Новости Беларуси. Гость программы «В людях» Сергей Жаворонок, доктор медицинских наук, профессор кафедры инфекционных болезней БГМУ оценил ресурс системы здравоохранения в борьбе с COVID-19.
Вадим Щеглов, ведущий:
Если говорить о том потенциале системы здравоохранения, который есть, как вы можете оценить ресурс? Хватает ли сегодня у государственной системы здравоохранения ресурса, чтобы оказывать помощь всем, кто в ней будет нуждаться?
Сергей Жаворонок, доктор медицинских наук, профессор кафедры инфекционных болезней БГМУ:
Я бы сказал, что здравоохранение – со знаком бесконечности. Денег здравоохранению никогда не хватает ни в одной стране, ни в Штатах, нигде. Технологии идут впереди, и, конечно, передовые технологии очень дорого стоят. И лекарства, которые первые появляются, и вмешательства хирургические, та же трансплантология. Они требуют огромных затрат. Ни в одном государстве система здравоохранения никогда не скажет, что «мне хватит».
Да, у нас развернута именно государственная система здравоохранения. Работает очень много лабораторий, и это большое подспорье платных лабораторий. Это очень важно, потому что это тоже дорогое удовольствие, и мы не можем себе позволить все передовые анализы, которые есть, чтобы они были везде. У нас развернуто много коек. За рубежом не принято долго лежать, три дня до операции, потом еще неделю после. Я стажировался долгое время в Японии, Шотландии, Швеции и других странах. Там такого не бывает. Там очень экономно расходуются койки. У нас и статус наших жителей: пожилые люди и другие. Для них те небольшие больницы, которые используются как социальные, тоже были важны. Не следует их сокращать и, я думаю, следует финансировать.
Коек достаточно много, но ведь здесь важно – реанимационные койки. Просто полежать с ковидом – это по эпидпоказаниям. Госпитализация идет по эпидпоказаниям, чтобы человек, если он в общежитии проживает, в большой семье, нет возможности изолироваться. Это респираторная инфекция, изолировать вообще невозможно, если в семье. Но всех не положишь в настоящее время. Многие болеют легко, им просто полежать в койке.
Вадим Щеглов:
А хватает реанимационных коек?
Сергей Жаворонок:
У нас очень много этих коек и в районах, и везде. И люди научились, особенно во вторую волну, произошла учеба на собственном опыте. Сейчас публикуют журналы. Вы знаете, что в импортных журналах с большим рейтингом, чтобы опубликовать там работу, нужно 200-300 евро заплатить. Иногда мы для престижа так и делаем. Никто не платит ученым, но чтобы все узнали, такие журналы бесплатно публикуют работы по COVID-19 в настоящее время. В России уже готовится десятое прочтение методических рекомендаций, где-то 90-100 страниц. У нас также они изменяются постоянно. Все уже представляют, что лечить, все закуплено.
Выезжая в районы, я вижу, что есть препараты, которыми Трамп лечился. Это десвир или блокаторы интерлейкина-6. Может, в маленьких больницах нет, но там, где реанимация, районные клиники, там это есть.
Существует достаточно много аппаратов. Но очень важно – это стадия до реанимации, особенно до интубации, до вынужденного дыхания. Если такое произошло – это очень дорогое удовольствие, туда попадают люди заведомо со сверхтяжелым течением заболевания, которое или генетически обусловлено, от дозы вируса все это тоже каким-то образом зависит.
Вадим Щеглов:
От вирусной нагрузки, которую он получает.
Сергей Жаворонок:
Да, вирусная нагрузка. Одно дело – кто-то чихнул прямо в лицо, другое дело – через марлю или другую маску. Может, несколько возбудителей попало. Тогда иммунитет успевает подготовиться к встрече с вирусом, когда его еще мало, но он уже стимулирует иммунитет. Здесь вирус неоднозначный. Такие вирусы, которые, наоборот, с появлением иммунитета иногда бывает «цитокиновый шторм», и только все усугубляется.
«Конечно, это боязно». Почему профессор Сергей Жаворонок в своём возрасте заходит в «красные» зоны? Читать здесь.
