер-кассир 6-го разряда ЗАО «Универсам «Центральный»:
Мы его убирали, мыли, подготавливали к продаже. Это такая гордость была, универсам открылся, было такое счастье работать в таком магазине. Уже и продукция появилась, много товаров – в основном нашего, отечественного производства.
С первых дней «Центральный» стал флагманом БССР по торговле продуктами питания. Магазин славился прекрасными отношениями с Министерством торговли. И даже во времена тотального дефицита здесь всегда бы выбор. Одной только колбасы было 80 видов!
Ирина Степанова:
Я помню, что у нас польская колбаса появилась, сосиски. Потом появились окорочка, куры, вроде бы, пропали. Такого, чтобы пустой был магазин и нельзя было купить продуктов, в «Центральном» такого не было.
Посуда, средства для уборки, бытовая техника, аудиокассеты – все это можно было запросто отыскать на прилавках главного универсама белорусской столицы.
Тамара Кожемяко:
Импортные товары все были по блату. Выпросили товар, стоят, ждут часами, очередь могла подойти, но размер не подошел.
