«Это как государство, только маленькое». Посмотрите, как выращивают пчёл в самом крупном питомнике Беларуси

Новости Беларуси. На неделе в Беларуси отмечали Медовый спас – своеобразное завершение сезона у пчеловодов, сообщили в программе «Неделя» на СТВ. По их оценкам, год в Беларуси удался на урожай. Самым медовым поселком Беларуси считают Малые Радваничи, где каждый второй дом – пчеловода.

Там же расположился самый крупный и практически единственный пчелопитомник в стране. Уже 80 лет в нем трудятся над тем, чтобы на свет появлялись новые пчелиные семьи. А еще один настоящий гастрономический эксклюзив Беларуси – это медовая паста от фермера в Каменецком районе. С тмином, перцем чили и лавандой. Три десятка вкусов – для настоящих гурманов во всем мире.

Подробности у Кристины Протосовицкой.

Пчела чувствует. Если ты боишься, они агрессивные. Так они спокойные. Я могу рукой водить.

Медовый дар у потомственного пчеловода Петра Агаркова от отца. Шестилетним мальчиком он впервые подружился с крылатыми трудягами. За свои полвека жизни точно понял, что такое пчеломания. Кроме работы в питомнике, где его подопечных полтысячи, заботится и об ульях, которые остались от отца.

Петр Агарков, пчеловод Брестского пчелопитомника:
Они меня знают. Я их еще не знаю. Сколько лет я проработал, я их не выучил, а они меня уже выучили. Когда на пасеку приезжаю, они уже знают звук машины, знают, что я с ними буду делать.

Вопрос кадров в медовой отрасли Беларуси стоит остро. Ремесло стареет – на смену не приходит молодежь. Петр учился в Смиловичском колледже – сегодня сохранился только заочный набор. Одна из идей – создать на базе пчелопитомника школу пчеловода или кружок для детей в школе-интернате, где Петр – патрон. А пока по его стопам пошли сын и дочь.

Опытные пчеловоды называют улей идеальным государством. Есть свой президент и четкая вертикаль из полномочий, которые распределены между всеми. А еще они не справятся друг без друга – не зря пчел считают трудоголиками.

Петр Агарков :
У каждой пчелы роль своя. Есть медосборные, есть воспитательные пчелы, есть охрана, детский садик. Это все точно так же, как в человечестве. Строители, охрана. Это как государство, только маленькое.

Питомник – место уникальное. Это последняя точка на карте Беларуси, где разводят сертифицированных и чистопородных пчел. 930 семей находятся в руках всего 10 специалистов. Каждый сезон 30 прицепов с 30-40 ульями развозят в радиусе 70 километров – ближе к медоносам.

Николай Мороз, директор Брестского пчелопитомника:
Среднерусская пчела – тоже очень хорошая пчела, единственный ее недостаток – злая. Мы бы так не стояли, и рамку я бы не достал. Эта пчела очень миролюбивая. Она выполняет ту же функцию, но с ней можно работать безо всякой защиты. Но если неправильно к ним подойти, потрогать, залезет случайный человек, она даст сдачи, не потерпит.

Не понравится пчеле-карпатке может даже шампунь пчеловода, его парфюм или мыло для рук. Дресс-код специалиста – чистота. В питомнике давно отказались от заказа ульев, все своими силами. И постройка, и ремонт, например, после визита местного Винни-Пуха.

Косолапый наведался в самое медовое место в Беларуси, чтобы заполучить лакомство. Сообщение о таком хулиганстве в округе приходят с завидной регулярностью. Наказать мишку нельзя – он краснокнижник. Только спугнуть. Но этот лесной злодей не из робкого десятка.

Николай Мороз:
Убираем с того места. Если он один улей разграбил, через неделю приходит опять грабить. Только вывозим, или хлопцы ставили ловушки, хлопушки, раскидывали патроны, порох. Говорят, боятся. Ничего он не боится. Мы писали письма, нам отписываются. Если ты его затронешь – тюрьма.

Пчелопитомнику досталось не только лапой медведя, но и хвостом пандемии. Продажи пчелосемей упали в три раза. Если до коронавируса покупали полторы тысячи, в том числе и на экспорт в Россию, то сегодня – полтысячи на белорусский рынок. Надежды – на кооперацию в Союзном государстве. В климат-умеренных регионах России одна семья карпаток дает до 120 килограммов меда против 40 белорусских.

Николай Мороз:
Основной покупатель – это Россия, потому что у нас они дешевле. У нас зимуют, а у них нет. Им проще выкачать мед, продать и потом на эти гроши купить семью и опять получить продукцию. Затраты на зиму, если оставлять пчелиную семью, – надо, чтобы было 20 килограммов корма на каждую семью.

Так как конкурировать приходится с частниками, а на цену влияют недобросовестные посредники, выходить на рынок со своим продуктом непросто.

Николай Мороз:
Поднять цену мы не можем, потому что никто его брать не будет. Если те, кто оптом скупает мед, по три купит – за восемь продаст. Это считается самый неперспективный мед.

А ведь для питомника продажа меда вторична. Прежде всего – разведение пчел. Упустить для страны медовое направление станет роковой ошибкой.

Николай Мороз:
Если создавать свои торговые точки и поставить чисто один мед, смысла нет. Надо создавать оккупированный магазин, в котором будет все – от пчеловодства, инвентаря до лекарств и прочего, чтобы мы могли консультировать, учить людей.

Лакомство разлетается по всему миру. Рассказываем про белорусский гастроэксклюзив – крем-мед с начинками – читайте здесь.