От пандемии до Окрестина – проект, на создание которого ушел целый год. Откровения участников с обеих сторон.
Кто заказал нашу страну, зачем и сколько денег на это было потрачено? Документальный фильм «2020».
У силовиков – металлические щиты, у боевиков мятежа – живой щит. В уличную войну втянуты обычные люди. Совпадение? Но так было во всех протестных городах.
Илья Кудрин, заместитель командира отряда специального назначения в/ч 3214:
Девушки с колясками были, с детьми и в целом несовершеннолетние. По тротуарам стояли просто зеваки, которые наблюдали со стороны за всем происходящим.
Дмитрий Коровяковский, начальник Пинского ГОВД:
Я вижу, к чему идет: «Ребята, уберите женщин. Уберите женщин, начнется все равно». – «Мы не такие, мы не будем». Я говорю: «Начнется, и вы начнете. Вы не удержите их, уберите женщин и детей». Проходит час, и тут ребенок выходит, годиков пять-шесть, девочка. И что-то там такое перекривляла, что-то сказала. И они смеются.
Геннадий Мельник, начальник Жлобинского РОВД:
Буферная зона – это были простые граждане, женщины, детки, которыми фактически прикрывались, за ними стояли более радикально настроенные. Рюкзаки, балаклавы, подвыпившая молодежь, фанаты. Когда была первая брошена бутылка в районе 12 ночи, нам ничего не оставалось делать, как наводить порядок в городе.
Замначальника брестского УВД: по украинскому сценарию, когда нападали на здание милиции, чтобы завладеть оружием. Подробнее здесь.
