Лазуткин: «С агентом-террористом работают один раз». Как спецслужбы Украины вербуют наёмников?

Атаки ядерных объектов в России – Смоленской и Курской АЭС – теракт на Крымском мосту, предотвращение ФСБ ряда заказных убийств, на первый взгляд, выглядят попыткой украинских спецслужб отвлечь внимание от неудач на фронте. Вместе с тем неделей ранее американские СМИ сообщали о планах наладить неофициальный канал связи с Москвой для начала переговоров по Украине, сообщили в программе Новости «24 часа» на СТВ. Информацию тогда подтвердил пресс-секретарь Совета национальной безопасности при президенте США, а МИД РФ официально опроверг.

О том, на каком фоне проходят российско-американские контакты и почему их пытаются сорвать, расскажет Андрей Лазуткин в его рубрике «Занимательная политология».

Андрей Лазуткин, политолог:
Есть точка зрения, что Украина не субъект переговоров и что общаться надо только с американцами. Но давайте разберем, как устроено внешнее управление в Украине. Значит ли это, что в каждом кабинете сидит американский советник и напрямую руководит? Это не совсем так.

Президент Зеленский, какой бы он ни был, каждый день получает огромный объем информации и должен принимать решения стратегического уровня. Он не сидит и не планирует конкретные операции, но его ставят в известность, какая работа ведется спецслужбами. Здесь на кадрах видно, как использовали дублера на встрече с Байденом. Это тоже работа спецслужб, но американских, которые обеспечивали безопасность встречи.

Так вот, если на уровне стратегических решений все находится под жестким контролем американцев, то на уровне тактики очень многое отдано на откуп украинским исполнителям. Для США без разницы, какие именно Украина проводит теракты и диверсии. Для них это часть единого стратегического замысла по воздействию на российское общество. А на уровне тактики – кого конкретно убить и взорвать – решают руководители украинских спецслужб. Важный момент – это личность этих руководителей. Тот же Буданов или Хоренко (командующий силами специальных операций) – это диверсанты, а не разведчики.

Перед ними не стоит задача добывать информацию, выстраивать многоходовки, находить ценные источники – то, что называют классической разведкой. Их задача – взорвать и убить. На самом деле это проще, потому что с агентом-террористом работают один раз, а не ведут его годами. Наобещать такому агенту можно что угодно: деньги, американский паспорт, эвакуацию, должность, славу – и ничего не сделать. После теракта он просто не нужен, это засвеченный одноразовый материал. А если его возьмут с поличным, даже сама попытка теракта – это хороший инфоповод: «Смотрите, мы почти дотянулись».

Андрей Лазуткин:
Для этого им и нужен одноразовый материал. И если вы прочитали, что они пытаются ударить по АЭС или взорвать газопровод, или думаете, что украинские спецслужбы проявляют какой-то высший пилотаж, то взрывать газопроводы, рельсы и склады гораздо проще, чем создавать сети и внедрять людей в госструктуры.

Как они вербуют одноразовых агентов? Кто пять лет назад знал, что в СНГ будут общие русскоязычные Telegram-каналы с миллионными охватами? На самые разные темы: от политики до криптовалют и наркотиков. Вот оттуда украинская разведка и берет своих одноразовых помощников. Даже если по своей инициативе с ними готов сотрудничать один человек из 100 (конечно, не взрывать, а предоставлять фото, видео, какую-то служебную информацию), в масштабах миллиона это будет 10 тысяч человек потенциальных агентов. То что они низкого качества и присылают ерунду не беда, зато их много.

Конечно, организация теракта это сложнее, надо переправить оружие, сделать закладку, как было с нашими электроплитами на кладбище, потом забрать это оружие. Должен быть контролер, который следит за всеми действиями. Но самое главное, перед украинскими спецслужбами не стоит задача добывать информацию и организовывать разведывательные сети. Это делают за них.

Андрей Лазуткин:
Как недавно сказал Зеленский: «У нас нет секретов от ЦРУ». Это значит, что и ЦРУ тоже нет от них секретов. Им дают информацию по России и Беларуси, в том числе то, что получают от европейских разведок.

И поскольку информацию добывать не нужно, у них в разведке работают убийцы. Которые организовывали теракты против Дугиной, Татарского, Прилепина. И в контрразведке работают убийцы – люди, замеченные в симпатиях к России, пропадают, их пытают, похищают, держат в подвалах и спортзалах без предъявления обвинений, у них вымогают деньги, машины и квартиры. И это делают спецслужбы, щит и меч государства. Ну вот такое прекрасное государство образовалось у нас под боком.

А какая здесь роль США и Британии? Ее не нужно переоценивать. Западные спецслужбы наверняка в курсе тех или иных операций, как было с нападением на Брянск или Белгородскую область. Но они не разрабатывают оперативные планы и не говорят, кому что делать. Все это результат украинского творчества. У них и в войсках работает похожая система, которая построена на инициативе командиров. А старшие товарищи снимают с себя ответственность, если им что-то предъявляет Россия, например, зачем взорвали Дарью Дугину или Крымский мост. И поскольку Запад сейчас наводит с Россией мосты для переговоров, они стараются лишний раз не раздражать русских и делают вид, что мы не при чем.

Андрей Лазуткин:
Какие могут быть варианты переговоров с такой системой, которая сверху жестко управляется американцами, а снизу разболтанная и работает самостоятельно? К августу это будет более или менее понятно. Грубо говоря, это либо переговоры с сильной позицией (если украинская армия что-то отвоюет или хотя бы разорвет сухопутный коридор в Крым). Либо переговоры со слабой позицией, если наступление захлебнется кровью.

Как ни удивительно, оба варианта означают не мир, а продолжение войны, просто с разной интенсивностью. В первом случае Украину будут снабжать и вооружать, как сейчас, и при этом будут требовать у России вывода войск. Во втором случае будет имитация переговорного процесса, как было в марте прошлого года. Но только чтобы потянуть время и перевооружить ВСУ под летнюю кампанию 2024 года.

Там уже будут и самолеты, и ПВО, и все остальное. Но в этом случае они будут бояться российского контрнаступления зимой и начнут рассказывать, что готовы к переговорам, что надо устроить демилитаризованные зоны, отвести войска, как когда-то из-под Киева, и только потом обсуждать детали. Поэтому наш Президент очень осторожно высказывался про мирные переговоры на встрече с западными СМИ.

Лукашенко заявил, что СВО в Украине не является и не будет являться причиной нанесения ядерного удара.

Почему Президент всегда выступал за мирные переговоры с Украиной, а не только с американцами? Потому что пока боевые действия продолжаются (и даже если в конце будет военный разгром Украины), все время растет риск, что Польша (или коалиция стран) перейдет украинскую границу с запада. Для Беларуси это означает отложенную войну – мы тогда получим примерно 2 500 километров границы с враждебными государствами, это в два раза больше, чем нынешняя линия фронта СВО.

Андрей Лазуткин:
Не говоря о том, что баланс в регионе резко изменится в сторону Польши. И лучше иметь буферное украинское государство, хоть какое, чем сплошную границу с поляками. Либо уже в полный рост встанет вопрос применения ядерного оружия. Потому что по-другому обеспечить нашу безопасность мы не сможем.

Хотят ли войны польские братья? На днях они заявили, что планируют разместить у себя американское ядерное оружие. То есть может быть ситуация, когда мы упремся лбом друг в друга, примерно как ГДР и ФРГ в свое время. И надо быть готовым к тому, что если какой-то мир на Украине будет подписан, следующие лет 30 пройдут примерно в таком режиме. Но, как говорится, худой мир лучше хорошей войны.

А с вами был Андрей Лазуткин и выпуск «Занимательной политологии».