Здесь погибли больше 12 тысяч человек. В Стасино вспомнили мирных жителей, которые умерли во время ВОВ

Новости Беларуси. Еще одно событие, которое напоминает о нашей истории, а главное – об уроках прошлого, которые усвоили не все. На неделе на Полесье открыли после реконструкции мемориал «Стасино». Это место со страшной историей. Там захоронены более 12 тысяч мирных жителей, которые погибли в военные годы. Благоустроить памятное место захотели сами местные жители. Эта рана не зажила до сих пор, и, видимо, еще долго нам придется жить с этой болью, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.

Кристина Протосовицкая побывала в этом памятном месте и готова рассказать историю Стасино по-новому. В Беларуси идет расследование геноцида нашего народа в то время. И еще много чего нам предстоит узнать.

Вера Цупа, коренная жительница Столина:
Мы жили напротив гетто. И вот мой отец слышит – стучат. И приходит парень. Дяденька, дайте что-нибудь одеться, холодно. Что такое? Говорит, окружают гетто. Завтра будут жидов бить.

Коренной жительнице местечка Столин Вере Яковлевне было 13 лет, когда фашисты создали в городе гетто. В городе, где две трети местного населения были евреи. Обязать каторжным трудом и обобрать до нитки. А в сентябре 1942 года каждого приговорили к расстрелу. Прощальное письмо Шломо Белогусского, написанное за три часа до смерти, чудом попало в руки музейщиков. В нем мужчина обращается к своим сыновьям и дочерям. 

Не может человеческое перо описать вам страдания и переживания каждого из нас. И все, что происходит с ним, когда он каждую минуту ждет смерти. Но так уж распорядилась судьба и это изменить нельзя, мои дорогие и любимые. Обязательно живите все вместе… Я целую всех вас издалека в последний день моей жизни. Будьте счастливы и живите в добре. Ваш Шломо, 10.09.1942.

Могилой для 8 тысяч евреев стал котлован недостроенного военного аэродрома в лесной чаще в пяти километрах от города. Стасино, или Затишье, место ни для кого в то время не было секретом. 

Кристина Протосовицкая, корреспондент:
Расстрелы отличались особым цинизмом. Сперва людей заставляли снять всю одежду. Затем спуститься в яму и лечь в ряд. А дальше роковой выстрел в спину. По словам местных, земля над могилой продолжала «дышать» еще несколько дней.

О предстоящей трагедии в Столине люди узнали заранее, по словам Веры Яковлевны, от местной синагоги шел подземный ход. 

Вера Цупа:
Есть подземный ход, и там спрятались несколько мужчин, а один мужчина, там была баня, немцы мылись, и они все подслушивали, слышали, что говорят.

Кристина Протосовицкая:
Время уходит, поэтому очевидцев 40-х годов становится все меньше и меньше. И самым громким голосом в этот момент становится голос документов. Впервые о трагедии в Стасино заговорили в октябре 1944 года. Появляется первый акт местных властей. В Стасино погибло больше 12 тысяч человек. Больше 5 тысяч мужчин, больше 3 тысяч женщин. И здесь, чтобы не ошибиться, 3 548 детей. А следом идет список участников расстрела – немецкие фамилии.

118-й фонд зонального архива в Пинске хранит все документы военного периода тогда еще Пинской области. Сразу после войны в каждом городе и деревне появились комиссии, которые фиксировали все преступления фашистов. Почти двести актов и списков. С именами и фамилиями. Погибших и карателей. Некоторые сведения по-прежнему закрывают белым листом. 

Юлия Зеленко, заведующая отделом Пинского зонального архива:
Это не то чтобы белое пятно истории. Просто там перечисляются люди, которые помогали немецко-фашистским захватчикам. Сами они в основном уехали в Германию после войны, но их родственники могут проживать и сегодня в Столинском районе. Мы стараемся не афишировать такую информацию.

Именно на эти акты сегодня опираются прокуроры во время работы по делу о фактах геноцида белорусского народа. По Столину акт 1944-го уточнили в 1945 году. 

Юлия Зеленко:
Рядом с этим кладбищем имеется второе кладбище, где было убито 4 500 человек, русских и белорусов. Длина ямы 40 метров, ширина 13. Глубина 2 метра.

Долгое время о Стасино говорили как о месте захоронения только евреев. Но архивные документы констатируют: в Стасино погибло не меньше 4 тысяч советских граждан.

Алексей Веренич, историк-краевед:
Это фотография участников Полесского восстания 1918-1920 годов. На ней сфотографированы оставшиеся в живых участники летом 1940 года.

Людей с этого фото как огня боялись фашисты. Проводники Советской власти в полесской глубинке, они могли стать серьезной помехой в планах захватчиков. Во время оккупации фотографии начали уничтожать, а семьи участников прятать. Но один экземпляр от предателя все же попал в руки карателей. 

Вера Цупа:
Конечно, семьями. Это страшно. Были те, что скажут и подскажут. К моему отцу один пришел, который предал. Он умирал, лежал, сгнил – никто за ним не приглядывал. Мой батька сказал, как делал людям, так тебе Бог сделает.

Полесских повстанцев вычисляли и арестовывали. А также председателей сельсоветов и колхозов, медиков и учителей. Помимо гетто и пункта отправки в Германию, в Столине был лагерь заключенных, кто оказывался там, тот становился новой жертвой «Стасино». 

Алексей Веренич:
В этот лагерь помещались советские активисты, помещались военнопленные, которые не успели отойти со своими частями, помещались лица, которые были преданы. Тех, кто не шел на сотрудничество из этого лагеря, попросту расстреливали.

Людмила Цупа, председатель Столинской районной организации Белорусского профсоюза работников образования и науки:
За рулем я уже больше 20 лет, поскольку так случилось, что работала в сельской школе руководителем школы. Надо было добираться к месту работы. Автопробегов было пять. И, наверное, что мне наиболее запомнилось – это автопробег в 2021 году ко Дню Независимости. Идея благоустройства, реконструкции и внесения чего-то нового родилась в этих автопробегах. Идея, можно сказать, народная.

Место расстрела не забывали, все дороги вели в стасинский лес, где живым напоминанием потомкам служил контур могилы и два памятника. Автопробег подтолкнул создать мемориальный комплекс. Местный архитектор, сын фронтовика Николай Кузьмич, принялся за работу. Сперва определили границы второй могилы. 

Николай Кузьмич, архитектор, автор идеи мемориала:
Это захоронение не было обозначено на территории. Весь вопрос встал, чтобы увековечить его для потомков. 

Три ладони, устремленных к небу, прорывают колючую проволоку, три ладони – мужчины, женщины и ребенка. От бумаги к реализации. Путь строители проделали за несколько месяцев. Свидетели-сосны остались нетронутыми. 

Кристина Протосовицкая:
Дорога памяти и скорби. Когда идешь, кажется, будто и не было этих почти 80 лет. По такому лесному маршруту нацисты вели на расстрел мирных жителей: мужчин, детей, женщин, стариков. Когда делаешь шаг за шагом, даже не представляешь, о чем были последние мысли этих приговоренных к смерти людей. Понимали ли они, что будет и что было у них на сердце. Этого мы не узнаем никогда. Но мы можем главное – помнить. 

Почти сотня вариантов фраз от жителей города, текст на мемориале вобрал будто бы все. Жертвам – бессмертие, карателям и предавшим память – презрение. 

Людмила Цупа:
Когда изучали множество надписей на памятниках, действительно, ведь основное – это констатация фактов. А сейчас важна оценка того, что произошло и как произошло. Эти люди, кто стали жертвами трагедии, они действительно шагнули в свое бессмертие. И сколько мы будем жить и следующее поколение, я буду помнить об этом. А вот каратели и предавшие память – им презрение.

«У нас один взгляд на наше будущее и на наше прошлое». Игорь Луцкий побывал на открытии обновленного мемориала в Столинском районе – подробнее здесь.

Юрий Шулейко, председатель Брестского облисполкома:
Мы сегодня понимаем, что это места воспитания молодежи. Именно здесь должна зарождаться государственная позиция независимости страны.

Митинг-реквием собрал почти две тысячи человек, больше половины – это дети. По традиции вместо цветов они приносят конфеты. Десятиклассница Даша Стаховец выиграла школьный конкурс чтецов с произведением Мусы Джалиля «Чулочки». Строки будто смотрят сквозь время.

Дарья Стаховец, ученица средней школы №2 Столина:
Но вдруг раздался голос детский, наивный чистый и живой. Чулочки тоже снять мне, дядя? Не упрекая, не браня. Смотрели, прямо в душу глядя, трехлетней девочки глаза.