Психолог, спасатель и жертвы, оставшиеся в живых – о терактах в Париже и тех, кто погиб

Новости Франции. Сегодня мы говорим о простых людях, совершивших немыслимые подвиги, об экспертах, пораженных жестокостью террористических актов в Париже, о тех, кто был там, кто имеет дело с последствиями, и о тех, кто не выжил...

Фото: REUTERS/Kacper Pempel

Эрик Чарльз, психолог / психиатр, который работал с пострадавшими

Специалист по психологическим травмам Эрик Чарльз провел три дня в экстренной командировке в Париже. Он был одним из 20 экспертов, приехавших со всей Франции, чтобы помочь пострадавшим в террористических атаках. Служба здравоохранения осознавала, что людям необходимо оказать психологическую помощь как можно быстрее.

Эрик Чарльз (газете «Le Populaire»):
Я ожидал увидеть злость и ненависть. Однако этого не произошло.

Меня поразила их невероятная человечность, несмотря на то насилие, которое они пережили.

Я встретился с теми, кто был на террасах и внутри театра «Батаклан». Другие люди были очень близки к центру происходящих событий, например, молодая травмированная девушка, живущая в здании, окна которого выходят на бары, где была перестрелка. Она знала половину клиентов. В понедельник я также работал с множеством семей погибших. Некоторым сообщили о смерти их пропавших родственников только во вторник. Это было очень трудно.

Фото: REUTERS/Carlo Allegri

Многие испытывают чувство вины, что чего-то не сделали, упрекают себя за то, что приложили недостаточно усилий для спасения людей.

Они задают себе множество вопросов, среди которых «Почему выжил именно я?». Эта чистая случайность, что кто-то выжил, а кто-то погиб, для них невыносима.

И нет смысла говорить о том, что чувствуют эти люди. Мы приехали, чтобы выслушать их, помочь облегчить страдания и избежать посттравматического стрессового расстройства, которое может появиться спустя некоторое время. В данный момент они испытывают острый стресс. Люди переживают психологическую травму, как будто они снова там, боятся малейшего звука, и чувство тревожности не покидает их.

Фото: REUTERS/Yves Herman

Я разговаривал с одной девушкой, которая была в театре «Батаклан». Чтобы поговорить, нам нужно было найти комнату с двумя выходами, потому что она не могла находиться в пространстве, где был только один.

Очень важно, чтобы эти проблемы не превратились в хронические.

Например, некоторые уже не могут ездить в метро. Вопрос: это постоянно или временно?

Мы работаем практически по 22 часа в день, принимая по 100 человек. В основном в индивидуальном порядке, но иногда приходят целые семьи. Я не думал, что будет так много людей. Система здравоохранения впервые попросила внешнее подкрепление в регионе Парижа. Я приехал с юго-запада Франции вместе с 12 специалистами: психиатрами, психологами, медсестрами. Сложно сказать, каким будет результат. Но

мы детально объяснили каждому человеку, куда обращаться, если им вновь понадобится помощь. А ведь многим она действительно понадобится.

Фото: REUTERS/Peter Nicholls

Спасатель Жан, офицер элитного антитеррористического подразделения Французской жандармерии

Представившийся как Жан, один из сотрудников элитного антитеррористического подразделения Французской жандармерии описал, как его команда приехала в театр «Батаклан» и обнаружила полную темноту. Жуткую тишину разрушали лишь звуки мобильных телефонов в карманах погибших и тех, кто притворялся мертвыми. Он согласился со своим коллегой, который сравнил это зрелище со сценами из видеоигры «Ад Данте».

Жан (французскому телевидению):
Они вышли, как зомби, в ужасном состоянии, и едва могли ходить. Когда мы вошли, было действительно темно.

Там были десятки тел, лежащих друг на друге на полу – мертвые, раненые, а также выжившие, которые притворялись мертвыми.

В январе Жан также участвовал в антитеррористической операции, связанной с нападением на супермаркет кошерных продуктов «Гипер Кашер», произошедшего спустя два дня после теракта в редакции газеты «Шарли Эбдо», в ходе которого погибли четыре заложника и сам вооруженный террорист Амеди Кулибали.

Фото: REUTERS/Francois Lenoir

В театре «Батаклан», где также были взяты заложники, полиция оперативно выполняла свою работу, очищая первый этаж и обеспечивая безопасность выжившим, пока сотрудники не достигли верхнего этажа. За последний дверью

скрывались оставшиеся боевики, Омар Исмаил Мостефа и Сами Амимур вместе с 20 заложниками, одному из которых было приказано говорить за террористов.

Жан:
Он кричал, что здесь террористы, и если мы откроем дверь, они все взорвут.

Себастьян, один из заложников, который вытащил беременную женщину, висящую на подоконнике, рассказал, о чем говорили два террориста.

Себастьян, один из выживших заложников:
Они спросили, согласны ли мы с ними. Самые запуганные кивали головами, а самые смелые сказали «Да». Они приказывали нам следить за ситуацией, кричать полицейским, чтобы они ушли, если нет – они приведут в действие пояса шахида.

Террористы спросили Себастьяна, важны ли деньги в сегодняшнем мире, а затем заставили его сжечь пачку банкнот по 50 евро.

Фото: REUTERS/Christian Hartmann

Позже нападавшие дали полиции номер мобильного телефона и в 23:27 специалист по переговорам (тот же человек, который разговаривал с Кулибали во время осады супермаркета «Гипер Кашер»), позвонил и спросил об их требованиях.

Жан:
Они не хотят освобождать заложников. Они сказали уходить, или мы будем стрелять и обезглавливать заложников.

Они также заявили, что будут выбрасывать из окна тела людей каждые пять минут.

В течение следующих 50 минут состоялись еще четыре звонка, которые ни к чему не привели.

Начальник полиции приказал Жану и его офицерам штурмовать узкий коридор, где находились террористы и заложники. Жан рассказал, как они ворвались через дверь, бросая светошумовые и дымовые гранаты, а затем двигались в парах за толстым металлическим щитом.

Жан:

Как только мы открыли дверь, террористы начали стрелять.

Один щит выдержал около 30 пуль из автомата Калашникова.

Заложники кричали, падали на землю, прижимались к стенам.

Каждый раз, когда пара офицеров проходила мимо заложника, остальная команда выводила их.

После того, как все заложники были выведены из здания, офицеры открыли огонь из штурмовых винтовок, попав в одного террориста. Другой взорвал пояс шахида, убив всех нападавших.

Фото: REUTERS/Christian Hartmann

История 30-летних Эмилии и Шарлотты Мью, погибших во время обстрела бара «Карильон»

Эмилия и Шарлотта Мью были идентичными близнецами, которые жили в разных частях Парижа, но часто приходили в бар «Карильон» повидаться и пропустить по бокалу вина.

Фото: REUTERS/Pascal Rossignol

Молодые девушки успешно окончили университеты. Эмилия получила степень магистра в области архитектуры в Делфтском техническом университете, а Шарлотта окончила Страсбургский университет со степенью в области экономики.

Ваутер Ванстипоут, бывший преподаватель Эмилии:
Я был убит, узнав, что Эмилия была среди жертв террористических атак.

Обе сестры переехали в Париж, покинув свой родной город в сельской центральной части Франции.

Они успешно строили карьеру: Эмилия была архитектором, а Шарлотта работала в компании, которая помогала молодым бизнесменам.

Эмилия была более застенчивой, любила кино и путешествия. Шарлотта была домоседом.

Фото. Эмилия и Шарлотта Мью

Их мать стала вдовой лишь в прошлом году.

Рене Арно, мэр города Экс-сюр-Вьен:
Когда я увидел семью девушек, у них в сердцах не было ни капли ненависти, только полное потрясение. Какими словами можно их утешить? Таких слов просто не существует.

Для матери очень тяжело похоронить своего ребёнка. Похоронить двоих – просто немыслимо. 

Семья стала волноваться, когда не смогла связаться ни с одной из сестер в субботу. Мы узнали о случившемся поздно ночью.

Фото: REUTERS/Pascal Rossignol

Мать девушек и их брат прибыли в Париж, чтобы забрать тела близняшек и похоронить их в родном городе.

Ратуша в Экс-сюр-Вьен открыла книгу соболезнований для семьи, где десятки человек почтили память девушек, «которые родились вместе и умерли вместе».

Фото: REUTERS/Christian Hartmann

Оставшийся в живых Даниэль Псении, который получил ранение вне театра «Батаклан»

Даниэль Псенни – кинокритик во французской газете «Le Monde». Он находился на втором этаже у себя в квартире, окна которой выходят на заднюю часть театра «Батаклан». Ему удалось снять некоторые события, в том числе видео о беременной женщине, отчаянно висящей снаружи из окна театра, которую позже спасли. 

Джихадисты расстреляли 89 человек внутри здания.

Даниэль Псенни, кинокритик газеты «Le Monde»:
Я работал дома. По телевизору шел фильм, в котором Жан-Юг Англад играет роль полицейского. Когда я услышал шум, похожий на петарды, я подумал, что это в фильме. Но звуки были слишком громкими, и я подошел к окну.
Я живу на втором этаже, окна моей квартиры выходят на аварийные выходы театра «Батаклан». Иногда здесь происходят эвакуации людей, но потом все побежали, я увидел парней на полу и много крови.
Я видел, как люди падали, везде звуки, шум, крики о помощи.

Я был полон отчаяния и страха. Женщина вцепилась за окно театра на втором этаже. В моей голове появились картинки 11 сентября.

Он сказал, что, будучи журналистом, машинально начал снимать все на видеокамеру своего телефона.

Фото: REUTERS/Charles Platiau

Когда Псенни подумал, что перестрелка закончилась, он спустился вниз.

Даниэль Псенни, кинокритик газеты «Le Monde»:

Я открыл дверь дома. На тротуаре лежал человек лицом вниз в красной футболке. Я потащил его внутрь. Мне нужно было выглянуть совсем чуть-чуть, и в этот момент в меня попала пуля.

Я почувствовал, как будто в левой руке взорвалась петарда, потекла кровь. Мне кажется, стреляли из окна театра.
Человек, раненый в ногу, был американцем. Его тошнило, ему было холодно. Казалось, он умрет.

Мы вызвали пожарную, но они не могли нас эвакуировать. Тогда я позвонил знакомому врачу, и он рассказал мне, как сделать жгут из моей рубашки. Так мы там и сидели.

Псенни и американца Мэтью смогли эвакуировать и отвезти на машине скорой помощи в больницу только около 3 часа ночи, спустя 5 часов после начала перестрелки. Оба перенесли операцию и восстанавливались в соседних палатах. Женщина, висящая из окна, выжила.

Фото: REUTERS/Christian Hartmann

20-летняя героиня Жасмин эль Юсфи, официантка в пиццерии «Casa Nostra»

Жасмин эль Юсфи проработала в пиццерии «Casa Nostra» только месяц до нападения. 13 ноября она стала одной из героинь после того, как камеры видеонаблюдения из помещения ресторана зафиксировали девушку, толкающую ее двоюродного брата в безопасное место за прилавком. Она также помогала раненой женщине, проводила людей в безопасное место и утешала умирающих.

Жасмин эль Юсфи, официантка:
Я до сих пор не могу вспомнить все, что происходило. Везде была кровь и хаос, прежде, чем потемнело. 

Фото: REUTERS/Philippe Wojazer

Она не хотела, чтобы расстрелянные люди «чувствовали себя брошенными», поэтому покинула безопасное место для оказания помощи.

Жасмин эль Юсфи:

Я предпочла бы умереть, чем позволила бы умереть им. 

Я увидела раненую женщину Люсиль, и она побежала ко мне (в ресторане во время нападения). Я хотела защитить ее. Ей было больно, ее рука была повреждена.
Я знала, что ей страшно и больно, ее поведение было бесконтрольно. Я не могла уйти и бросить ее. Я не могла этого сделать и никогда не сделала бы. Ей было около 25, и она истекала кровью.

После того, как Юсфи завела раненую женщину и других клиентов в подвал, она вернулась.

Фото: REUTERS/Philippe Wojazer

Жасмин эль Юсфи:
Я вышла на улицу, но было слишком поздно, все были расстреляны. Одна женщина все еще умирала, а трое из них были уже мертвы. Я видела взгляд молодой умирающей девушки, которая смотрела на меня. Я успела подержать ее за руку секунду или две, но затем она умерла.
Я повернула голову и увидела внизу парня. Я надеялась, что он не сильно ранен, но он умирал. Однажды полицейский сказал мне, что если кто-то ранен, нужно спросить, как его зовут и обращаться к нему по имени, но я этого не сделала. 

Он даже не мог дышать, он просто умирал. У женщины был точно такой же взгляд. И я не могу забыть его, он был абсолютно пустой.

Я спросила: « Ты в порядке? Ты слышишь меня?». Естественно, он не мог меня слышать, он был мертв. Я спросила все ли в порядке у парня, у умирающей женщины. Парень был мертв, но его рука все еще тряслась.

Когда я просыпаюсь или иду спать, их лица стоят у меня перед глазами.

На самом деле, это единственное, что я сейчас вижу. Когда я просыпаюсь, я вижу взгляд женщины, смотрящей на меня. Она была уже мертва, но тело продолжало жить, а я даже не знаю ее имени.

Фото: REUTERS/Philippe Wojazer

Она сказала, что выросла «в марокканской семье, но считает себя парижанкой».

Жасмин эль Юсфи:

Это худшее, что случилось со мной и с этой страной. Я никогда не чувствовала такой связи с Францией, как сейчас.

Эти люди умерли, просто потому, что хотели жить. Они умерли, потому что хотели наслаждаться музыкой и пивом со своими друзьями или потому, что оказались не на той улице. Все скорбят по погибшим в Париже.

Фото: REUTERS/Navesh Chitrakar

Текст: The Guardian
Фото: REUTERS
Перевод для ctv.by: Кристина Воропаева