В Москву вернулся «берлинский пациент», неспортивное поведение у европейских функционеров и по отношению к Минску. Мнением о событиях в России и мире в рубрике «Политика без галстуков и купюр» поделился российский политолог Сергей Михеев.
Евгений Пустовой, СТВ:
Есть ли взаимосвязь у этих событий?
Сергей Михеев, политолог:
На самом деле, стратегия по сдерживанию России является официально признанным документом. Мы довольно много говорим: вот, смотрите, Трамп, Обама, Байден и прочее. Да, у них там есть элементы внутриполитической борьбы и кризиса, но есть и стратегическая линия, которая практически не меняется. В отношении России и ее партнеров, а также Китая, некоторых других стран американская линия совершенно однозначна. Они прямо пишут (это уже не секрет никакой) – сдерживание России. Что значит сдерживание? Это значит сдерживание развития, сдерживание любых внешних инициатив, сдерживание на всех возможных направлениях.
В этом смысле стратегия в отношении Беларуси, мне кажется, от того, что есть в отношении России, практически не отличается. По большому счету кампания давления, санкций, попытка указывать, что надо делать, что не надо делать, началась уже много-много лет назад. И в этом смысле ничего не изменяется. Они получают новые средства воздействия, они их используют, они продолжают нагнетать напряженность, продолжают давить.
Мы все помним, как Байдена и его сына в Украине уличили фактически в международной коррупции. Я думаю, что Байден не забыл ничего. Люди эти мстительные, он может забыть, как его зовут, но вот отомстить он не забудет. Они будут мстить и, несомненно, будут стараться создавать напряженность и в России, и в Беларуси, и вокруг украинских событий.
Все эти события встроены в большую картину. В этой большой картине Навальный – это всего лишь часть. И мы сейчас видим прекрасно, что он является частью плана, хорошо проработанного, профессионально обеспеченного, который должен создать ситуацию проблем внутри России. А потом давление на внешнем контуре. Должны эти вещи друг друга поддерживать.
Что касается Беларуси, та же самая ситуация. Вот не получилось у них то, что они хотели летом и осенью – хорошо, давайте зайдем с другой стороны. Давайте создадим ситуацию изоляции, давайте создадим ситуацию внутренней фрустрации, недовольства населения. Например то, что сейчас произошло с чемпионатом мира по хоккею, который у Беларуси фактически украли, – это примерно то же самое, что санкции в отношении российских спортсменов в связи с допингом или псевдодопингом. Надо поселить негативную эмоцию у людей, надо влезть в их жизнь даже в неполитической сфере, как будто это политика. Давайте людям испортим настроение и в сфере, которая к политике не имеет отношения.
Евгений Пустовой:
А как вам самая закрытая инаугурация за всю историю существования оплота невероятной демократии? Неужели все – в США начинается эпоха имперской сетевой диктатуры?
Сергей Михеев:
То, что в Америке мы видим развитие внутриполитического кризиса – это совершенно точно. Мы видим на самом деле в том числе и саморазрушительные тенденции. В этом смысле я лично считаю, что такая историческая справедливость существует. Вопрос только в том, когда она себя проявит. Понятно, что среднему обывателю хочется увидеть все и сразу. Обыватель меряет историю вообще отрезком собственного активного существования, собственной активной жизни. Но исторические процессы иногда растягиваются надолго. И сейчас мы видим простую вещь: американцы настолько уверовали в свою неуязвимость, что они решили у себя в стране применить те самые цветные технологии, которые они обычно для разрушения ситуации применяют в других странах.
Посмотрите, якобы законно избранный президент окружил себя 20 тысячами вооруженных солдат в полной выкладке, бронетехникой, перегородил всю столицу заборами, не допустил никого на инаугурацию. А американский народ представлен в виде флажков. Ну честное слово, это очень национальная символика в стиле, не знаю, фильмов ужасов или фильмов-антиутопий. Вот то, что они показывают в сериалах, оно уже есть. И это объявляется торжеством демократии. Мне кажется, мы уже живем в мире абсурда и того, что они называют постправдой.
Но на всякий случай я скажу, что для нормальных людей не бывает никакой постправды, бывает или правда или ложь. А сейчас ложь, чтобы ее не называли ложью, стремится называть себя постправдой. И я думаю, что американцы слишком самоуверенны, им кажется, что все это можно будет перешагнуть и забыть. Что-то можно будет перешагнуть, что-то можно будет забыть, но какие-то вещи, несомненно, будут развиваться, независимо от того, нравится им это или нет.
