«Нас будут ломать». Сергей Мусиенко о том, почему протесты в Беларуси вызвали такой резонанс в мире

Новости Беларуси. В гостях «Политики без галстуков и купюр» политолог и социолог Сергей Мусиенко, сообщили в программе Новости «24 часа» на СТВ.

Евгений Пустовой, корреспондент:
Неужели белорусы настолько невероятные, что поверили в эти 3 %?

Сергей Мусиенко, политолог:
Да не верил в них никто. Это же технология. Надо, чтобы массы в них поверили, а сейчас верят больше Twitter и YouTube. Я думаю, что здесь не философия протестов, а форма измененного сознания. Это новое явление, которое пока еще не изучено. Может быть разный фактор. Это коронавирус, карантин, поступление информации через сети. И когда это все сходится, это как шторм такой, который объединяет эти все явления.

Потому что сейчас понятно, что это репетиции перед российскими событиями, которые сейчас произошли. Сейчас ситуация в России в случае, если бы Беларусь дрогнула, какая была? Она была бы совершенно иная.

Была забастовка в ноябре в Индии фермеров – 250 миллионов человек. Какие выводы мировое сообщество делает? Какие санкции?

Евгений Пустовой:
Был создан политический миф, что за Тихановскую голосуют все. А все, кто голосует за Тихановскую, – это самые светлые, умные и прогрессивные избиратели. Некоторые до сих пор пребывают в этом Telegram-похмелье.

Сергей Мусиенко:
Это технология. Она прописана в учебниках. Люди, которые в этом понимают, они разбираются, как это делать и что. Здесь определенные есть этапы. Поэтому их надо пройти было, рассказать. То же самое сейчас происходит в других странах.

Заметьте, как алгоритм, которым мы идем через Google, просматривает события в Голландии. Стирает, и мы не видим ни количество людей, которые выходят, ни количество людей, которые были задержаны – от 150 до 500. Это в наш информационный век! Была забастовка в ноябре в Индии фермеров – 250 миллионов человек. Какие выводы мировое сообщество делает? Какие санкции? Или в Польше какие санкции? Вы видели, какой разгон. А про манифестацию в Вене вы слышали что-то вообще? Более 50 тысяч в центре Вены – это колоссальное явление, которое просто замалчивается. И это видно по сетям, по распространению этой информации.

А то, что в отношении Беларуси – это здорово, замечательно. Это такой перевертыш. Нас готовят к новому миру, где это будет нормально. Заметьте, Франция, Великобритания, Израиль, еще ряд стран уже закрыли свои границы на вылет и влет. И Борис Джонсон сказал: если вы захотите отдыхать, вы должны разобраться – зачем это вы хотите отдыхать? То есть цифровой концлагерь, о котором говорилось – Геббельс сделал и Гитлер концлагеря реальные в Европе – сейчас делают цифровой, отрабатывают этот механизм.

Заметьте, как Швецию легко переключили на карантин. А мы показываем иной пример, поэтому нас будут ломать

Евгений Пустовой:
Давайте посмотрим на верховенство закона по-европейски. Людей разгоняют на лошадях. Это Нидерланды. Там же вольница демократии: легализованы наркотики, содомский грех. А вот те, кто хочет дышать уличным воздухом, а не затхлым на вынужденном карантине в квартирах, в буквальном смысле сносят водометами.

Это другое, скажут наши протестующие и будут рассказывать о невероятной жестокости силовиков. Мол, и это было триггером протестов. Так я нигде не встречал, чтобы силовики пастилу раздавали. Но все-таки люди верят больше создателям страшных фейков. Этому поверили даже опытные священнослужители, не говоря уже о поколении зумеров. Сказано ведь: хочешь победить народ – воспитай его детей. За нашей молодежью уже пришли, пришли через мессенджеры. Как бороться с такой политической педофилией?

Сергей Мусиенко:
Наверное, нигде в мире никто пока к такому не пришел решению, как это делать. Но, понимаете, либерализм не подразумевает воспитания идеологического. И это можем сделать мы, условно говоря, основываясь на своих ценностях, которые мы традиционные сохраняем, поддерживаем.

И за что мы нападки эти-то испытываем? Потому что заметьте, как Швецию очень легко переключили на карантин. Она посопротивлялась полгодика, и потом поставили четко, хотя оснований медицинских у них не было совершенно. И внутри – ощущения у людей – не было необходимости этого. А мы показываем иной пример, он неприятен для тех, кто устроил этот цирк. Поэтому нас будут ломать, а это и есть идеология – то, что мы отстаиваем даже свою государственность даже в этом.

Евгений Пустовой:
Ну хорошо, есть мировое начальство коллективного цифрового интеллекта, да?

Сергей Мусиенко:
Вы уже сказали про мировое начальство, да? Дело в том, что, на мой взгляд, – это разделяют многие коллеги за рубежом – на вот этих массовых протестах отрабатывается управление через искусственный интеллект. Это сложная система обучающаяся, нейронные сети самообучающиеся. У каждого из нас есть телефон, он смотрит определенные страницы. Вы замечали: когда говорите, оно потом вам подсказывает, где купить, условно говоря, телефончик, да? Из этих многих сочетающихся факторов – и то, что вы находитесь в той-то геолокации, вышли на митинг – начинается формирование толпы.

В скором времени нами будут управлять те, кто читает книги и с кем можно разговаривать, а будут управлять теми, кто читает Twitter

Евгений Пустовой:
Брестскую область засыпало снегопадом, малая родина моя была отключена от электричества двое суток. Мне посыпались звонки от земляков: помоги, что делать? Я говорю: а власти местные, исполком как-то решает? Говорят: бесполезно в сельсовет звонить. Отсюда начинается недовольство.

Мне кажется, все чиновники – и хорошие, и плохие, ленивые – все стоят за спиной Президента. И по их работе белорусы, особенно в глубинке, в провинции, оценивают работу всей вертикали власти. Например, люди могут столкнуться с грубостью, с чванством чиновника – они, знаете, такие храбрые очень, я бы даже сказал брутальные. Но если они брутальные, выходили бы вместе в боевом порядке с ОМОНом, стояли и помогали отстаивать страну. А так – нет. Как здесь надо поступать? Что делать?

Сергей Мусиенко:
Мы увидели, тот же Александр Степанович Рогачук. Но, к сожалению, это два-три примера на всю страну.

Евгений Пустовой:
Мэр Бреста – ну, мужик. Он воин-афганец, офицер.

Сергей Мусиенко:
Это, понимаете, воспитание и то, что он ее прошел, и жизненный, и семейный, и опыт работы, и то, что сам человек и офицер, который не боится вперед выходить и принимать на себя удар. 

Евгений Пустовой:
Правильно. С теми, кто готов разговаривать, будем разговаривать. Пусть это и небольшая часть общества, но она может сработать как троянский конь. Под красивой оболочкой призывов к переменам – дикий капитализм, разгул прихватизации и уже реальный раскол общества по толщине кошелька. На внешнем контуре – потеря суверенитета страны и себя как нации. Кому это выгодно, тот и будет насаждать эту философию протестов.

Сергей Мусиенко:
Перефразируя фразу великого: в скором времени нами будут управлять те, кто читает книги и с кем можно разговаривать, кто может разговаривать, а будут управлять теми, кто читает Twitter.