Удастся ли сократить очереди на онкологические операции? И еще 6 вопросов Владимиру Каранику

Новости Беларуси. В том числе об уровне образования белорусских врачей мы поговорили с министром здравоохранения Владимиром Караником, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.

Конечно, не только об этом шла речь. Главной темой стала борьба с онкологическими заболеваниями – насколько Беларусь продвинута в этом отношении.

Юлия Огнева, СТВ:
Владимир Степанович, в своих интервью вы неоднократно говорили о том, что количество выздоровевших онкологических пациентов в Беларуси неизменно растет, и нынешние цифры – это не предел. Расскажите, в цепи «профилактика – ранняя диагностика – лечение – реабилитация» какое у нас самое слабое звено, а какое – самое сильное? И что надо сделать для того, чтобы вывести каждое из этих направлений на новый уровень?

Владимир Караник, министр здравоохранения Беларуси:
Если брать с точки зрения эффективности как клинической, так и финансовой, это профилактика. Здоровый образ жизни, отказ от вредных привычек – это наиболее эффективный способ предотвращения онкологических заболеваний.

Следующая по эффективности – это, конечно, ранняя диагностика. Когда заболевание выявляется на начальных стадиях, для абсолютного большинства заболеваний процент излеченности приближается к 100 %.

Мы планируем работать во всех этих направлениях. Все-таки продолжать информирование о необходимости и об эффективности профилактики. Мы продолжаем работать с медицинскими работниками с целью повышения их информирования и соблюдения требований всех протоколов. У нас продолжаются пилотные проекты скрининга, где отрабатываются наиболее эффективные методики ранней диагностики без симптомов опухоли, когда человека еще ничего не беспокоит и когда эффект лечения наиболее выражен. Ну и, соответственно, мы и дальше будем заниматься внедрением самых современных методик лечения.

Юлия Огнева:
Давайте теперь об излечении. Понятное дело, что оно зависит от многих факторов, и в первую очередь, наверное, от желания пациента вылечиться. Но без современного оборудования, высококвалифицированных врачей и качественных медицинских препаратов вылечиться практически невозможно. Скажите, в этих трех позициях насколько мы в тренде мировом?

Владимир Караник:
Мы сохранили централизованное построение онкологической службы еще со времен Советского Союза. Нас иногда за это критиковали. Но на сегодня, когда весь мир обсуждает переход на лечение онкологических пациентов мультидисциплинарной бригадой, в которую входит хирург, химиотерапевт, радиолог и другие специалисты – у нас это реализовано уже сейчас и реализовано было всегда.

Что касается подготовки врачей-онкологов, на сегодняшний момент их в стране не очень много. Достаточно с точки зрения обеспеченности, но мы практически все друг друга знаем, потому что это достаточно узкая специализация.

Здесь регулярно проводятся семинары, тренинги. Работает Белорусское общество онкологов, которое раз в месяц проводит свои заседания, где разбираются современные тренды и тенденции. Поэтому с профессионализмом здесь тоже все в порядке.

Что касается лекарственной обеспеченности, сегодня вся базовая химеотерапия – процентов 80 – выпускается отечественной промышленностью, проблем с доступом нет. И это препараты, которые по клинической эффективности абсолютно не уступают импортным аналогам.

Что касается таргетной терапии, наиболее эффективные препараты, и план централизованных закупок следующего года предполагает, что закупка наиболее эффективных и востребованных таргетных препаратов будет осуществляться Минздравом централизованно на всю страну для того, чтобы обеспечить равный доступ пациентов к данному лечению.

Новое направление (то, что сейчас активно обсуждается) иммунотерапия – это, к сожалению, тоже не панацея. Но это определенные показания, и определенный эффект для опухоли легкого, для опухоли мочевого пузыря, естественно, присутствует. Мы тоже участвуем в клиническом испытании, совместной разработке данных препаратов. И мы сегодня с крупными производителями ведем переговоры о подписании программы совместной разделении рисков и разделении стоимости. О том, что компания, скажем так, дает специальные условия для Республики Беларусь для того, чтобы обеспечить доступ наших пациентов к этим препаратам. Я, конечно, боюсь пока анонсировать и спугнуть эту работу. Но мы надеемся, что иммунотерапия – это самое современное направление – для наших пациентов тоже будет доступна в следующем году.

Есть опухоли, эффективность лечения которых достаточно низкая

Юлия Огнева:
А есть ли виды опухолей, которые белорусские онкологи не берутся лечить?

Владимир Караник:
Сегодня все методики, которые существуют в мире, представлены в Республике Беларусь. Есть опухоли, эффективность лечения которых достаточно низкая. И она низкая не только у нас, она низкая во всем мире за счет того, что это агрессивные опухоли, которые устойчивы к химиотерапевтическому, лучевому лечению, а прооперировать их удается крайне редко.

Юлия Огнева:
В каких случаях вы отправляете пациентов лечиться за рубеж? Или никогда не отправляете?

Владимир Караник:
С точки зрения онкологии таких случаев единицы.

Препараты, которые позволяют контролировать болезнь, чтобы пациент жил долго и счастливо, – я думаю, это по силам

Юлия Огнева:
Во время посещения РНПЦ Президент говорил о своем желании и подарке лучшем (подробнее здесь). Можно ли вообще вылечить рак? Ученые смогут когда-нибудь с этим справиться?

Владимир Караник:
Знаете, если посмотреть вообще новостную ленту, то пожелание Президента было высказано, и к вечеру появилась информация одного из достаточно ведущих российских онкологов, которая говорит, что препаратов, которые позволят вылечить рак, наверное, не предвидится. Но те, которые позволяют контролировать болезнь, чтобы пациент жил долго и счастливо, – я думаю, это по силам.

Основное не очередь сама по себе, главное, чтобы этот период ожидания негативно не сказывался на течении онкологического процесса

Юлия Огнева:
Во время посещения РНПЦ была высказана претензия относительно очередей. Как вы можете это прокомментировать?

Владимир Караник:
Претензия была высказана не по поводу факта наличия очередей, а по поводу, скажем так, длительности ожидания. И то, действительно, где нам надо работать. И мы это тоже обсуждали, что работать будем за счет выстраивания четкой логистики движения пациентов.

Должна быть разноуровневая система оказания помощи. Если эти методики лечения не требуют направления в РНПЦ и могут быть оказаны по месту жительства, они должны там и оказываться. Но единственное условие – это качество. Мы планируем внедрить механизмы аккредитации: медицинское онкологическое учреждение будет аккредитовано под определенный вид помощи. Те же пациенты, которые нуждаются в каких-то уникальных методиках, которые невозможно оказать по месту жительства, должны направляться в РНПЦ онкологии.

Таким образом перераспределение потоков пациентов и создание разноуровневой системы оказания медицинской помощи снимет вопрос очередей и длительности ожидания. Здесь основное не очередь сама по себе, главное, чтобы этот период ожидания негативно не сказывался на течении онкологического процесса.

На 2020 год плюсом для закупки противоопухолевых агентов выделено около 60 миллионов рублей

Юлия Огнева:
Прочитала цифру о том, что около 30 % финансирования белорусской медицины идет на борьбу с онкологическими заболеваниями. Расскажите, верная ли это цифра и достаточная ли она.

Владимир Караник:
Цифра правильная. В следующем году бюджет будет несколько увеличен. То есть на следующий год плюсом именно для закупки противоопухолевых агентов выделено около 60 миллионов рублей. Достаточно или нет? Ну, вы знаете психологию человека: всегда хотелось бы большего.

Но наша задача на сегодня, как правильно сказал глава государства, обеспечить эффективное использование имеющихся ресурсов. Для того, чтобы операционная работала не четыре часа в день, а столько, сколько это необходимо. Чтобы диагностическое оборудование не простаивало месяцами, а работало с максимальной загрузкой.

Я считаю, что правильно будет, когда мы примем все мероприятия для того, чтобы обеспечить эффективное расходование выделенных ресурсов, и после этого вернуться к вопросу «все-таки сколько же нам не хватает» для того, чтобы под конкретные задачи… Что если будет увеличено финансирование на столько-то, мы сможем внедрить такие-то методики, и это настолько улучшит результаты лечения.