Новости Беларуси. Гость программы «В людях» Александр Чекмарев, управляющий ОАО «Опытный завод металлоконструкций», поделился своим мнением о западных санкциях.
Ольга Коршун, ведущая:
Вы уже говорили о том, что санкции мешают работать. Сейчас Беларусь находится под давлением экономическим и политическим. Страны Запада вводят санкции против нашей страны. Они действительно как-то негативно влияют на производственный процесс или это больше игра мускулами?
Александр Чекмарев, управляющий ОАО «Опытный завод металлоконструкций»:
Больше игра мускулами. Я думаю, мы в состоянии справиться. Уже глупо смеяться, что они совсем несущественны, но мы в состоянии их перебороть, сплотить вокруг нашего лидера людей, которые хотят работать на благо нашей страны. Мои дети проходили обучение в Беларуси, живут здесь, хотя у меня дочка старшая на четыре года уезжала в Венесуэлу учиться по строительной тематике «Белзарубежстрой», привезла оттуда зятя, кстати, венесуэльца. У меня внук красавчик. Смесь белорусской красоты и венесуэльской.
Ольга Коршун:
Тоже бизнесменом будет?
Александр Чекмарев:
Надеюсь, что поддержит традицию дедовскую, на завод пойдет. Потому что просто быть спекулянтом – это скучно. Купил – продал. Да, я понимаю, я упрощаю понимание. Кстати, очень серьезная позиция – правильный маркетинг. Но я считаю, что достойный мужчина должен заниматься достойным созидательным бизнесом. А не сегодня купил, завтра продал, завтра уехал, где теплее. Страну нельзя бросать, как бы плохо ни было. Потому что мы все здесь родились, надо защищать всеми возможными способами.
Ольга Коршун:
У бизнесмена стрессовая работа, да? Так снимаете стресс?
Александр Чекмарев:
Это лучшее средство для снятия стресса. Это чисто мужской вид спорта.
Ольга Коршун:
А где правила жестче: в бизнесе или в боксе?
Александр Чекмарев:
Это почти одно и то же. Везде надо уметь. Где-то надо переиграть соперника.
Ольга Коршун:
Вам чуть ли не с кулаками пришлось отстаивать честь завода. Я имею в виду историю с продажей.
Александр Чекмарев:
Практически с кулаками. Приходили обнаглевшие представители бизнеса, которые непорядочные. Предлагали за какие-то отступные, чтобы я подписал документы, которые предлагали за долг 400 000 уступить всю площадь 8 гектаров завода. С помощью Александра Григорьевича Лукашенко получилось отстоять завод. Вы были на заводе, видели, что сражаемся как на ринге, так и на заводе.
Ольга Коршун:
Давайте предысторию расскажем. Отдел принудительного исполнения выставил на торги пять зданий вашего предприятия.
Александр Чекмарев:
Выставил вообще все.
Ольга Коршун:
А стоимость завода?
Александр Чекмарев:
Стоимость завода даже по не коммерческой, а государственной оценке 7,9 миллиона. Это только одного корпуса.
Ольга Коршун:
Подождите, они хотели продать и погасить долги, а остальные деньги куда?
Александр Чекмарев:
А остальное вернуть на счет. И возьмите потом цех в аренду. Ко мне приезжали бизнесмены. Они позволяли так у меня в кабинете садиться и сказать: «Чекмарев, ты тут не умничай, все уже решено. Если что-то не устраивает, то»…
Ольга Коршун:
Это похоже на захват.
Александр Чекмарев:
Да, это не похоже, а это был рейдерский захват чистой воды. Государственные структуры, кроме службы безопасности Президента, Администрации Президента, все ушли в сторону. Мы достучались до Александра Григорьевича, до его приемной. После этого пошло уже какое-то движение, уже подключили Генеральную прокуратуру. Генеральная прокуратура, не разобравшись, вместо того, чтобы заняться проверкой тех, кто наезжает, занялась проверкой нас, отправила документы в ДФР. Мы кроме поддержки прошли еще и проверку. Я им говорил, что я готов поставить видеокамеры в кабинете, где вам удобно.
Ольга Коршун:
Можно сказать, что к новому витку санкций Запада привели августовские события 2020 года и все, что за ними последовало в нашей стране. Как эти события отразились на деловой репутации Беларуси? Она пострадала? Были ли примеры, когда кто-то отказывался с вами сотрудничать?
Александр Чекмарев:
Не буду говорить про другие предприятия, могу сказать про свое. Никто не присутствовал на митингах, некогда было. Мы думали всем коллективом, как нам выжить, как заработать. Ни один российский партнер не задал вопросов. Просто спрашивали: «Саня, что там у вас происходит?» Я говорю, что все нормально. «Что там так жарко?» Я говорю, что пошумит да успокоится, как обычно. Мы продолжали работать. Когда мы делали запросы по стоимости металла у западных контрагентов, то нормально общались, приезжали литовцы, латвийцы. Предлагали изготовление металлоконструкций для Клайпедского порта.
Ольга Коршун:
А сейчас Литва и Латвия вроде не очень нас жалуют, настоящие политические войны между нами идут.
Александр Чекмарев:
Где сама по себе экономически находится Литва? Там после 8 часов свет выключается.
Ольга Коршун:
Они же сами Игналинскую АЭС закрыли.
Александр Чекмарев:
Это же не от большого ума. Во Франции и Германии действуют атомные станции. В Америке, в Японии.
Ольга Коршун:
А Германия и Франция хотят Литве поставлять свою энергию.
Александр Чекмарев:
Конечно. Вы же понимаете, чтобы заработать, нужно убрать конкурента. Сегодня БелАЭС, я не думаю, что опаснее какой-то атомной станции.
Ольга Коршун:
Игналинской АЭС, которая находилась в Литве на границе с Беларусью.
Александр Чекмарев:
Да, и белорусы не возмущались же: закройте Игналинскую АЭС, потому что мы боимся. Зачем являться куклами у каких-то дядек за то, что их, может быть, пригласят доживать свою пенсию в Нью-Йорке.
Единственный случай в стране: этот бизнесмен стал руководителем государственного завода. И вот что он рассказывает – подробнее здесь.
