В Сербии хорошо знают белорусские товары и белорусский характер. Наша страна помогала сербам и в период НАТОвских бомбардировок, и вот сейчас, в период наводнения. А друзья познаются не только в беде, но и в радости!
Сердце юго-восточной Европы, но здесь едва ли прочувствуешь душу Старого Света.
Родина 16 римских императоров, страна, за последний век сменившая восемь названий. Не единожды пережив пресловутые «до» и «после». Сербия. Балканская история.
В Сербии буквально понимаешь, что значит, когда дом – твоя крепость. И супруги Черногорец этой крепостью с удовольствием делятся. Гостей здесь традиционно встречают ракией. По сути, тот же самогон, только из фруктов. И наливают по полрюмки не потому, что жалко. Много пить банально не принято, да и жара.
К особенностям национального пития мы еще вернемся. И, кстати, в этой семье благодаря ракии согреваются даже маленькие внуки Ядранки и Йована. Не подумайте дурного! Дело в том, что отапливается дом не только дровами, но и абрикосовыми косточками. Их всегда достаточно после изготовления домашней водки.
Ядранка и Йован Черногорец:
С этой печкой мы очень экономим, она подключена ко всем радиаторам в доме. И платить за электричество, как раньше с обогревателями, не нужно.
Такой бонус более чем ощутим. В Сербии даже в Белграде далеко не везде есть центральное отопление. Потому и счет за электричество, к примеру, за один зимний месяц может запросто превысить зарплату одного из членов семьи.
Так что изображение на банкноте в 100 динаров знаменитого «укротителя» электричества Николы Теслы выглядит весьма символичным. Энергосберегающие лампочки повсюду – и в селах, и в солидных гостиных.
Милан Жаркович, тренер:
Зимой в один месяц за электричество было 23 тысячи сербских динаров, это 220 евро. Для рядового серба это очень большие деньги.
Милан Жаркович тренировал Минский волейбольный клуб и некоторое время жил в Беларуси. После периода под знаком BY пополнилась и семейная коллекция сувениров, и гардероб, и копилка воспоминаний.
Милан Жаркович, тренер:
«Мы, беларусы – мірныя людзі, Сэрцам адданыя роднай зямлі...»! У меня оставили белоруски большое впечатление. Сильные женщины, которые несут все домой, и, если мужчина предложит помощь, не хотят, чтобы помогал.
У православных сербов есть немало обычаев, непривычных для белорусов. К примеру, в небольших городах и селах на столбах и воротах вывешивают фотографии умерших родственников.
Но одна из самых важных традиций связана с празднованием Крестной Славы. Что-то вроде коллективных именин, когда торжество устраивают в честь святого покровителя семьи.
В каждом доме – свой день. И обычай передается по мужской линии как своего рода наследство. То есть когда сын Милана женится, в его молодой семье гостей будут собирать в день Святого Иоанна, покровителя Жарковичей-старших.
И, возможно, к тому времени наконец завершится реконструкция Храма Святого Саввы – одного из символов Белграда. Строить величественную церковь начали почти век назад, но отделка до сих пор продолжается.
Православный собор – самый большой на Балканах и один из крупнейших в мире. Для сравнения: площадь храма Христа Спасителя в Москве меньше, чем у его сербского аналога.
Причем более длинная сторона церкви тянется с востока на запад. В Сербии об этом направлении (западном) сегодня чаще спорят, чем рассуждают.
Жители Сербии:
Я, по идее, должен себя чувствовать европейцем, но меня не устраивает то, что творится в Европе.
Мы сами – часть Европы. Но, вместе с тем, мы ценим и белорусов, и россиян.
Кукиш мы получим от Европы! Лучше бы Россия и Беларусь были нашими союзниками.
Зато привет из Беларуси уже не первый год колесит по сербским дорогам.
Почти все троллейбусы в Белграде – нашего производства.
А вот с трамваями обогнали испанцы. Пока. Парку рельсового общественного транспорта очевидно нужно обновление. Но это далеко не один маршрут перспектив.
Владимир Чушев, Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Беларусь в Республике Сербия:
Поставки сжиженного газа набирают силу, картофель продается – это тоже новая товарная позиция. В целом товарооборот приблизился к отметке в 200 миллионов долларов. За 4 последних года, это фактически за те годы, когда действует соглашение о свободной торговле, товарооборот возрос в 3,6 раза.
Рабочий тандем серба и «Беларуса» мы увидели в сотне километров от Белграда. Для Душана Росича такой напарник – проверенный вариант. Еще один трактор нашего производства стоит на мехдворе. И если первая техника под маркой МТЗ была для фермера неопознанным пашущим объектом, второго «Беларуса» в частное хозяйство покупали, оценив заметки на полях.
Душан Росич, фермер:
Белорусский трактор – это наша реалия. У него адекватная цена, за которую мы получаем то, что нам необходимо в работе. Но, конечно, я бы никогда не выложил за него ни копейки, если бы не был уверен в качестве.
Впрочем, уверен фермер не только в качестве, но и в том, что, случись с трактором техническая неприятность, ему не придется звонить на завод в Беларусь. Буквально в 20 минутах езды от деревни Душана – сборочное производство, откуда отправят и деталь, и техпомощь хоть прямо в поле.
Драголюб Швоня, почетный консул Республики Беларусь в Республике Сербия:
В 24 часа должен сервис прийти, решить вопрос. В этом году самое крупное агентство Сербии проводило испытания наших тракторов: что думают люди на рынке Сербии. И 95% всем довольны.
Драголюб Швоня уже 18 лет работает с белорусскими партнерами, и для него одним из главных достижений бизнес-совершеннолетия стало открытие сборочного производства МТЗ.
2 года за нашими тракторами местные фермеры приезжают в город Нови Сад. За этот период отсюда в сербские поля уехала примерно тысяча «Беларусов».
Драголюб Швоня, почетный консул Республики Беларусь в Республике Сербия:
Почему интересны? Потому что стоимость и качество. Около 500 тракторов собираем класса 80 и 105 лошадиных сил. Сейчас готовимся к новому производству, которое займет свободное место. Это тракторы 50 и 60 лошадиных сил. И тогда, думаем, будет около 700-800 в год.
Урожай заинтересованности, и не только со стороны сербских партнеров, наша техника собрала на недавней международной выставке в Новом Саде. Крупнейшая экспозиция в сфере агробизнеса в Юго-Восточной Европе, 60 стран-участниц и красная дорожка для нашего «Беларуса».
Владимир Чушев, Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Беларусь в Республике Сербия:
Белорусский трактор здесь известен давно, пользуется хорошей репутацией, и наши тракторы – это 50,5% общего тракторного рынка всей Сербии.
Конечно, за всеми этими цифрами – труд не только солидных экономистов и бизнесменов, но и простых рабочих, таких, как Драган Бандич. Сербский механик, собирающий белорусский трактор и уверенный в его мировом знаке качества, говорит, что в наших отношениях, как в том двигателе, все будет работать долгие годы, если над каждой деталью поработать на совесть.
Милан Бачевич, министр природных ресурсов, горнодобывающей промышленности и пространственного планирования Республики Сербия:
Сербия испытывает потребность в импорте белорусской техники для тяжелой промышленности, в первую очередь «БелАЗ». Можем по договоренности с белорусскими партнерами экспортировать вашу технику и в другие страны.
Такая схема реэкспорта вполне может начать работать, к примеру, с белорусскими автобусами.
Нашими «МАЗами» заинтересовались компании из Польши и Турции. Представители приезжали в город Крагуевац, где продают и собирают привычную нам технику под неожиданным брендом.
Зоран Вулович делится планами: в ближайшие годы быка собираются крепко взять за рога.
Зоран Вулович, бизнесмен:
В год мы продаем примерно 50-60 автобусов, но совсем скоро будем участвовать в тендерах в Белграде и Крагуевце, и намерены продать уже в 5 раз больше. Техника надежная, наше транспортное предприятие давно использует только «МАЗы». Мы перевели их на газ, и за счет этого получается серьезная экономия.
А вот о том, как не экономить на взаимном товарообороте, на этой неделе говорили президенты Беларуси и Сербии. Александр Лукашенко отметил, что для нашей страны в Балканском регионе Сербия была и остается важнейшим партнером.
Нынешний визит Александра Лукашенко на эту землю – четвертый, а вот в Сербию – второй. Кроме поездки пятилетней давности президент Беларуси посещал Белград во время бомбардировки тогда еще Югославии.
С тех пор прошло уже 15 лет, но многие жители Сербии до сих пор вспоминают столь важную поддержку в те трагические времена.
Житель Сербии:
Лукашенко приезжал в самый разгар тех событий. Я хорошо это помню. Многие боялись выйти на улицы, а ваш президент прилетел и был вместе с сербами, не испугался.
Сава Росич, переводчик:
Тем более высоко я оцениваю его поступок, потому что ему не обязательно было приезжать в тот момент, но он от имени белорусского народа, как я это поняла, приехал поддержать нас в тяжелую минуту.
Когда на Белград падали бомбы, она как обычно занималась переводом литературы. И именно в то страшное время, вспоминает Сава Росич, в ее кабинете шла работа над учебником геополитики. Когда буквально за окном взрывами создавался новый параграф истории.
Сава Росич, переводчик:
Сколько лет мы тут изнывали, над нами издевались. Но сейчас сербы воспряли. Как же братьев-славян не любить? Любой славянин знает, кто его предки, знает, кто его братья.
Братская помощь и поддержка Сербии, по какому-то року, понадобились совсем скоро после 15 годовщины бомбардировок. В стране произошла трагедия, которую невольно сравниваешь с войной. Разрушенные дома, погибшие, эвакуация. Только нынешней весной удар по Сербии нанесла стихия.
Наводнения подобных масштабов на Балканах не было более 120 лет. Пострадали Босния и Герцеговина, Хорватия, но в Сербии – самые страшные последствия. Из-за природной катастрофы погиб 51 человек.
Уже в первые дни после начала стихийного буйства в Сербию вылетает помощь из Беларуси. Два вертолета и грузовой ИЛ-76 с гуманитарным грузом и спецоборудованием. На борту – электрогенераторы, палатки, одеяла, продукты.
Наши спасатели помогали справиться с большой водой в том числе и городу Шабац, мэр которого впоследствии не раз говорил о своем желании найти в Беларуси город-побратим. Впрочем, и рядовые жители, уже борясь с последствиями, не забывают о помощи нашей страны.
Александр Йованович, житель города Шабац:
Беларусь, Россия. Друзья нашей страны помогли Сербии, и мы можем лишь от души, искренне сказать «спасибо».
Стихия, казалось бы, успокоилась, но родной город Александра и сегодня местами больше напоминает озеро невероятных масштабов. В воде – столбы, дороги. Спортом позанимаешься разве что водным. А возле некоторых домов вероятнее увидеть не автомобили, а лодки.
Вода из города Шабац еще не ушла. Вот так сегодня выглядит двор одного из местных домов. Во время наводнения здесь выбивало стекла. А чтобы увидеть, до какого уровня здесь поднялась вода, можно зайти на второй этаж дома. Здесь уже видно, что стихия буквально сносила двери с петель.
И после наводнения семья, живущая в этом доме, еще и осталась без продуктов. Этот холодильник стоял на первом этаже.
Йовановичу не хватает роста, чтобы показать, до какого уровня вода добралась возле его дома. Мужчина даже предполагать не решается, когда удастся очистить все от грязи. А главное, надолго ли останется в берегах натворившая бед река Сава.
Александр Йованович, житель города Шабац:
В этом году какая-то аномалия. Больше двух метров! И это Шабацу еще повезло, а в других городах. Там просто катастрофа!
Еще недавно процветающий пригород Белграда, который сегодня называют утонувшим городом. Обреновац с 25-тысячным населением стал одним из главных трагических символов бедствия.
Если бы не изредка проезжающие машины, ощущение, что мы – в городе-призраке. Прямо на тротуарах – груды испорченных вещей, кирпичный забор буквально вымыт с корнем, а в домах, которые устояли, уничтожено все. Остались лишь стены, и то, в лучшем случае. По линии воды видно, что заливало даже через окна.
Накамерным светом пользуемся, как лампочкой. Хозяин дома Миливой Радулович показывает: вазы, несколько фарфоровых фигурок и кастрюля – практически все, что удалось спасти после разгула стихии. Испорченная мебель, документы, но больше всего им с братом жалко семейных фотографий.
Не терять оптимизма помогает лишь чудо: вода дошла точно до иконы Архангела Михаила, не замочив святой лик.
Миливой Радулович, житель города Обреновац:
Я даже представить не могу, сколько понадобится сил и времени, чтобы все восстановить. История нашей семьи, картины. Вы можете подсчитать, сколько стоят картины, но наши семейные портреты были бесценны. Это ужасно.
Готовят еду здесь пока на костре, а передвигаются только в резиновых сапогах. Радулович показывает дом своих родителей.
Миливой Радулович, житель города Обреновац:
Это была гостиная. А сейчас я покажу вам, где мы еще не успели начать уборку. Чувствуете, какой отвратительный запах?
В родительскую спальню еще не заходили после наводнения. Миливой даже не может открыть дверь из-за груды вещей. Как же многое здесь напоминало ему о детстве. Но книги испорчены, статуэтки, которые так любила мама, разбиты, а корабль с алыми парусами теперь выглядит особенно символично.
Миливой Радулович, житель города Обреновац:
Все здесь напоминало мне о каком-то периоде жизни, теперь все уничтожено. Посмотрите, как я одет. Это практически все, что осталось из одежды.
Пока у нас даже нет плана, как восстановить дом. Я правда не знаю. Просто нет возможности найти такую огромную сумму. Мы очень счастливы, что получили помощь от Беларуси, от вашего народа.
Многие по-прежнему боятся возвращаться в свои дома. Уже привычная картина: скарб сохнет на заборе возле дома, а сам дом брошен вместе с животными и птицами. Уплывшую красоту пейзажа пытается компенсировать даже павлин.
Воровать нечего – все испорчено, а пострадавшие города и деревни атаковали полчища комаров.
Ущерб от наводнений в Сербии еще окончательно не подсчитан. По разным оценкам, потери оцениваются в 1,5-2 миллиарда евро.
Плюс погибший урожай. Затопленными оказались десятки тысяч гектаров сельхозугодий. А ведь для Сербии аграрная статья доходов очень весома.
Сельское хозяйство в Сербии – плодородное поле для бизнес-творчества. То, что засеян буквально каждый клочок земли, видно уже из самолета.
Для кого-то лишь подспорье, а у фермера Слободана Маторкича благодаря загородным гектарам растет не только урожай, но и дома на личном участке.
Слободан Маторкич, фермер:
Сначала мы построили один дом, потом – второй. Здесь теперь живет моя мама, а здесь – мы с женой и детьми.
А вот и те самые «кирпичики», с помощью которых удалось возвести солидные владения. На этих плантациях почти пять тысяч груш. Купить фрукты в Сербии не проблема, а потому смысла ломить цену нет, рассказывает фермер.
Дополнительную прибыль получат, выжидая время: большую часть урожая отправят в охлаждающие камеры, чтобы к концу сезона продать подороже. Заработанные деньги откладывают на расширение угодий.
Слободан Маторкич, фермер:
В нашем регионе демографическая ситуация не очень, поэтому хватает заброшенных хозяйств, где землю можно купить очень дешево. Обработанные площади продаются примерно за 4,5 тысячи евро за гектар.
Главная сложность, по мнению Слободана, в банальной нехватке рабочих рук. Чтобы в срок убрать урожай с этих клубничных плантаций, нужно хотя бы человек 10. Но и их найти проблема. 15 евро в день за нелегкий труд на грядках – не лестная перспектива для желающих подзаработать в сезон.
Слободан Маторкич, фермер:
Людей приходится искать задолго до начала сезона, но все равно не хватает. На сбор ягод приходится выходить и мне, и всей моей семье.
Клубнику здесь выращивают по определенной технологии – на грядках посажены вместе сразу несколько сортов.
Сейчас конец апреля, и уже буквально через 2-3 недели здесь готовы собрать первую партию ягоды. А еще дней через 10 подоспеет как минимум еще один урожай. В зависимости от сезона. И такая технология, когда спеет все поэтапно, позволяет собрать все до последней клубнички.
Для кого бизнес, а для семьи Сандры – прозаический способ выжить. В этом доме, очень напоминающем украинскую мазанку, растет уже четвертое поколение Иличпектовичей. Но о том, чтобы хоть как-то улучшить жилищные условия, речи, по словам хозяйки, пока идти не может.
Сандра Иличпектович:
О чем вы говорите? Мы это даже не обсуждали, это просто смешно. Если бы у нас была работа в городе, может быть, и то навряд ли.
Овощи и фрукты выращивают исключительно для себя. Продают только птицу. Так и живут. Официально никто из семьи не трудоустроен, фактически работают лишь в огороде.
Ситуация для сербского села типичная. Когда именно от урожая зависит, будет ли что-то на семейном столе.
Славолюб Чурич, председатель городского совета общины Смедеревска-Паланка:
В основном овощи и фрукты выращивают для своих нужд. Но в последние годы стали гораздо чаще делать на этом деньги. Кто-то продает на рынке, кто-то сотрудничает с магазинами. Для людей это прибыльно. В нашем регионе каждый второй занимается сельским хозяйством. Многие совмещают: днем работают на заводе, вечером – на своем участке.
Зато если семья Иличпектовичей решит продать свои фрукты в Белграде, по скромному средству передвижения их никто не воспримет как жителей села. В сербской столице придется немало поколесить, чтобы увидеть джипы. Машины в основном «непрожорливые».
Попадаются и настоящие раритеты на колесах. Легендарная югославская «Застава». С конвейера ее начали выпускать в 60-х. Но у Воицлава Здравковича «свежий» экземпляр.
Воицлав Здравкович:
Это лучшая машина. Я ее просто обожаю. Ей уже больше 20 лет и она прекрасно бегает.
Ценитель техники с историей уверяет: его «ласточка» разгоняется до 110 километров в час. Проверим.
Водительская дверь открывается с трудом, но добраться до сиденья было еще полдела.
Завестись со второго раза, по словам Воицлава, для его «старушки» – прекрасный показатель. Газ в пол, чтобы тронуться, и поехали.
Под маркой «Yugo» в 80-х автомобили уходили в Америку и Западную Европу. Но уже в 90-х надежды Югославии были связаны вовсе не с завоеванием мирового авторынка, а просто – с миром. Началась война.
Самая кровопролитная в Европе после Второй мировой. 10 лет, перекроивших карту и приведших к распаду Югославии. Во время атаки НАТО на территорию современной Сербии упали десятки тысяч бомб и ракет. Операцию саркастически называли «Милосердный ангел». Жертвами такого «милосердия» стали тысячи человек.
78 дней в 1999 году авиация НАТО уничтожала Белград. Бомбили не только здания генштаба, МВД, но и монастыри, и жилые кварталы.
Один из снарядов разорвался рядом с национальным кинохранилищем, где среди прочих хранилась и лента «Подземелье» – фильм Кустурицы о фашистских бомбардировках 40-ых. Вот только летчики НАТО нанесли столице тогда еще Югославии разрушения большие, чем полвека назад.
Сегодня почти все восстановили. Как, к примеру, здание сербского МИД.
Здание Министерства обороны в Белграде подверглось более глобальным разрушениям, но восстанавливать его не стали, и руины так и стоят прямо в центре города. Правда, попасть туда невозможно. Во-первых, забор, во-вторых, здание охраняется. Боятся, потому как, во-первых, поврежденные перекрытия могут попросту рухнуть, а некоторые еще утверждают, что в здании могли остаться неразорвавшиеся бомбы.
Сравнить с уже разорвавшимся снарядом можно нынешнюю ситуацию с Косово. В 1998 году межэтническое противостояние в крае переросло в вооруженные столкновения. И уже в 1999 году вмешалось НАТО.
Без санкций ООН в Косово начинается военная операция. О своей независимости Косово объявило в одностороннем порядке. Десятки тысяч сербов в регионе по сути своей же страны стали нацменьшинством.
Наша идея попасть в Косово с телекамерой, мягко говоря, мало кого вдохновляла. Настоящей проблемой стали поиски человека, который согласился бы отвезти нас в автономию. Повезло с Александром.
Александр:
Честно говоря, я первый раз еду в Косово. Даже не знал, что в этом крае настолько красивые места, если бы еще не было так опасно.
Четыре часа в пути, и мы на границе Сербии с Сербией. На въезде в Косово просят документы, рядом для убедительности – тяжелая техника.
Северное Косово. Проехав буквально пару сотен метров, мы увидели столько флагов Сербии, сколько не видели за всю неделю путешествия по стране. Здесь, кажется, сам воздух пропитан тревогой.
И вот, первый въезд в деревню. Палатка и колючая проволока, как говорится, полный набор.
Каждое косовское село в любой момент готовы превратить в закрытую территорию. Ведь, к примеру, эта гора здесь лежит вовсе не просто так. При очередном обострении ситуации все эти камни перенесут на границу деревни, чтобы таким образом усилить блокпосты.
Сегодня из почти двухмиллионного населения Косово сербов – примерно 8%. Остальные – албанцы. Живут рядом, но никак не вместе.
Сербы в основном на севере края. Здесь повсюду листовки, призывающие поддержать неделимость страны. Раздробленным оказался не только регион, но и отдельные населенные пункты.
После войны город Косовска-Митровица оказался разделен на сербскую и албанскую части. Мы сейчас находимся, если можно так сказать, на экваторе: мост через реку Ибар как раз и соединяет сербов и албанцев. И, как рассказали местные жители, сегодня трое ребят из сербской части были атакованы. На них напали с ножами албанцы только за то, что они пытались пройти в другую часть города.
В начале албанской части города – полиция. На сербскую же можно пройти без проблем. Вот, дедушка-албанец свободно переходит мост и идет мимо памятника погибшим во время бомбежек.
Улицы патрулирует военный контингент НАТО. И, кстати, к людям, говорящем на английском, местные относятся с подозрением. Нас заранее предупредили: сразу говорите, откуда приехали.
Любишар Петрович живет неподалеку от того самого моста. И вспоминает не один трагический случай, когда уже в, казалось бы, мирное время на его глазах албанцы нападали на сербов. Он пытается понять все стороны, но никак не может смириться, что для него банально закрыта половина родного города.
Любишар Петрович, житель город Косовска-Митровица:
Я не уверен, что вернусь оттуда живым, я вообще не знаю, что там может со мной произойти. Уже больше 10 лет албанцы делают, что хотят, нападают на невинных людей без суда и следствия.
Почти все магазины здесь закрываются после обеда. Вечером на улицах все равно практически нет людей.
И большинство водителей снимают номера с автомобилей. Дело в том, что въезжать на албанскую половину города с сербскими опознавательными знаками опасно.
Номера перед мостом меняют даже на рейсовых автобусах.
В надежде попасть на албанскую территорию мы обратились к таксисту именно с таким «неопознаваемым» авто, но видавший виды водитель сразу сказал: рисковать не будет.
Водитель:
Я не повезу вас на другую сторону ни за какие деньги. Я не уверен, что потом вернусь живым.
Впрочем, и здесь нашлось свое предложение. Местные подсказали. Возле другого моста в ожидании клиентов скучают таксисты-албанцы, которые за сумму в несколько счетчиков готовы перевезти желающих на противоположный берег Косовска-Митровицы. Говорят, сами рискуют, потому и дорого.
Наш проводник заметно нервничает. Что бросается в глаза сразу: людей в албанской части города по улицам ходит заметно больше. Но остановиться мы не можем. По словам водителя, человек с камерой может вызвать непредсказуемую реакцию. Поэтому снимать можем только из окна.
Во время войны бомбардировкам подверглось и сербское кладбище. Его восстановили практически полностью, но трагедия нынешней ситуации заключается в том, что десятки, а, может, и сотни сербов не могут навестить могилы своих родных.
Даже в День поминовения усопших родственники похороненных здесь сербов на кладбище приезжают под усиленной охраной полиции.
Разделение Косовска-Митровицы стало настоящей бедой и для верующих. Сербский православный храм оказался в албанской части города, и путь в церковь для сербов оказался отрезан. Люди собрались и вскоре на холме над Митровицей появился еще один храм. Будто соединяющий воедино албанскую и сербскую половины.
Миленко Джорджевич, житель города Косовска-Митровица:
Мы с женой сербы и родились в той части города, которую «своей» теперь считают албанцы. Нам пришлось уехать оттуда. Конечно, обидно, я там прожил большую часть жизни. Но у меня маленькая дочь, и я прежде всего думаю о ее безопасности.
Сегодня напоминание о военном времени – не столько на белградских улицах, сколько, к примеру, в многовековой крепости. Калемегдан – один из старейших парков Европы и самая древняя часть Белграда. На его территории в былые времена запросто уместилась бы половина сербской столицы. Цитадель на высоте 125 метров над уровнем моря, пережившая несколько волн захватчиков и не единожды восстановленная после нашествий и войн.
Впрочем, сегодня у стен цитадели проходят совсем другие баталии. Чего здесь никак не ожидаешь увидеть, так это теннисного корта. Победить в таком историческом антураже, очевидно, хотят многие: на площадке установлены специальные прожектора, так что спортивный плацдарм не пустует даже ночью.
А вот к одному из самых узнаваемых памятников Белграда в начале 20 века общественность проявила отнюдь не спортивный интерес.
Монумент Победителю. Изначально его установили в самом центре столицы. Но сразу после открытия возмутились местные дамы: дескать, памятник-то голый.
И Победителя спешно эвакуировали в крепость, на всякий случай развернув спиной к отдыхающим. Так что последние 100 лет монументальный мужчина наблюдает слияние рек Савы и Дуная и так называемый Новый Белград.
Зарабатывать и использовать для этого все возможности стараются и в уголках, где, казалось бы, надеяться можно лишь на туристов. Возвышающаяся над городом Топола церковь Георгия Победоносца. Здесь же – мавзолей Караджорджевичей. В склепе – могилы 22 членов королевской семьи.
Рядом с церковью и усыпальницей – 12 гектаров виноградников. На самоокупаемость в историческом комплексе вышли в том числе и благодаря собственному производству вина.
В этих подземельях – 99 бочек виноградного напитка. А на самых нижних уровнях – бутылки, с которых специально не стирают пыль, чтобы лишний раз не взбалтывать ценное содержимое.
Драган Релич, директор культурно-исторического комплекса «Опленац»:
Каждый год наш комплекс посещают более 100 тысяч человек, но я не уверен, что мы смогли бы выйти на самофинансирование, если бы отказались от возделывания виноградников и производства вина.
Нова Бакич:
Погреб этот для своих нужд и друзей. Здесь где-то литров 800.
Нова Бакич явно скромничает, называя свои запасы самодеятельным погребом. Ракия из слив, яблок, абрикосов и винограда. Как в магазине. С той лишь разницей, что свой продукт Бакич никому не продает. Только угощает или дарит.
Нова Бакич:
Вот здесь слива 2012 года, 65 градусов. Здесь яблоко 2011 года, 58 градусов. Литра на 10 человек хватает, на час.
Ракию в Сербии обычно пьют из национальных рюмок. Длинные тосты здесь говорить не принято. Главное – посмотреть в глаза каждому, с кем чокаешься.
Ново Бакич:
Живели — «на здоровье», не сразу выпиваем эту рюмку.
Здесь же и закуска, и пустые бутылки для высокоградусных литров. А рядом с домом вовсю идет процесс. Возле агрегата спеет и сырье для ракии.
Выращивание фруктов для Бакича – основная занятость. А домашний алкоголь – лишь приятный бонус, что-то вроде хобби.
Ново Бакич:
Не заинтересовывается ли полиция? Нет, у нас пока еще все нормально. У нас принято, это свое, для своих нужд, и я это не даю в оборот. Не знаю, сейчас как будет, новый закон, может, когда мы будем вступать в ЕС, может, закон стопроцентно изменится. Европа, наверное, и нас не хочет, я так понимаю, но посмотрим. Поживем – увидим.
Впрочем, однажды свой выбор Старый Свет уже сделал в пользу Сербии. В 2007 году страна выигрывает конкурс «Евровидение» и уже через год показывает и доказывает всему миру: Белград не лежит в руинах, а Сербию не смогли раздавить ни войны, ни политические интриги. Тогда победная песня Марии Шерифович многим показалась очень символичной.