Это «Картина мира» с Юрием Козиятко. Хорошую мысль об альтернативе коммерческой рекламе хочется процитировать. Это цитата нескольколетней давности. Случайно нашел эту фразу депутата Национального собрания 4-го созыва Нины Кульша: «Было бы здорово, если бы вместо рекламы в нашем общественном транспорте хотя бы несколько раз в день транслировали отрывки из произведений классиков белорусской литературы». Эта мысль, кстати говоря, – в продолжение образовательной темы, о которой мы сегодня говорили. И еще потому, что живых классиков практически не осталось. И вот последний народный поэт Беларуси Нил Гилевич ушел из жизни на этой неделе.
Одна фигура (безусловно, великая, но все же одна), а в ней будто вековая история всего белорусского народа. Из крестьянской семьи. А десяти лет от роду он встретит войну, даже увидит, как языки пламени сжирают Хатынь. Выучится на учителя, поработает в школе и университете, 10 лет будет руководить Союзом писателей и столько же представлять интересы простых белорусов в Верховном Совете. Гилевич возглавит Комитет образования и примет Закон о языке, родном, мелодичном, что слышал в шепоте деревьев и пении птиц еще в детстве среди лесов и пущ. И сюда же все чаще уже известным и великим, уже народным, будет приезжать к землякам.
Сколько можно – все равно мало. И очевидным это станет только сегодня.
Михась Мицкевич, сын Якуба Коласа:
Я збіраўся яшчэ да яго зайсці, пагаварыць, праведаць яго. Не паспеў.
Ирана Супей, сестра Нила Гилевича:
Апошні раз, калі я сустрэлася з ім, была ў яго, гэта было два тыдні назад у хаце. Не было горычы, крыўды ці песімізму.
Анастасия Бенедисюк, корреспондент:
А это и есть тот самый знаменитый дом №36 по улице Карла Маркса. Его еще называют писательским. Здесь жили Янка Мавр и Владимир Короткевич. Именно отсюда в реанимацию карета «скорой» и увезет патриарха белорусской литературы. Последние несколько лет Нил Семенович не выходил из своей квартиры, но при этом ее двери не закрывались ни на минуту.
Он писал до последнего. От руки. Очки, лупа. Почерк стал крупным. Говорят, у него будто открылось второе дыхание. Каждый год Гилевич издавал по книге, а то и две. В последнее время Нил Семенович занимался изданием 23-томного собрания собственных произведений.
Лидия Макаревич, директор Музея истории белорусской литературы:
Менавіта недзе гэтымі вясеннімі днямі ў часопісе «Бярозка» быў надрукаваны яго першы верш. З гэтага часу пачалося яго творчае жыццё.
Гилевича учат в школе, по нему знакомятся с литературой болгарской и словенской. Столько, сколько переводил Гилевич, из белорусов с этих языков не переводил никто. Автор романа в стихах «Родные дети», первого в белорусской поэзии венка сонетов «Нарочь», сатирических сборников и сборников стихов.
С такой «шчымлівай» любовью к родному краю от Бреста до Владивостока она звучит уже десятки лет. С ней же в Свято-Петропавловском соборе Минска родные, друзья, коллеги и преданные читатели прощались с классиком литературы.
Вместо запланированных двух, почти четыре часа «вечная память» говорили тому, кто наставлял помнить. Несколько тысяч людей. В храме для всех не хватало места. Для цветов принесли дополнительные столы. Соболезнования родным и близким выдающегося мастера направил и Президент Беларуси.
Борис Светлов, министр культуры Республики Беларусь:
Усё побач – і шчасце, і няшчасце, і гонар, і здрады, і гэтак далей. Усё гэта было, безумоўна, у яго жыцці. Галоўнае, каб мы сёння памяталі, што гэта сапраўды наш народны паэт, гэта тая постаць, якой ганарыцца культура Беларусі.
Вячеслав Вольский, писатель:
Цудоўны чалавек, душэўны, уважлівы.
Похоронили классика на Кальварийском кладбище столицы рядом с супругой. В день прощания по нему, кажется, плакала и земля, которую он так воспевал в своих произведениях: дождь, град. И безусловное здесь одно: Гилевич, как та самая длинная река Нил, почву, орошать белорусскую литературу будет долго.