Гость программы «Простые вопросы» с Егором Хрусталевым – одна из самых знаменитых белорусок мировой моды, обладательница титула мисс «Супермодель мира-2006» Екатерина Доманькова.
Представляется молодым девушкам, что это работа мечты: ты все время в хороших нарядах, все время на виду у людей, блистаешь, тебе аплодируют, потом – вечеринки. А когда модели дают интервью, они говорят томно: «Вы не представляете, как это тяжело, вы не представляете, сколько труда». Я думаю: «Да какой труд? Тебя пудрят, красят. Действительно, красота». Что самым сложным для тебя было?
Екатерина Доманькова:
Для меня самым сложным было то, что вокруг всегда очень много людей с разной энергетикой, люди, которые по-разному к тебе относятся. Кто-то относится как к личности, а кто-то к тебе относится как к рабочему материалу. И вот когда к тебе относятся просто как к рабочему материалу, это очень-очень сложно, потому что за тобой не видят человека, характера, и ты интересуешь людей только с точки зрения своей внешности, тех данных, которые тебе дала природа. Это было наиболее сложно, но, тем не менее, по ходу развития карьеры, когда ты уже можешь позволить себе быть Катей, Леной, Синди, кем угодно, когда ты – это ты, тебя воспринимают исключительно как одну творческую единицу, это уже все совершенно по-другому происходит.
Путь, в общем-то, небыстрый. Сколько времени прошло с того момента, как ты стала «Супермоделью мира», до того, когда ты стала в этом ряду безликих моделей Катей?
Екатерина Доманькова:
У меня был такой путь, я, скажем так, постепенно шла к определенной цели, постепенно шла к результатам. У некоторых девочек это происходит по-другому: им просто безумно везет, с первого раза, сразу. Мне всегда говорят, что можно ничего не делать и стать супермоделью, потому что это только удача, фортуна, которая тебе улыбнулась. Ты просто зашла на первый кастинг, и это оказался кастинг с самым известным фотографом. Он в тебя влюбился и сделал своей музой. И очень много таких историй в модельном бизнесе. Но не намного больше, чем историй о тех девочках, которые постепенно заслуживают уважение, славу. Это была и моя история. Прежде, чем я выиграла конкурс, я уже два года работала моделью в Европе. Конкурс был моей первой, скажем так, стажировкой в Америке. Тем не менее, после конкурса ко мне слава пришла небыстро. Мне тоже приходилось много работать. И уже пик моей карьеры попал на 2009-2010 года, когда после конкурса прошло несколько лет, когда, как мне кажется, я поменялась и внешне, и внутренне.
По-твоему, пик карьеры у тебя прошел? Если он был, то это в каком году было и сколько тебе лет?
Екатерина Доманькова:
Мне было 22 года. Пик моей карьеры – это, конечно, сотрудничество с «Victoria`s Secret». Он прошел. Почему я уехала из Америки? Я на тот момент поставила себе другие приоритеты, цели. Хотя к работе я, конечно, относилась серьезно, но, тем не менее, я решила учиться. Я приняла решение закончить институт, я перевелась с заочного отделение на очное и два года ровненько, каждый день к девяти утра я ходила в институт.
Послушай, но «Victoria`s Secret» для тех, кто работает на телевидении, особенно занимается шоу, это просто икона, это учебник для того, как надо делать шоу. И там, в общем-то, даже уже сложно запомнить, и никто, по-моему, даже не обращает внимания, какие модели конкретно показывают. Все смотрят на крылья, на то, как придуманы экраны, какие артисты выступают, как все это обставлено, какая энергетика за кулисами. Расскажи, что ты запомнила больше всего из того, что ты видела. Там действительно весело за кулисами или это все-таки не так?
Екатерина Доманькова:
Нет, там действительно весело. Там высоклассные монтажеры, которые из всего того, что происходит, делают абсолютно золотую, бриллиантовую, не знаю какую конфету. Но выглядит это не намного более скромно, чем вы видите это на экранах. Конечно, не такой большой зал, потому что, когда ты смотришь трансляцию по телевидению, кажется, что зал огромный, там так много людей. Нет, на самом деле зал очень маленький, очень уютный. И, возможно, это позволяет себя чувствовать очень раскрепощено на сцене, на подиуме тем, кто, возможно, более скромный по природе.
Что я запомнила? Хотела бы я запомнить больше, потому что, знаете, это такие главные события в твоей жизни, которые запечатляются на камеру, и ты потом смотришь, спустя годы, и думаешь: «Это было?» И даже посмотришь буквально через неделю и вспоминаешь: «Боже мой, я так нервничала, но сейчас я ничего не помню!» Так было и с «Victoria`s Secret» для меня. Я помню это какими-то такими яркими фрагментами. Я помню свое волнение перед шоу. Очень спасает ситуацию для модели то, что два показа: один – для лучших работников компании и прессы, а второй уже для селебрити.
А репетиций много?
Екатерина Доманькова:
Репетиция одна – генеральная репетиция.
И, говорят, очень жесткий кастинг, чтобы попасть в это шоу.
Екатерина Доманькова:
Кастинг жесточайший. Попасть на кастинг «Victoria`s Secret» раньше без сотрудничества с «Victoria`s Secret» было невозможно. Сейчас они немножко поменяли свой угол зрения и берут уже на показы тех моделей, которые успешны.
Скажи, там вот такая фирменная штучка есть в этих показах: каждая девушка, которая выходит, она какую-то ужимку делает в конце.
Екатерина Доманькова:
Да.
Это вам ставят или каждый придумывает?
Екатерина Доманькова:
Каждый придумывает.
А что ты себе придумала?
Екатерина Доманькова:
У меня был воздушный поцелуй.
Если в Интернете набрать «Фото Екатерина Доманькова», больше всего фотографий, где ты в белье. Я тебе даже признался до начала нашей записи, что ты пришла и я даже немножко ошарашен, потому что у меня такое ощущение, что я в последнее время рассматривал тебя исключительно в белье. Это, в общем, наверное, такой сложный шаг для скромной девушки?
Екатерина Доманькова:
Но, тем не менее, когда поступает предложение от «Victoria`s Secret», я думаю, здесь уже скромность отходит на второй план. Хотела бы я ассоциироваться с одеждой в больше степени, чем с бельем? Да, хотелось бы. Но так сложилась моя карьера. Я сотрудничала с прекрасными брендами, рекламировала белье «Intimissimi», «Стелла Маккартни», «Victoria`s Secret» (мы уже об этом говорили), поэтому все было красиво, все было не пошло.
Сейчас у тебя есть работа в модельном бизнесе и какая это работа?
Екатерина Доманькова:
Я сейчас работаю очень мало. Ко мне поступают периодически какие-то предложения, но я очень все это ограничиваю, потому что я сейчас сфокусирована на воспитании своей дочери, я не хочу надолго ее оставлять. В основном рынок, на котором я была задействована, это была Америка, а летать в Америку очень далеко, и нужно проводить там как минимум несколько дней. С полетами это занимает чуть ли не неделю. Я уже решила, что это остается красивой страницей в моей биографии, переворачиваю новую и начинаю воспитывать дочку.
У тебя была очень насыщенная в последнее время биография и география: ты побывала и в Америке, в Англии, в России. Я читал твою интервью, и ты говорила, что у тебя в Москве больше всего друзей.
Екатерина Доманькова:
Да, это правда. У меня очень много друзей в Москве. Друзей много не бывает, но, тем не менее, круг общения в Москве.
Я совершенно не ожидал, что смогу застать тебя в Минске. Почему ты в Минске, как долго и как ты, в общем, находишь сейчас, после своих путешествий, Беларусь и Минск?
Екатерина Доманькова:
Я очень люблю Беларусь, это моя родина. Я всегда об этом, можно сказать, кричу, об этом кричит мой Instagram. И все подписчики сразу же видят, что Катя в Беларуси, Катя в полях, на лугах. Это страна, в которой я выросла. У меня к ней настолько теплые чувства, что, приезжая сюда, я забываю обо всем. Это для меня определенного вида такой ретрит, как говорят сейчас. Это психологическая отдушина моя. Почему? Потому что здесь моя семья, потому что я здесь выросла, здесь много воспоминаний. Я человек, который очень привязан к своему прошлому, к каким-то приятным моментам, которые в нем случились. Здесь все мои родители. Я приезжаю сюда с дочкой, мы проводим с ними время. Поэтому даже в какое-то другое место поехать отдыхать я не рассматриваю, потому что душой мы отдыхаем здесь.
Я, готовясь к нашей встрече, видел, что ты попадала в рейтинги одних из самых красивых подружек футболистов. Это, понятно, из тех, кого фотографируют на стадионе, во время матча, которые сопровождают не только футболистов, но и людей, имеющих отношение к футбольному бизнесу. Я как мужчина увлекаюсь футболом, я сын футболиста. А ты в футболе начала разбираться или это для тебя была обязательная программа – сопровождать своего бывшего мужа?
Екатерина Доманькова:
Ты знаешь, в футболе я начала разбираться. Конечно, это заняло время, потому что до этого я никогда не интересовалась футболом. Мой папа всегда смотрел по телевизору теннис. И когда я в первый раз попала на футбольный матч, назначили угловой, я смотрю за всем происходящим, не забили, дальше продолжается игра, и спустя время я спрашиваю: «А арбитр сам назначает угловые?» Не хочу, конечно, показаться глупой, но, тем не менее это было. Я, конечно, была абсолютным новичком в футболе.
Для тебя эти 90 минут плюс перерыв были, в общем, мучением.
Екатерина Доманькова:
А сейчас? Футбольным болельщиком могу себя назвать? Да, могу. Однажды, когда играли на стадионе «Петровский» в Петербурге «Зенит» и БАТЭ, мы вели, и тут на последней минуте, на 89-й…Данни забил гол, и весь стадион орет, ликует, а у меня слезы градом. Я сама не ожидала от себя такой реакции, потому что я небольшой футбольный фанат, не самый большой футбольный болельщик. Но, тем не менее, вот эта обида за шанс, который был уже в руках, она была.
Ты такую удивительную вещь сказала о героях, кто для вас герой. Ты сказала: «Для меня это те люди, которые прославляют Беларусь». Было такое интервью. Я что угодно ожидал, потому что у тебя были приоритеты, может быть, в профессии. Ты сказала: «Для меня герои – те люди, которые прославляют Беларусь». При этом ты потом отметила, что это не обязательно спортсмены, потому что сегодня ты выиграл, завтра проиграл. Это те люди, которые делают какие-то очень принципиальные вещи и не меняют своих позиций, своих взглядов. Какие примеры в этом смысле ты можешь назвать?
Екатерина Доманькова:
Если говорить о характерах, то я назову тех людей, которые говорят о том, что они из Беларуси. К сожалению, я видела за границей очень много примеров, когда белорусы говорят, что они из России. Почему? Потому что, вроде, Беларусь – небольшая страна, и объяснять, где мы и что мы – это очень сложно. И таких людей я не поддерживаю. Потому что тот человек, который помнит свои корни, именно тот человек, я считаю, может добиться каких-то успехов. Когда человек забывает, это можно отнести и к корням таким, как страна, и корни в понимании тех людей, которые помогли тебе выйти на определенный уровень, пройти свой определенный путь. Но когда человек забывает, о геройстве здесь уже речи быть не может.
Скажи, пожалуйста, что тебя сейчас радует больше всего? Знаешь, есть такие мысли, которые сам себе притягиваешь для того, чтобы уснуть и успокоиться. И это что-нибудь обязательно такое очень приятное. Ты, наверное, думаешь о дочке?
Екатерина Доманькова:
Несомненно, конечно. Я не просто думаю, я подхожу и смотрю, когда она спит, на этого умиротворенного ребенка, который днем не был умиротворенным. И, конечно же, ощущение, что ты безгранично любим вот этим маленьким человеком, который не видит в тебе недостатков, для которого ты – весь-весь мир – это самое большое счастье в жизни.
Что тебе больше всего не нравится в людях? Что тебя разочаровывает в человеческой породе вообще?
Екатерина Доманькова:
Я не люблю фальш, я не люблю игру. Я не говорю уже о хамстве и каких-то его проявлениях. Но, скорее всего, это какая-то неискренность. И постоянно мы живем в мире, в котором люди…
Мы все играем.
Екатерина Доманькова:
Мы все играем, но я говорю об игре за гранью, когда уже на кону стоят не просто даже человеческие отношения. К сожалению, я встречала много примеров, когда люди подводят друг друга.
Скажи, есть вот такая наука – физиогномика – когда по чертам лица считается, что можно определить черты характера. Мир самых красивых женщин, в котором ты прожила несколько лет, самых красивых женщин мира, просто идеально сложенных от природы. Скажи, пожалуйста, насколько верно, что это все все-таки обманчиво, что этот мир очень жесток и там можно встретить таких же негодяев, как и в мире с не очень симпатичными людьми?
Екатерина Доманькова:
Я думаю, что ты сейчас говоришь о красоте как внешней оболочке.
Я говорю о том, что, возможно, эта внешняя красота есть отражение душевных качеств.
Екатерина Доманькова:
Я считаю, что внешняя красота в определенном возрасте может быть обманчива, то есть не отражать то, что содержится внутри. Но для кого? Для простого обывателя, который не соприкасается, который не сталкивается с теми людьми, о которых ты говоришь. А для человека чувствующего, понимающего, при столкновении с этой красотой, которая является лишь оболочкой, лишь внешностью, очень быстро становится понятно, что человек, по сути, из себя представляет.
Всего тебе доброго. Большое спасибо.
Екатерина Доманькова:
Тебе тоже спасибо.