«Намазывали мазями, которые содержали ядовитые вещества». Что происходило в детском концлагере «Красный берег»

В этом классе гуляет лишь ветер. Жутко даже весной. Парты навсегда молчат о 13 миллионах детей, погибших в годы Второй мировой войны. Почти 2 тысячи из них забрал концлагерь «Красный берег».

Мария Ткачева, старший научный сотрудник филиала «Красный берег» ГУК «Жлобинский историко-краеведческий музей»:
В этих бараках размещали детей, причём отдельно мальчиков и отдельно девочек. Мыли в реке или в бане, а потом привозили сюда, в этот усадебный дом. Здесь размещался немецкий госпиталь, у малышей брали кровь. Кровь, в первую очередь, брали для анализов, немцам нужны были только здоровые дети.

Валентина Короткина, преподаватель истории, экскурсовод:
Самой востребованной считалась первая группа крови и положительный резус-фактор, потому что эту группу, как универсальную, можно было после использовать для донорства.

Галина Левина, архитектор, лауреат Государственной премии Республики Беларусь:
Они сидели за какой-то ширмой, а рука была уже у тех, кто брал кровь.

В июне 1944 года немцы свозили сюда детей. Партиями отправляли на латвийскую фабрику крови «Саласпилс» или на принудительные работы в Германию. Паспортом была бирка на шее.

Валентина Короткина:
Что касается «Саласпилса», численность жертв – около 100 тысяч человек. Эти дети также без противопоказаний подходили для исследований. Привозились медикаменты, которые до этого не вводились: разнообразные вакцины, чтобы ускорить их смерть, намазывали мазями, которые содержали ядовитые вещества.

Наталия Тимохова, экскурсовод филиала «Красный берег» ГУК «Жлобинский историко-краеведческий музей»:
У некоторых детей брали кровь по несколько раз. После чего им полагался кусочек сахара или какао. Зачастую детки так хотели что-нибудь сладкое и не понимали, что с ними делают, подходили и просили: «Сделайте мне то, что было вчера. Только дайте мне кусочек сахара».

Из 1 990 узников только 15 были из Краснобережского сельского совета. В этом огромную роль сыграл подпольщик Виктор Михайлович Васильчик. Он сообщал родителям, когда будет облава, чтобы они успевали спрятать детей от вражеских глаз и подсказывал, кого можно подкупить.

Матери отдавали последний кусочек сала и серёжки, чтобы малышей отпустили ночью из-под колючей проволоки. Подбрасывали узелки с чесноком и крапивой, чтобы те натерли тело и вызвали волдыри, словно от сыпного тифа. Его нацисты боялись как грома.

Наталия Тимохова:
Известна лишь судьба одной чудом выжившей девочки Зинаиды Григорьевны Казакевич из деревни Казимирово Жлобинского района. Из воспоминаний Зинаиды Григорьевны: «Как я осталась жива, не знаю, наверное, лишь по счастливой случайности. Когда меня бросили в яму смертников, как отработанный материал, мимо проходила женщина. Я подала признаки жизни, она забрала меня с собой».

«Красный берег» называют детской Хатынью. Это единственный подобного рода мемориал на территории СНГ. Его автор, архитектор Леонид Левин, сам был ребёнком войны и знал об ужасах не понаслышке.

Хрупкая девочка стоит на обугленной земле с капельками крови. Больше она не хочет войны.

В мёртвом классе на доске – письмо 15-летней Кати Сусаниной из Лиозно. Она не выдержала рабства и покончила жизнь самоубийством.

Наталия Тимохова:
«Папенька, если бы сейчас ты встретил меня, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькая, мои глаза ввалились, косички мне остригли наголо, руки высохли».

Война украла детство, но не смогла забрать любовь к жизни. Эти послевоенные рисунки – прямое тому подтверждение. Их создавали в художественной школе Сергея Петровича Каткова, а его дочери пришла замечательная идея оформить их в виде мольбертов-витражей. На площади солнца нет оружия и танков, а только светлая надежда и улыбки.

Галина Левина:
Все мы в детстве любим делать из бумаги кораблик, поэтому вот такой кораблик, как символ детства, с именами погибших детей. Это памятник детям.

Наталия Тимохова:
По яблоневому саду расходятся 7 золотистых лучей аллеи, которые символизируют 7 счастливых дней недели. Чтобы как не бывает вот этого 8 дня недели, так и не было войны.

Жаль, алую страницу в истории освобождения уже не перепишешь. Но здесь мы всегда будем помнить о ни в чём не повинных жертвах.