Алексей Беляев про «Восточное партнёрство»: закрыли нам возможность коммуницировать в рамках не совсем интересной инициативы

Новости Беларуси. Про санкции в отношении белорусских предприятий – в студии ток-шоу «По существу». Среди гостей – политологи и руководители предприятий.

Кирилл Казаков, генеральный директор СТВ:
Алексей Викторович. То, что мы фактически похоронили идею «Восточного партнерства» потому, что Украина, Молдова, Грузия очень хотят в ЕС, но их туда не берут. Азербайджан с Арменией проводят собственную позицию. Азербайджан склонен ближе к Турции, у Армении позиция все-таки ОДКБ и пророссийская. И выход из «Восточного партнерства» Беларуси фактически идею «Восточного партнерства» хоронит. Так ли это?

Алексей Беляев, директор Института магистерской подготовки Белорусского государственного экономического университета:
Если говорить о конкретной инициативе «Восточного партнерства», то, скажем прямо, Беларусь не сильно-то и горела желанием. Мы как раз в рамках той многовекторной политики и попытках честного, открытого сближения со всеми, кто хочет с нами работать добрососедски, поддержали эту идею, согласились, хотя, с точки зрения геополитических интересов, Беларуси как участнику Союзного государства Беларуси и России, участнику Евразийского экономического союза, в принципе, особо интересна идея «Восточного партнерства» не была.

Кирилл Казаков:
Это, по сути, буфер между Европой и Россией.

Алексей Беляев:
Да, потому что она создавалась именно так по отношению к России. Такая негативная сцепка этих стран, которые должны были создать пояс недобрососедства. Тем не менее мы тогда вступили в «Восточное партнерство» как раз в надежде, что мы покажем свое желание вести диалог, быть открытыми, поддерживать любые, в принципе, инициативы, которые способствуют.

Кирилл Казаков:
Были заявления со стороны белорусской власти о том, что мы должны стать этаким мостом между Европой и Россией.

Алексей Беляев:
Да, эта надежда была у нас, когда мы хотели объединять Восток и Запад, быть связующими воротами, которые открыты в обе стороны. Но, к сожалению, мы видим, что сейчас как раз Европейский союз. В общем-то, не мы закрыли «Восточное партнерство», а они закрыли для Беларуси возможности как-либо коммуницировать в рамках не совсем интересной нам с геополитической точки зрения инициативе.

Кирилл Казаков:
А выход из соглашения по реадмиссии, когда мы вдруг резко отказываемся быть партнерами?

Алексей Беляев:
По поводу соглашения реадмиссии, тут опять-таки Беларусь много делала для того, чтобы действительно стать заслоном на пути нелегальной миграции, на пути наркотрафика в Европу, контрабанды. Наши пограничники, таможенные органы прилагали здесь массу усилий. Понятно, что это стоит достаточно больших денег. Мы этот вопрос не должны снимать. То есть Европа обещала нам частично компенсировать затраты на модернизацию нашей границы, на модернизацию наших пограничных, таможенных служб. Сейчас речь идет о санкциях, о запрете какого-либо сотрудничества и экономического, и военно-технического с Европой. Хотя оно у нас и так было не очень высокое, но, по крайней мере, в этой степени было. Понятно, что Беларусь, может быть, даже не в силах нести сейчас те обязательства. Если мы смотрим, что такое это соглашение реадмиссии, это попытка взять и поставить на нашей стороне, как нам предлагали еще буквально год-полтора назад, лагеря для нелегальных беженцев. Нам из всей Европы будут возвращать (из Польши, из Литвы, из Латвии), мы их здесь будем содержать.

Кирилл Казаков:
Концлагерь Европы, получается.

Алексей Беляев:
Мы будем думать, как их отправить домой, будем заниматься всеми вопросами морально-этическими и экономическими. Сейчас, как мы видим, наши пограничные службы, таможенные службы в течение длительного времени исполняли эти обязательства.

Кирилл Казаков:
Но сейчас наши партнеры начали нас упрекать, что мы это делаем как-то не так.

Алексей Беляев:
Я хочу напомнить, что, например, сейчас Литва очень громко кричит ай-ай-яй, нам надо срочно усиливать границу. А буквально года два назад они кричали о том, что будут строить стену на границе с Беларусью, Литва и Латвия будут возводить эти самые заборы. Сейчас они говорят о чем? О том, о чем они говорили несколько лет назад. Почему вы тогда об этом не думали? Вы тогда развернули массовую кампанию, которая говорила: «Мы тут отгородимся». И ничегошеньки не сделали.

Читайте также:

Алексей Дзермант: мы не одиноки – много государств мощных, которые не приемлют западный империализм

Раманчук пра сектаральныя санкцыі: чакаць, што гэта прымусіць Лукашэнка ісці на выкананне патрабаванняў, я б не стаў

Директор санатория Belorus: по-прежнему правительству Литвы нечего сказать и предложить сотрудникам