Президент на совещании предложил ужесточить наказание за преступления в наркосфере. А я вспоминаю, как мы однажды въезжали в Сингапур (в эту сказочную страну), въезжали на машине из Малайзии, и на границе на табло, на котором бегущая строка: «Добро пожаловать в Сингапур! За провоз наркотиков – смертная казнь!». И поделом! Многие истории из жизни подводят к такой мысли. Смотрим сюжет Ольги Петрашевской.
Новости с наркопередовой нередко дают фору мэтрам хоррор-жанра. Гомель. Двое парней под спайсом выкололи своему другу глаза и искромсали лицо хуже, чем в пыточной камере. И совсем недавно, уже в Минской области, молодой человек убил бабушку своей подруги, чтобы заработать на выпивку и наркотик.
Его историю не показывали в новостях, хотя запросто могли сделать основой сценария драматического кино. Свои первые кадры жизни под кайфом Олег увидел, когда ему было всего 13.
Олег:
Употреблял наркотики я в восемнадцать с половиной лет.
Я думал, что если я буду употреблять наркотики рядом с ними, то это меня как-то сблизит с этими людьми. Из-за этого я употребил пару раз. Это был подъезд.
Но из того подъезда лестница вела только вниз. Из дома измученные родственники Олега выгнали, а потом мужчину еще и лишили родительских прав. Правда, все это казалось не таким уж и важным. А если переживания когда-то и накрывали, решение было одно: доза.
Олег:
С помощью наркотиков я избавлялся от чувства вины и стыда. Я маму обманул. Разменял квартиру и деньги эти спустил. Остался без жилья, жил в подвале вообще.
Когда Олег понял, что край дотянулся до центра…его жизни, то снова спустился в подвал. Но уже в тот самый, где базируется сообщество анонимных наркоманов. И именно здесь, впервые за почти 20 лет, мужчина стал отсчитывать ступеньки к выходу.
Олег:
Винить себя за то, что я делал, на самом деле нет смысла. У меня появилась возможность это исправить. Желание — больше ничего не надо. У меня есть друг, который мне сказал: так не употребляй наркотики, потому что если ты употребишь, тебе придется решать две проблемы. Возможно, вторую ты не решишь никогда. Потому что когда ты употребишь, ты сдохнешь.
Евгений Голубицкий, врач психиатр-нарколог Минского областного клинического центра «Психиатрия-наркология»:
Они умирают молодыми. Сегодня он у тебя был, ты с ним разговаривал, а завтра ты узнаешь, что он от передозировки умер.
Специалист рассказывает: период, когда наркотики вызывают исключительно положительные эмоции, может продлиться до пяти лет. И то, что в течение столь «счастливого» времени зависимый обратится к врачу, практически исключено. Дорогу к медикам начинают протаптывать кто с осознанием, что дозировки для привычных ощущений увеличены фактически до грани, а кто и с пониманием, что платить за дурь уже попросту нечем.
Евгений Голубицкий, врач психиатр-нарколог Минского областного клинического центра «Психиатрия-наркология»:
Были такие пациенты, коренные минчане, которым доставались в наследство квартиры, и эти квартиры просто прокалывали за 3-6 месяцев.
Виталий:
Воровать, выносить вещи из дома. Приходилось идти на все, лишь бы только достать наркотик. Полтора года на спайсах. За эти полтора года моя жизнь превратилась просто в кошмар.
Он точно не вспомнит, когда принял свою первую дозу. Кажется, в 15, а, может, в 14… Но то, что ни в коем случае не собирался становиться частью «дурманящей» системы, Виталий знает наверняка.
Виталий:
Мне все время казалось, что я хозяин ситуации, стоит мне захотеть — и я перестану употреблять, что не о чем беспокоиться даже. А когда стал беспокоиться, было уже поздно.
Поздно стало, когда не мог отказаться от дозы, даже зная на 100%, что сегодня никак нельзя быть под кайфом. Когда забрал деньги, ушел из дома и семь дней подряд буквально засыпал и просыпался со спайсом. Когда главным и единственным желанием каждого утра было – найти наркотик.
Виталий:
Первые полгода - да, это было круто, но постепенно со здоровьем проблемы стали появляться, с законом. Пришло понимание того, что удовольствие уже закончилось, а проблемы еще только начинаются. Что ты молодой, у тебя, казалось бы, еще все впереди, а уже, на самом деле, очень все страшно.
Он живет без наркотиков долгих пять месяцев. Самому справиться Виталию не удавалось, и сегодня держаться помогают люди, которым не нужно рассказывать подобные истории - те, кто сами прошли через кайф, дурман и ломки, те, кто вовремя услышали жизненные звоночки.
Виталий:
Сейчас в моих планах остаться чистым - и не важно остальное. Люди умирали, но мне казалось почему-то, что со мной это... Это безумие. Это полное безумие.
Сергей:
Решили мы попробовать спайс. Я очутился в реанимации. Мне сообщили, что друг мой погиб.После смерти друга он пробовал спайс снова. И вновь реанимация, и уже знакомая, другая сторона. Тогда, в больничной палате между жизнью и дозой, у него было, что вспомнить…
Сергей:
Растратил все — машины (я не беру в счеты), жилье, родственники от меня отказались.
Однажды Сергею показалось, что с зависимостью удалось справиться. Несколько «чистых» лет, но внезапно тот самый, спайсовый срыв. Похоронив уже не одного друга, он стал писать, стараясь не думать, что некоторые стихи могли читать и на его могиле…
Сергей:
Мне бы жить еще хотелось, но судьба распорядилась:
За грехи мои людские, жизнь остановилась.
На могилке моей скромной нету музыки и кайфа,
Нету девок, нет дурмана - провославная травинка
И я тоже - сиротинка.
Эта книга – будто его судьба в мягкой обложке. Легко мнется и рвется без лишних усилий. Но Сергей надеется, что страница трагедий его жизненной саги все же перевернута. Потому и не прячет свое лицо. Потому и хочет, чтобы прошедшие через то же, что и он, чаще рассказывали, каково это – жить не для, а без кайфа.
Сергей:
Больше всего мне жалко времени. Потерянного времени. Сейчас этот спайс идет по пятам. Хочу, чтобы услышали. Пусть один человек, но услышит. Действительно страшно. Я не знаю, как это детям объяснить.
